Дело о пропавшей ёлке - YeliangHua
Мо Жань несколько секунд тупо смотрел перед собой. Затем подошёл к сугробу, пытаясь понять, есть ли следы вокруг, и куда они ведут — но, к несчастью, день был снежным, так что всё очень быстро заметало.
Спустя пять минут, впрочем, он так ничего и не добился кроме того, что едва не окочурился от холода, рассекая по снегу в трусах.
“Чу Ваньнин… в Новый год один… даже без ёлки,” — каждая мысль казалась ещё более тоскливой, чем предыдущая.
Он понял, что не может этого так оставить.
Его дом находился через дорогу от дома учителя Чу, так что дело было за малым. Кое-как натянув на себя свитер и джинсы, и сменив домашние тапочки зимними кроссовками, он снова выскочил на улицу — и решительно направился к знакомым дверям.
Он ведь сам искал повод, чтобы напроситься к мужчине на Новый год? Может быть, Вселенная наконец вняла мольбам, сжалившись над беспросветной тупостью этого достопочтенного?..
Может быть, это его шанс?..
Пришлось ещё минут пять непрерывно стучать, чтобы Чу Ваньнин ему снова открыл.
Вэйюя в этот момент так воодушевила идея помочь Ваньнину, что он едва успел стереть довольную улыбку с лица.
— Снова привет? — парень намеренно поставил ногу в дверной проём, чтобы Ваньнин не выставил его. — Я тут подумал… у меня ведь тоже нет ёлки. Может, поедем на рынок, да купим и тебе, и мне? Вместе?
Всё это звучало весьма глупо — тем более, что парень купил себе ёлку ещё неделю назад, и она у него давно стояла наряженная в гостиной. Но Чу Ваньнин об этом, разумеется, не знал, а потому парню не жаль было поставить ещё одну — в компанию первой, лишь бы провести с Чу больше времени.
К тому же, он с ужасом представлял, как едва дотащивший гигантское колючее дерево до порога Ваньнин отправится на второй заход. Если отправится.
— Я пош… — Чу Ваньнин неожиданно замолчал, оборвавшись на первом же слоге. Затем окинул Мо Вэйюя вопросительным взглядом и переспросил, — …у тебя, правда, ещё не стоит?
— Да, — Мо Вэйюй энергично закивал, и лишь потом понял, как двусмысленно прозвучал вопрос Ваньнина.
“Бл*ть…”
— То есть, ёлка… не стоит, — зачем-то добавил он, густо краснея.
Чу Ваньнин упёрся в него тяжёлым взглядом, словно отчаянно пытаясь понять, что это вообще за комментарий. Парень с точностью до миллисекунды уловил, когда до мужчины дошло, и он вдруг резко выдохнул. Если бы не растрёпанные пряди, он готов был поспорить на что угодно, что уши мужчины сейчас напоминали цветущую в снегу мэйхуа.
“Он смущён… он действительно смущён!”
Мо Жань набрал в лёгкие побольше воздуха, пытаясь обработать полученную информацию. Он всегда думал, что его учитель из тех, кто, при виде обжимающихся парочек или пикантных сцен в кино, кривится, бормоча о бесстыдстве.
Пару лет назад он ведь так и не осмелился подойти к Чу Ваньнину после выпускного и признаться в чувствах, потому что не хотел выглядеть совсем уж дураком в глазах человека, который и без того был о нём не лучшего мнения.
Мало того, что Мо Жань был младше — он еще и был, мать его, мужчиной…
Его сердце было в огне, но что он мог сделать?..
Ничего.
Прошло несколько лет — и, вот, они с Чу по воле случая теперь соседи.
И парень с невероятной ясностью вдруг осознал, что Чу Ваньнин смутился тогда, раньше, глядя на его ноги. А теперь покраснел, и очень странно смотрел на него, поняв, что сам же сболтнул нечто двусмысленное.
Но он не обратил всё это в шутку, не возмутился… просто продолжал неловко смотреть на Вэйюя, как будто о чём-то всерьёз задумавшись.
Могло ли быть, что… он считал парня привлекательным?
Ему вообще нравились мужчины?..
“Ты тупой идиот, а он просто слишком тактичен! Ещё скажи, что ему нравятся твои пошлые шутки… Он твой бывший учитель, болван!” — мысленно отругал себя Мо Жань.
Но, по правде, сейчас было всё равно, померещилось ли ему смущение Чу Ваньнина, и находил ли его бывший учитель его привлекательным.
Парень действительно не хотел, чтобы Чу проводил Новый год в одиночестве.
Быть может, если он поможет мужчине привезти ёлку, тот пригласит его на ужин в знак благодарности?..
И тогда Мо Жань признается…
— …Мо Вэйюй, ты меня слушаешь? — оборвал вертящийся ураган мыслей Чу Ваньнин.
— Да, да… что? — Мо Жань вдруг понял, что успешно прослушал, что Чу ему только что сказал.
— Собирайся. Поедем за ёлками вдвоём, — учитель Чу прищурился. — Если ты не передумал, разумеется…
— Нет!… То есть, да!… — Мо Вэйюй покачал головой. — В смысле, я готов ехать!
“…а первой отъедет моя крыша,” — подумал он запоздало, когда Чу вышел из дома…
***
…Новогодний рынок разбили всего в получасе езды, так что добрались они с Чу Ваньнином до него с ветерком. Всю дорогу учитель молчал, а Мо Вэйюй не мог толком придумать, о чём заговорить, чтобы не сморозить очередную дичь — поэтому ехали они в относительной тишине. Снег понемногу таял на дороге, превращаясь в лужи — но зато не было так уж холодно, когда они вышли на улицу.
Во второй половине дня желающих торговать было не так много, но кое-кто всё же продолжал стоять у лотков с горячим шоколадом, и кое-где на прилавках остались стенды с новогодними игрушками, пряниками и мишурой.
Выбор ёлок тоже изрядно сократился с утра — теперь и выбирать-то особенно не приходилось.
Чу Ваньнин с серьёзным видом ходил между жиденькими рядами, время от времени интересовался ценой, хмурил брови и кивал головой. Мо Жань следовал за ним гуськом, потому что места, чтобы идти рядом не хватало. В конечном итоге, на третьем круге среди истощившихся рядов, абсолютно сбитый с толку и ушатавший белые кроссовки в тающем снеге, он остановился — потому что остановился Чу Ваньнин.
— Ты выбрал что-нибудь?
— Я… — Мо Жань вдруг поймал себя на мысли, что всё это время смотрел не на ёлки, а на мужчину прямо перед собой. Вернее, на кусочек обнажённой шеи, виднеющийся из-под шарфа, и усыпанный мелкими крупицами снега затылок Чу. Снежинки уже растаяли, так что на волнистых тёмных волосах остались лишь крошечные капельки ледяной воды, в которых переливался тусклый зимний свет.
