Сара Орвиг - Незаконченная фреска

Они поднялись на лифте и оказались в холле с толстым ковром цвета морской волны и мебелью из красного дерева. К ее изумлению, оказалось, что Кейд зарезервировал места. Она смотрела, как он говорит с управляющим, и вдруг ясно вспомнила его объятия и тяжесть его сильного мускулистого тела, его ноги, обвитые вокруг ее ног. Жар, занявшийся где-то в глубине тела, начал подниматься вверх, и она стиснула руки, силясь унять желание и прогнать воспоминания.

Еще в лимузине она заметила, что часы Кейда — из самых дорогих. Судя по всему, он знал, о чем говорил, заявляя о желании иметь все самое лучшее. Кто сейчас женщина его жизни? Кейд навряд ли был одинок.

Он повернулся и взял ее под руку. Кэтрин шла с ним рядом туда, куда им указали, — к покрытому белой скатертью столу возле огромного, от пола до потолка, окна. Звучала тихая музыка, и пары уже заполнили танцевальную площадку.

— Тебе раньше нравились ребрышки — их сейчас принесут, — сказал Кейд, и она глубоко вздохнула. Боль, ярость и удивление смешались. — Мы тогда не пили вина, так что в этой области твои предпочтения мне не известны, — добавил он.

— Мой вкус изменился. Сегодня, думаю, я начну с чашки черного кофе, — ответила Кэтрин, намереваясь сохранить ясную голову, насколько это возможно, когда дело касается Кейда. Она заметила вспышку удовольствия в его карих глазах, когда он заказывал для себя белое вино. — Ты занимаешься инвестициями, а каков твой последний проект? — спросила она без интереса, предлагая тему для безличной беседы.

— Я только что купил кинокомпанию. Вчера об этом было объявлено.

Кэтрин припомнила, что видела колонку в газете, которую бегло проглядела, но никак не связала это с Кейдом.

— Я обратила внимание, что студия продана, — сказала она, — но у меня не было времени дочитать и выяснить, кто покупатель. Не думала, что это ты. Собираешься заняться шоу-бизнесом, встречаешься с актрисой?

— Нет. Это хорошее вложение, а компания уже нетвердо держалась на ногах и цена падала. Что касается актрисы, то в настоящий момент в моей жизни нет никаких женщин.

— По-моему, это трудно себе представить, — заметила она сухо. В ответ Кейд улыбнулся, от улыбки отчетливей обозначились складки вокруг рта, и у нее перехватило дыхание. Разом нахлынувшие воспоминания причинили новую боль. Чтобы отвлечься от этих мучительных мыслей, Кэтрин открыла черную папку и углубилась в изучение меню.

— Это правда, у меня никого нет, — откликнулся он. — A y тебя, Кэтрин?

— Никого. Я бы не оказалась на аукционе незамужних, если бы у меня были серьезные отношения с кем-то. Большую часть времени я провожу за работой.

— Тут мы похожи, — сказал он. — Так, значит, в твоей жизни нет мужчины — так же, как в моей нет женщины.

— Из этого ничего не следует, — возразила она резко.

Он встретился с ней взглядом, и ей снова захотелось узнать, о чем он думает. Догадывается ли о том, что она злится? Если да, ему это не мешает, да и почему должно мешать? Его это не волновало, когда он исчез всего за неделю до свадьбы — без единого слова.

— Не могу поверить, что ты снова в Техасе. Когда я смотрю на тебя, Кейд, все что я чувствую, — это боль, злость и ненависть, — решилась она на признание. Наконец чувства были названы, но внутренний голос подсказывал, что кроме этого она испытывает и кое-что еще. Влечение было горячим и неуловимым, но игнорировать его было невозможно.

— Я понимаю. Мы причинили друг другу много боли, Кэтрин, — ответил он серьезно.

— Тогда зачем ты вернулся сюда? Чтобы бередить раны? — спросила она, не понимая, откуда взялось это «друг другу» и каким образом она могла причинить ему боль?

— Прошлое осталось позади, и мы оба прошли немалый путь, — сказал он. — Я думал, что ты замужем и у тебя семья.

— Я замужем за моей работой, — заявила Кэтрин. — Ты дал мне запутанный ответ, когда я спросила, зачем ты здесь и зачем тебе понадобился вечер со мной. Так какова же настоящая причина?

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Я видел некоторые твои работы. Они невероятны! — говорил Кейд. — У меня есть проект, который я хочу обсудить. Я надеюсь, ты будешь работать на меня.

Она посмотрела на него холодно.

— Я не собираюсь работать на тебя, Кейд. С чего ты взял, что можешь вот так запросто явиться сюда и делать мне такие предложения?

— Я мог послать кого-нибудь от имени корпорации, кого ты никогда бы не идентифицировала со мной. И ты согласилась бы.

— Так почему же ты передумал?

— Я рассматривал возможность оставаться в стороне и держать тебя в неведении, но позже могло бы выясниться, что в Хьюстоне дом с твоими фресками, и какой-нибудь репортер разнюхал бы, кто его владелец. Так же, раз уж я здесь, я могу убедиться, что получу желаемое.

— Кейд, меня не интересует работа, имеющая к тебе отношение. Найми другое агентство. Их полно.

— Не все они расписывают дома, и я не хочу, чтобы на меня работала твоя фирма. Я хочу, чтобы ты работала на меня.

— Это исключено.

— Мне говорили в Хьюстоне, Чикаго и Лос-Анджелесе, что ты лучшая в стране по части фресок и росписей — как внутренних, так и наружных.

— Приятно слышать, — сказала она, не слишком интересуясь тем, что Кейд успел вызнать о ней и ее компании. Зачем он вернулся, такой чертовски красивый и самоуверенный?

— Я слышал это от людей, которые понятия не имели, где я вырос и что я был когда-то знаком с тобой. Тебя рекомендовали галеристы, музеи и твои бывшие клиенты. Я видел твою работу, она на высшем уровне. Говорю тебе, мне нужно лучшее.

- Нет, я не могу. И не хочу. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал тогда, и не желаю работать с тобой сейчас. Как мне еще объяснить это? — закричала она. Он бередил старые раны - и это было больно. А хуже всего было то, что даже сейчас, в разгар перебранки, ей страстно хотелось, чтоб он обнял ее.

— Я думаю, лучше тебе не думать о прошлом. С тех пор минуло много времени, — сказал он, и его слова резанули ее как нож. Как мог он с такой легкостью отказываться от прошлого, которое причиняло такие страдания? Но, быть может, он никакой боли не испытывает, напомнила она себе.

— Я не сомневаюсь, что для тебя все кончено. Очевидно, для тебя все было кончено еще до того, как ты покинул Техас девять лет назад.

— Я хорошо заплачу.

— Разумеется, ты заплатил бы, но мне не интересны твои деньги и твои дела, — сказала она в полной уверенности, что ни при каких обстоятельствах не согласится работать на него.

Они прервали свой спор, потому что официант подошел принять их заказ.

— Я буду форель, запеченную с орехами пекан, — сказала Кэтрин, и официант кивнул. Бросив взгляд на Кейда, она уловила на его лице выражение замешательства. Кейд заказал лобстера и, как только официант ушел, наклонился к ней.