Сэнди Мэдисон - Золотая клетка

— Вы хотите сказать, что живете в Неаполе? — уточнила Грэйс и вперилась в него так, словно для нее это оказалось невероятно чудесным открытием.

— Да, я там живу и работаю. — Джованни кивнул. Он ловко втиснулся между Грэйс и Чаком и теперь отгораживал ее своей широкой спиной от егеря и брата. Он твердо вознамерился отрезать Грэйс от них обоих. Теперь она принадлежала ему.

— Это замечательно! — воскликнула Грэйс и вздохнула от счастья.

— Что тут такого уж замечательного? — засмеялся Джованни. — В Неаполе проживает полтора миллиона человек. Вы считаете всех их замечательными, Грэйс?

— Нет, нет. — Она энергично тряхнула головой. — Но до сих пор я знала только итальянцев из Нью-Йорка, Бостона или Чикаго.

— А они принадлежат, как всем известно, к мафии, — весело заявил Чак. Но Джованни почудилась во взгляде егеря настороженность, когда тот поднял кружку в его честь. Как будто тот хотел выяснить, не принадлежит ли к этому «почтенному обществу» и он, Джованни Алессандро. Джованни не сдержал усмешки. По лицу нельзя определить, честный перед тобой человек или же мафиозо.

— Ты знал, что он из Неаполя? — сердито накинулась Грэйс на Чака. — Почему мне ничего об этом не сказал?

— Ох уж эта Грэйс с ее фантазиями, — простонал Дуглас Долби, прежде чем Чак успел что-то ответить в свою защиту, и Джованни быстро повернулся к нему, желая узнать, почему Грэйс в таком восторге от Неаполя.

— О чем мечтает ваша сестра, Дуглас? — спросил Джованни. — О Неаполе?

Дуглас Долби покачал головой. Он был по плечо Чаку Харрису и даже Джованни. Но зато широкоплечий и в то же время стройный, как его сестра. По всему было видно, что он силен и энергичен. У него были такие же большие карие глаза и светлые волосы, как у Грэйс. Но на этом их сходство кончалось.

Если лицо Грэйс Долби было тонким и нежным, то у Дугласа выступал вперед широкий раздвоенный подбородок. Черты были мужественными и жесткими, кожа обветренной. Он больше походил на Чака Харриса, чем на свою сестру Грэйс. Похоже, жизнь здесь, на природе, накладывала более сильный отпечаток на мужчин, чем их происхождение.

— Нет, Грэйс мечтает не о Неаполе, — пояснил Дуглас удивленному Джованни. — Она сходит с ума по этому мертвому городу, по Помпеям.

— Она говорит о них еще со школьных лет, — подтвердил Чак и подмигнул Грэйс.

— А вы уже бывали в Помпеях? — тихо спросила Грэйс и в напряженном ожидании уставилась на Джованни. Он в озадаченном молчании снова повернулся к ней. Ему казалось странным встретить в этом Богом забытом уголке земли человека, интересовавшегося и даже восхищавшегося Помпеями, похороненным под пеплом вулкана городом у подножия Везувия.

— Да, я там бывал, — ответил он и увидел, как в глазах молодой американки зажегся огонек.

— Вы не могли бы мне о них рассказать? — с некоторой робостью попросила Грэйс, удивляясь собственной застенчивости, но, в конечном счете, она ведь никогда раньше не встречала человека, который своими глазами видел город ее мечты.

— Конечно, Грэйс, — кивнул Джованни. — Охотно. Когда вы пожелаете.

— Сейчас? — с надеждой спросила Грэйс, посмотрев на него огромными карими глазами.

— Здесь?

— А что?

— Здесь слишком шумно, — выразил сомнение Джованни, не смея надеяться, что она пригласит его к себе домой.

— Мы могли бы посидеть в ресторане, — предложила Грэйс и стала проталкиваться сквозь толпу посетителей, окруживших стойку бара. Джованни последовал за ней.

Пока Грэйс направлялась к вертящейся двери, Джованни поражался грации ее стройных бедер. Она пружинила при ходьбе, как ковбой. В каждом ее движении было что-то кошачье — врожденная, неосознанная гибкость, по мнению Джованни, совершенно неотразимая.

— Здесь музыка звучит не так громко, правда? — спросила Грэйс, усаживаясь за маленький столик в примыкающем к бару ресторане.

Помещение было небольшим и темным. Здесь стояло всего четыре стола и еще имелось две ниши у окна с мягкими скамьями. Грэйс жестом пригласила Джованни сесть, и он подчинился.

— Это единственный ресторан в Джекмэне, — пояснила Грэйс, словно извиняясь. Она казалась очень юной и ранимой. В этот момент Джованни поклялся себе, что никогда и ни в чем ее не разочарует.

— Все нормально, — сказал он, сел напротив и взял в ладони обе ее руки, лежавшие на столе. Они были по-прежнему холодными. На сей раз она их не отдернула. Только серьезно и испытующе заглянула в его лицо, будто решала, должна ли принять то, что между ними зарождалось.

— Что вы хотите узнать, Грэйс? — осведомился он после короткого молчания.

— Ах, я даже не знаю, — неуверенно пробормотала Грэйс. — Что ощущаешь, когда входишь в город? И город ли это вообще или же груды развалин? Ведутся ли повсюду раскопки или почти все уже восстановлено? Какие…

— Стоп, стоп, не все сразу! — засмеялся Джованни. Ее вопросы поразили его. Она явно знала, о чем говорила. И он решил передать ей, насколько мог, свои личные впечатления. Поэтому стал вспоминать свое первое посещение Помпей.

Он начал медленно, запинаясь, но взгляд Грэйс, прикованный к его губам, внимание, с которым она слушала его описания, зажгли его. Очень скоро он сам увлекся своими воспоминаниями и стал рассказывать о первом посещении Помпей так подробно и увлекательно, будто был экспертом в области археологии.

Всякий раз, когда он делал паузу или хотел уже закончить рассказ, Грэйс засыпала его вопросами, вызывающими в памяти новые подробности. Она была на удивление точно осведомлена обо всем, что касалось раскопок. И Джованни изо всех сил старался припомнить как можно больше деталей, хотя бы ради того, чтобы подольше побыть наедине с Грэйс.

Он не слышал ни грохочущей из автоматов музыки, ни гомона голосов из соседнего помещения. Ему казалось, что на свете нет никого, кроме сидящей напротив очаровательной молодой женщины. Он растерялся, когда мужской голос спросил его, что он хочет заказать.

— Принеси нам еще по пиву, Эдди, — попросила Грэйс и взглянула на Джованни, глазами спрашивая, правильно ли сделала.

Джованни рассеянно посмотрел на хозяина, приветливого пожилого человека в белом фартуке, склонившегося над ними и протиравшего салфеткой их столик, и вдруг понял, что ужасно голоден. За обедом в отеле он почти ничего не съел, так сильно раздражали его окружающие. А с тех пор прошло уже несколько часов.

— А можно получить что-то из еды? — спросил он.

— Разумеется, — обрадовался хозяин. — У Эдди можно поесть в любое время суток. Чего вы желаете?

— Не стоит долго думать, Джо, — смеясь, посоветовала Грэйс. — Весь их выбор — это печенка или стейк. И то и другое Эдди подает с жареным луком и порциями весом по фунту.