Кэрри Томас - Житейское море

Да, подумала Кэтрин. Во-первых, по поводу твоего имени. Последний раз, когда мы встречались, тебя звали Марком. Во-вторых, зачем столько лет назад ты разбил мое сердце? Сейчас, конечно, боль утихла. Но твоей заслуги в этом нет.

— Когда меня выпишут? — прохрипела она.

— Как только мы убедимся, что сотрясение не даст осложнений. — На его губах появилась привычная ободряющая улыбка, но тут же исчезла. Он на мгновение прикрыл свои серо-голубые глаза с черными ресницами. — Мы не задержим вас здесь дольше, чем потребуется. — Он умолк, словно собирался что-то добавить, но видимо передумал и, учтиво кивнув, удалился в сопровождении своего окружения.

Кэтрин лежала, боясь пошевелиться, она испытывала тошноту и головокружение, кровь бешено стучала в висках. Все перевернулось в ее жизни. Вчера в это же время она ходила по магазинам с Ханной и Рупертом и надеялась прекрасно провести время на вечеринке. С тех пор она умудрилась не только пострадать на пожаре, но и вновь встретиться с Марком. Только теперь его зовут доктор Хьюс-Эллингтон. Боже правый, и к тому же он — главный консультант центральной городской больницы. Он сильно изменился. Да и она уже не та, что была раньше. За эти десять лет она часто думала, суждено ли им встретиться вновь. Но даже в самых страшных снах ей не могло привидеться, что встретятся они в подобных обстоятельствах.

Десять лет назад Марк был весьма привлекательным молодым человеком, сейчас он превратился в очень красивого мужчину, в чьих густых черных волосах появилась седина. Серо-голубые глаза по-прежнему приковывали к себе внимание, но в них появилась холодная уверенность в себе, весьма отличная от растерянного взгляда, замеченного ею при первой встрече. А я, с горечью думала Кэтрин, предстала перед ним в таком непотребном виде.

Пришедшие навестить ее Руперт и Ханна застали принявшую ванну и причесанную Кэтрин за беседой с другими пациентками небольшой палаты.

— Хм, ну и синяк у тебя, Кэтрин! Светится всеми цветами радуги, — с улыбкой сказал Руперт, поставив на тумбочку рядом с кроватью корзиночку винограда и положив стопку журналов.

— Знаю, — уныло ответила Кэтрин, имевшая возможность посмотреть на свое отражение в зеркале, когда приводила себя в порядок. — Мама не узнает меня.

— Ты еще легко отделалась, могло быть и хуже, — убежденно заявила Ханна. — Кстати, твоя квартира в полном порядке. И еще — пришла телеграмма от Герберта. Он срочно вылетел по делам в Германию и задерживается там. Прислал номер телефона.

Кэтрин безо всякого интереса посмотрела на протянутый ей подругой клочок бумаги. Герберт и вечеринка — сейчас это казалось таким далеким, словно происходило в другой жизни. В ее жизни до пожара.

— Будь любезна, позвони ему сама и все объясни, — равнодушно сказала она.

— Конечно, не беспокойся. — Ханна положила листок с телефоном в сумку. — Я купила тебе туалетные принадлежности и принесла кое-что из белья, а также пару полотенец и халат. Твою одежду и одежду Руперта надо почистить. Я позабочусь об этом.

Выдавив из себя улыбку, Кэтрин поблагодарила подругу. Каждое слово давалось ей с большим трудом, и когда посетители ушли, она чувствовала крайнее утомление: голова гудела, боль в грудной клетке не утихала. Разбитые колени и локти тоже причиняли боль, ей было трудно дышать, тошнота не проходила, и ко всему прочему она до сих пор не оправилась от пережитого потрясения от встречи с Марком.

А в остальном я в порядке, подумала Кэтрин, Непроизвольный смешок, вызванный этим заключением, завершился очередным приступом кашля, и Кэтрин поклялась себе, что больше не станет смеяться. Тем более, что особых причин радоваться она не видела. Вскоре появилась ночная сиделка, представилась и прежде, чем начать обход, перекинулась с Кэтрин парой слов. Затем она удалилась, и Кэтрин вдруг почувствовала себя очень одинокой, остро ощущая, как ей не хватает материнской ласки.

— Не волнуйтесь сестра, вы мне не понадобитесь, — послышался снаружи знакомый голос. — Перед уходом я решил еще раз осмотреть мисс Эшли.

Кэтрин вдруг охватила тревога. Все обитатели палаты отправились смотреть телевизор, и ей предстоит встреча с глазу на глаз с приближавшимся к ее кровати доктором Хьюсом-Эллингтоном.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, взяв ее за запястье. — Откровенно.

— Ужасно. — Она отвернулась, испугавшись своей реакции на его прикосновение. Смятение ее возрастало по мере того, как нажим его пальцев усиливался — это уже не напоминало осмотр пациента врачом.

— Кэтрин, — тихо сказал он, и она быстро повернулась к нему, вздрогнув от резкой боли в голове.

— Выходит, ты узнал меня? — Вырвалось у нее.

— Конечно, я узнал тебя! — Он оглянулся, но в коридоре никого не было. Он снова повернулся к ней. — Встреча, достойная слезливой мелодрамы.

— К сожалению, это не мелодрама, — холодно бросила Кэтрин.

— Нет. Но, согласись, довольно знаменательно, что из всех больниц в стране тебя доставили именно в ту, где работаю я.

— В этом нет ничего странного. Я здесь живу.

Марк, в присущей ему манере, которую она так хорошо помнила, недоуменно сдвинул свои тонкие брови.

— И давно? — с недоверием спросил он.

— Около года. — Она пристально взглянула на него. — А ты?

— Полгода.

Кэтрин устало опустила голову.

— А тебя, случайно, не интересует произошедшее со мной за те десять лет, что мы с тобой не виделись? — вежливо спросил он, просматривая ее медицинскую карту.

— Нет, — шепотом солгала она, испытывая острое желание, чтобы он скорее ушел и оставил ее в покое. В другой обстановке, конечно, она могла бы задать ему множество вопросов, независимо от того дал бы он ей на них ответы или нет. Но в настоящий момент ей приходилось концентрировать все силы на том, чтобы сдержать подступившую тошноту. Показать свою физическую слабость в присутствии господина консультанта стало бы для нее настоящим унижением. От подобной мысли она побледнела, как бумага.

— Что с тобой? — спросил он.

— Так, ничего, — жалобно произнесла она.

— Скажи мне, — потребовал он, придвигаясь к ней.

Кэтрин сделала глубокий вдох и тут же закашлялась, Марку пришлось помочь ей лечь. Он дал ей воды и стал внимательно наблюдать, как она пьет.

— Ответь мне, что тебя беспокоит, Кэтрин? — скорее приказал, чем спросил он.

Ты, с горечью подумала она.

— Так, всякая ерунда. Ладно бы у меня болели только голова и грудь, но у меня болят локти и колени. Да и еще кое-что, о чем лучше не упоминать.

— Это из-за падения. Врачи скорой помощи считают, что тебе крупно повезло, — сказал Марк. — Что ты помнишь?