Бетти Нилс - Подарок к Рождеству

— Не выйдет, Дебби. Похоже, он ужасно важная персона.

— Он? Если бы он был из важных, то не пошел бы сам в нашу дыру, а послал санитарку. По-моему, я ему понравилась.

— Почему бы и нет? Ты хорошенькая, занятная и всегда, когда захочешь, притворяешься маленькой и беззащитной.

— Да, так, но ты ведь не просто хорошенькая, Оливия, ты красавица. Хотя и… довольно округлая.

Тут Оливия засмеялась.

— Знаю. К тому же сильная, как лошадь. Но если я упаду в обморок, не найдется никого, кто смог бы поднять меня с пола.

— Он бы смог. У него хватит сил внести вверх по лестнице рояль вместе с табуреткой.

— Я все-таки не рояль! — опять засмеялась Оливия. — Идем лучше обедать, уже почти что время перерыва.

Они ходили в буфет по очереди, и Дебби, которая пошла первой, вернулась с ошеломляющей новостью.

— Знаешь девушку, которая работает в секретариате?

— Мери Гейтс. Что с ней? Замуж вышла?

— Нет-нет. Она такое сказала мне… Она слышала, что у них нет средств, они планируют сокращение, каждый будет работать за двоих. Оливия, допустим, меня уволят — что мне делать? Папа без работы, у мамы неполный рабочий день, ее денег хватает, только чтобы платить за квартиру.

Оливия решительно произнесла:

— Погоди, мы же ничего наверняка не знаем. Возможно, они говорили о другой больнице. И вообще, я не представляю, как они смогут рассчитать одну из нас.

— А я очень хорошо представляю. Ты слишком добрая, Оливия. Эти… которые сидят там… сидят, пьют и объедаются… думаешь, они не урежут рабочие места, если так можно сэкономить на какую-нибудь их новую затею? Мы для них не люди, мы стат… стат…

— Статисты, — подсказала Оливия. — Дебби, не беспокойся. Если — это большущее «если» — одну из нас уволят, то меня. Им приходится мне больше платить, потому что я старше. А тебе нет двадцати одного, поэтому твоя зарплата меньше.

Дебби повеселела и спросила:

— А что же ты будешь делать?

— Ну, у меня руки ко всему пригодны, — беспечно ответила Оливия и пошла в буфет. С ней за столом оказались две служащие из приемного покоя, обе старше ее, компетентные, работящие женщины.

Как только Оливия уселась, одна из них тут же ей сообщила:

— Ходят ужасные слухи, что будет сокращение. Начнут с уборщиц, а потом возьмутся за нас.

— Неужели это правда?

— Завтра мы получим уведомление, а в конце будущей недели в конвертах будут лежать записки тем, кого сокращают.

Оливия поковыряла в тарелке с картофельной запеканкой и овощами. Дебби надо как-то помочь. Нехватка ее собственной зарплаты почувствуется в доме, но все же они не будут голодать, и у них есть крыша над головой. А вот семья Дебби окажется в отчаянной нужде… Оливия съела чернослив и крем, выпила крепкий чай и отправилась в приемную секретаря.

Секретаря не было, но на месте она застала его личного помощника — милую девушку, которую немного знала.

— Я хочу, чтобы вы мне посодействовали, — сказала Оливия серьезным тоном.

Девушка выслушала ее, не прерывая, а затем произнесла:

— Я постараюсь… Можно, я скажу, что вы нашли другую работу — лучше этой? Наш менеджер будет в восторге, ему и так предстоит оказаться очень непопулярным среди персонала больницы.

Оливия вернулась к себе и остаток дня только и делала, что ободряла Дебби.

Назавтра был день зарплаты, и конечно, у каждого в конверте с деньгами оказалось письмо, объясняющее необходимость урезать расходы, а также улучшить организацию работы в больнице.

— Как они это сделают, если нас и так не хватает? — требовала ответа Дебби. — Я не решусь сказать маме…

— Подожди до следующей недели, — урезонивала ее Оливия. — Ты же еще не уволена.

Следующая неделя пролетела, и Оливия нашла в своем конверте записку, извещавшую, что через неделю она получит расчет. Хотя она прекрасно знала, что именно ей придется уйти, это все же был удар — в какой-то степени смягченный тем, что Дебби расслабилась.

— Но как я одна буду справляться, не представляю, — говорила она Оливии. — Я всегда все путаю.

— Да нет же, не всегда! Теперь ты станешь просто внимательнее.

— А что будет с тобой? Ты нашла, куда пойти работать?

— Еще нет, но мы справимся, пока я что-нибудь подыщу. Слушай, Дебби, у нас с тобой впереди неделя, давай вместе проверим полки, чтобы к моему уходу все было о'кей.

Матери Оливия пока ничего не говорила — это подождет, пока она действительно не получит расчет. Слава Богу, сейчас весна, размышляла Оливия. Мы можем сэкономить на отоплении. Если бы еще удалось договориться с бабушкой, чтобы она не включала свет там, где он не нужен, и не забывала про включенные электрокамины. Но, в конце концов, дом-то ее, о чем она постоянно напоминает.

Всю следующую неделю они трудились, как пчелки, и хотя Оливия радовалась, что больше не придется работать в этой унылой подвальной комнате, ей было жалко расставаться с Дебби. Однако Оливия храбрилась. Когда в последний раз она получила конверт с зарплатой, то уверила девушку, что уже присмотрела себе несколько приличных мест, и отправилась домой. Автобус, как обычно, был переполнен. Оливия стояла, не замечая, что ей отдавили ногу, что пожилая дама с острыми локтями все время толкает ее под ребра. Оливии было жаль, что она не повидала того милого человека, который был с ними так приветлив. Сейчас он, конечно, уже в своей Голландии и совсем о нас забыл, думала Оливия.

После ужина она сказала матери и бабушке о том, что потеряла работу. Мать сразу же стала горячо утешать ее:

— Ты найдешь что-нибудь получше, а мы пока вполне справимся…

От бабушки не приходилось ждать утешения.

— А чего ты ждала? Ты же ничего не умеешь. Впрочем, девушки вообще не должны ходить на работу. Люди нашего круга… — Миссис Фицгиббон, по мужу связанная с престарелым баронетом и его семьей, где на нее не обращали никакого внимания, всячески подчеркивала свое особое положение. Она продолжала: — Все равно ты должна сразу же найти работу. Я не собираюсь жить в нищете. Видит Бог, я принесла великую жертву, чтобы вы обе имели дом и уют. — Она уставилась на внучку глазками-бусинками. — Послушай, Оливия, может, твой молодой человек хоть теперь женится на тебе?

— Может быть, — легко ответила Оливия, про себя подумав, что, может, и нет. Уже три недели от Родни ничего не слышно… К тому же в последнюю встречу он говорил, что присмотрел новую машину. В голове у Оливии пронеслась гадкая мысль, что автомобиль для Родни гораздо важнее, чем она… Родни никогда не сгорал от любви, и Оливия объясняла это тем, что они давно знакомы и его чувства слегка потускнели. Может, и хорошо, что они несколько недель не виделись: он взглянет на нее новыми глазами и предложит пожениться. Чего еще никогда не делал, хотя они понимали друг друга без слов. Все равно сейчас не время об этом беспокоиться. Первое, о чем надо подумать, — это работа.