Ребекка Уинтерз - Сеньор из розового сада

Теперь ему оставалось только ждать. Чтобы скоротать время, Реми даже поел. Когда он пил вторую чашку кофе, зазвонил телефон! Звонили из отдела персонала нью-йоркского филиала фирмы «Европа Ультимейт Турз». Реми объяснил ситуацию сотруднику отдела персонала и получил имя и номер телефона Дэвида Боуэна, брата Джиллиан Грей, который живет в Олбани, штат Нью-Йорк.

Получив информацию, он заспешил к операционной. Нашел лифт и поднялся на шестой этаж. Дежурный сказал, что сеньора Грей еще на операции. В зале ожидания никого не было. Реми мог спокойно говорить по телефону. Брат сеньоры взял трубку после четвертого гудка.

- Мистер Боуэн, — по-английски начал Реми, - мое имя Реми Гойо. Я звоню из больницы Святого Креста в Мадриде, Испания. Прежде всего, позвольте заверить вас, что с вашей сестрой Джиллиан Грей все в порядке. Но несколько часов назад она попала в автомобильную аварию недалеко от Толедо.

Брат Джиллиан застонал.

- Я единственный, кто видел аварию. Поэтому я вам и звоню. Осколок стекла попал ей в глаз.

— Боже милостивый...

— Доктор Филартигуа, уважаемый в Мадриде глазной хирург, в данный момент делает ей операцию.

— Спасибо. Не могу поверить, что такое случилось... после того, через что она прошла. — В голосе мужчины слышалось страдание.

— Есть ли что-то, что доктору следует знать? — Реми крепче сжал трубку.

— Год назад се муж... погиб в автомобильной аварии в Нью-Йорке. Я просил Джиллиан пока остаться с нами. Но она вернулась на работу. Она гид туристских групп. Знаете, это очень утомительная работа. Если она ехала одна, значит, взяла свободный день. Может быть, с кем-то поменялась... Полагаю, для нее это могло быть как-то связано с ее воспоминаниями...

Реми и так узнал уже достаточно.

— После гибели мужа она старалась быть такой, как всегда. Но то, что случилось сейчас... — Голос прервался.

— Как скоро вы сможете прилететь сюда? Я вас встречу и привезу в больницу.

— С этим проблема. Моя жена через месяц ждет нашего третьего ребенка, и беременность проходит тяжело. Я не могу оставить ее одну. Вдруг роды пойдут не так, как надо? Да, кстати, я не хочу, чтобы Джилли знала... Пусть думает, что все хорошо.

— Понимаю. — У Реми на виске пульсировала голубая жилка.

— Чтобы Джилли не беспокоилась... Она сама надеялась забеременеть, но они с Кайлом мало прожили. Она звонила мне?

- Пока еще нет. — Реми прокашлялся.

– Я знаю, Джилли нуждается во мне...

И что теперь делать? Реми взъерошил волосы.

- Я планировал увидеть миссис Грей после операции. Я не оставлю се.

- Мне неловко даже просить вас об этом...

- Я сам предлагаю. Несчастный случай произошел отчасти и по моей вине. — Без долгих слов Реми четко объяснил, что произошло.

- Благодарю вас, мистер Гойо. Не окажете ли вы мне еще одну любезность? Дайте мне знать, как прошла операция. Когда она проснется, я хочу побеседовать с ней. А пока поговорю с женой и доктором. В зависимости от его совета я буду решать, что делать. Вероятно, я смогу прилететь ненадолго.

- Сейчас не беспокойтесь. Вы позаботьтесь о жене, а я позабочусь о вашей сестре.

- Не знаю, как отблагодарить вас. Но я что-нибудь придумаю. Дайте мне, пожалуйста, ваш номер телефона.

Реми продиктовал номер.

Слишком встревоженный, чтобы спокойно сидеть в зале ожидания, Реми прошел к посту сестры. Может быть, они что-нибудь знают? Но не успел он сделать несколько шагов, как из дверей операционной вышел доктор Филартигуа.

- Насколько серьезно ее ранение? — поспешил к нему Реми.

- Очень серьезно. — Доктор сбросил маску беззаботности.

Краткий ответ подействовал точно удар.

- Так серьезно, что она может лишиться зрения?

- Только время покажет. Осколок проник во внутреннюю часть глазного яблока. Я, вынул его. Но там было внутреннее кровотечение. С хирургической точки зрения все прошло хорошо. Остальное должна сделать природа. Пострадавшая производит впечатление исключительно, здоровой женщины.

- Когда она сможет выйти из больницы?

- Сейчас она в послеоперационной. Если все пойдет хорошо, через час ее переведут в обычную палату. Если других проблем не возникнет, завтра в полдень я могу ее выписать. Но лучше остаться в больнице еще на день. Вам удалось связаться с ее родными?

— Да, ее брат живет в Нью-Йорке, и у него своя проблема...

— В таких обстоятельствах, — выслушав, заговорил доктор, — хорошо, что вы ее поддерживаете. Через неделю я хочу видеть ее у себя в кабинете. Сестры отправят ее домой, нагрузив инструкциями. Первые три дня она должна три раза в день закапывать в глаз лекарство.

- Это очень больно?

— Нет, Но через двадцать четыре часа она будет жаловаться на раздражение. Ей захочется потереть глаз. Сейчас глаз заклеен маленькой полоской пластыря, который должен защищать глаз ночью и днем. Когда ей надо будет закапать в глаз лекарство, она должна освободиться от этой полоски. И потом снова прикрепить ее. Это все. В остальном сеньора может делать все, как обычно. Даже читать и смотреть телевизор.

- А если она захочет вернуться на работу?

- Не раньше, чем через месяц. Да, еще одно, о чем я должен предупредить. Она не должна наклонять голову ниже уровня сердца. Когда она проснется, вы можете сказать ей, что операция прошла успешно. — Доктор посмотрел на Реми. — У вас есть мой номер телефона. Если случится что-то неожиданное, звоните.

- Спасибо, доктор.

Едва за ним закрылась дверь, Реми вернулся в зал ожидания, чтобы позвонить Дэвиду Боуэну. Вряд ли брату Джиллиан понравятся новости, которые он ему сообщит.

Джиллиан услышала голоса. Она знала, что находится в больнице. К ней несколько раз подходила сестра и говорила, что операция закончена и все прекрасно. Она понятия не имела, день на дворе или ночь.

Когда она наконец проснулась окончательно, из окна сквозь жалюзи хлынул солнечный свет. Правым глазом она ничего не видела. Джиллиан подняла руку и нащупала узкую полоску пластика. Полоска крепко держалась.

Мозолистая рука мужчины ласково сжала ей пальцы.

— Не трогайте, Джиллиан.

Она уже слышала этот английский с сильным акцентом. Мужчина с места аварии... Повернув

голову, она увидела его — высокого, сильного. Рука ее утонула в его крепком, теплом пожатии.

Темные волосы. Черты будто вырезаны скульптором. Истинный уроженец Кастилии. Печальные темные глаза под еще более черными бровями. В памяти невольно возникают персонажи с картин Эль Греко...

Она заметила, что рукава белой рубашки, закатанные до локтя, придают ему чувственный, земной вид. Очевидно, остатки наркоза разыгрывают шутки с ее разумом.