Дело о пропавшей ёлке - YeliangHua
— Ты ведь сказал, у тебя нет ёлки. Ты… ты вообще смотрел?
— Да! Я выбрал! — Мо Жань неистово закивал, и, беспомощно завертев головой, ткнул в сторону.
И уже затем понял, что ёлка, которую он выбрал, была, пожалуй, самой маленькой, кривой и уродливой из всех, что он видел.
Чу Ваньнин и продавец, стоявший неподалёку, почти синхронно приподняли брови.
— Мне… мне она нравится, — не отступался Мо Жань.
Чу Ваньнин, чуть помолчав, кивнул:
— Хороший выбор. Мне она тоже сразу приглянулась…
Теперь уже недоумённые взгляды устремились в его сторону, так что он поспешил вполголоса объясниться, подавшись ближе к Мо Жаню:
— Она такая одна, и вряд ли её кто-нибудь выберет на фоне других. Не думаю, что её кто-то купит сегодня… но разве она не заслуживает украсить чей-то праздник?
Мо Жань на секунду подвис.
Он понимал, что имеет в виду Чу Ваньнин, но… разве не его учитель тащил всего час назад огромное рождественское дерево к себе в дом? Он нахмурился, вдруг вспомнив, что и то выглядело каким-то кривым и местами лысым…
Чу Ваньнин… испытывал жалость к уродливым ёлкам?
Пускай.
Он улыбнулся:
— Раз и тебе, и мне нравится, берём!
— Хороший выбор, молодой человек, — добродушно улыбнулся продавец. Он обращался к Мо Жаню, но смотрел при этом на Чу Ваньнина. — Счастливого Нового года!
Мо Вэйюй кивнул.
Они с Чу Ваньнином вдвоём не в пример быстро справились с тем, чтобы обвязать колючее дерево верёвкой, а затем Мо Жань вдруг охнул:
— Учитель!..
— А?.. — Чу Ваньнин удивлённо моргнул. Они оба уже направлялись к машине, и вышли из длинных рядов ярмарки.
— Учитель, ты ведь так и не купил ёлку…
Ваньнин остановился. Он помогал нести Мо Жаню его приобретение, поэтому парню тоже пришлось стать. Они уже почти добрались до парковки, так что никому не мешали.
— Я подумал, что обойдусь в этом году. Это, в конце концов, не так важно, — вздохнул Ваньнин как-то уж слишком тихо.
Мо Вэйюй покачал головой:
— Так не пойдёт, — он неожиданно прищурился. — Может быть, я отдам тебе свою, и…
— Нет!.. — в быстро сгущающихся вечерних сумерках у парковки было неясно, покраснел ли Чу Ваньнин, или это блик закатного солнца окрасил его лицо.
— Почему нет?.. — Мо Вэйюй растерялся.
Чу Ваньнин продолжал молчать, и при этом выглядел не то смущённо, не то зло.
— Мне не жалко, — продолжил Мо Жань. Он вдруг понял, что должен решиться и сказать правду. — Чу Ваньнин… я нарядил ёлку неделю назад. Я поехал с тобой только для того, чтобы помочь тебе. Мне показалось, что это… это очень несправедливо, что такой человек, как ты, останется встречать Новый год один. К тому же… — он замолчал, видя, как глаза Ваньнина становятся холоднее льда.
Кажется, учитель его неправильно понял.
— Такой человек, как я?.. — повторил Чу Ваньнин мрачно. Развернулся, и зашагал в сторону от парковки.
“Бл*ть!..”
Мо Жань едва не взвыл.
Какого хр*на его речь звучала так, словно Чу Ваньнин был *баной уродливой ёлкой?!
— Учитель Чу!… — закричал он, но мужчина и не подумал обернуться. Мелкий снег снова закружил в воздухе белой взвесью. — Ваньнин!!! Ваньнин, стой!!!…
Чу Ваньнин наконец остановился, и Мо Жань, кое-как перехватив ёлку, поспешил его догнать.
— Ч-ч-чу Ваньнин… п-п-пожалуйста… п-п-послушай… — он задыхался от этого чёртового марш-броска с ёлкой через плечо, но не мог оставить Ваньнина в таком состоянии в канун Нового года.
Мужчина вправду считал, что никому не нужен, и даже Мо Жань поехал с ним из жалости. Что могло быть удобнее для Вэйюя, чтобы скрыть истинные чувства? Но… эта его маленькая ложь зашла в самом деле слишком далеко. Он сам у себя сейчас вызывал отвращение этой глупой попыткой сохранить гордость.
Чего ради он пытался оправдаться? Он… он ведь так давно был влюблён в Чу Ваньнина! Тот ему нужен…
Он обязан сказать об этом… по крайней мере, если не вот так, в лоб, то хотя бы дать понять…
Но как?..
— Я поехал с тобой, потому что надеялся, что ты пригласишь меня к себе встречать Новый год… — выпалил он, стараясь отдышаться. — Вот уже полгода я пытаюсь приблизиться к тебе, но ты…ты даже внимания на меня не обращаешь. Я… я подумал…
— Что ты подумал? — Чу Ваньнин теперь выглядел настороженно и немного растерянно. Если прежде ему было неловко от своего горячечного поведения, то теперь он окончательно смутился. — Послушай, тебе не обязательно оправдываться, и придумывать то, чего нет на самом деле. Ты прав: я именно такой человек, который будет встречать Новый год один. И у меня никто не крал ёлку… Я сам занёс её в дом, пока ты был в ванной. Я хотел тебе сказать, что пошутил, но… ты упомянул, что у тебя самого ничего не украшено, и я…я просто… просто захотел провести с тобой время… хотя бы так, — он шумно выдохнул, замолкая.
Вероятно, уже жалел о вырвавшемся признании, и раздумывал, как быть дальше. В глазах его отражалось отчаяние — но никто из них уже не смог бы взять слова обратно.
— Чу Ваньнин, — Вэйюй уставился на мужчину с неожиданной нежностью. — Ты, правда, поехал со мной только поэтому?..
В вечерних сумерках стало очень тихо. Только снег становился всё гуще, заметая всё вокруг. Лужи медленно подмерзали.
Чу Ваньнин продолжал напряжённо молчать. Поджал губы, и перестал смотреть на Мо Жаня вовсе.
— Почему же не позвал к себе встречать Новый год?.. — спросил Вэйюй снова.
Ваньнин снова промолчал.
Его волосы уже засыпало снегом.
Белые крупицы липли к ресницам и таяли, стекая по лицу.
Снег… странно напоминал слёзы… или это просто мерещилось в зимних сумерках?
— Чу Ваньнин, — Мо Жань шагнул к мужчине ближе.
Он давно уже бросил ёлку, и теперь протянул исколотые руки к лицу мужчины.
— Я так давно хотел встретить Новый год с тобой… Чу Ваньнин, пожалуйста, пригласи меня.
