Если бы… - Иман Кальби
Садимся за один из столиков. Я снимаю шубу, мысленно радуясь, что вниз надела выгодно подчеркивающую хорошо сохранившуюся фигуру сорочку и джинсы. Выгляжу дорого. Научилась за годы… Вкус у меня был не очень, Андрей всегда ворчал и был недоволен, стоило нам куда-то собраться в свет, всегда уничтожал все мои креативные порывы своей хлесткой критикой. Так я научилась золотому правилу – минимализм спасает даже в самых неоднозначных ситуациях. Не умеете одеваться – ограничьтесь беспроигрышными вариантами: черное платье без вычурных украшательств, изящные лодочки телесного цвета, что называется, «подо все», предпочтение натуральным тканям и изысканной классике… Вижу, он ненароком разглядывает меня, как и я его…
Нервничаю. То и дело беру потными ладонями телефон в руки, нажимаю на разблокировку, чтобы тут же снова заблокировать…
Натуська тут же уносится в детскую игровую, даже не подозревая, как мы оба облегченно выдыхаем, что есть хотя бы пара минут поговорить…
– Сколько ей? – провожает дочку задумчивым взглядом Егор.
– Пять…
– Всего пять? То есть ты у нас молодоженка, всего пять лет в браке… – поднимает глаза, улыбается с интересом. Ждет от меня ответа…
– Пятнадцать, Егор… Просто… Долго не решались на детей… Для себя пожить хотели, – невольно отвожу глаза, и он понимающе кивает… Не знаю, что он там понял, но главное, чтобы не правду…
Не хочу я, чтобы он знал этой правды… Что десять лет бегали по врачам, церквям, гадалкам, ворожкам… Что три попытки ЭКО было неудачных… Что гормонов выпила столько, что хватило бы на целый роддом… Это все мое… Женское… Той женщины средних лет с филлерами в скулах, которая сейчас сидит перед ним с платочком «Шанель» на шее, а не веселой Ленки из общежития с веснушками на щеках, которая читала ему стихи на Воробьевых горах в двадцатиградусный мороз, заливаясь хохотом от того, как валил пар изо рта на строках
«Ты снилась мне беременной, и вот,
Проживши столько лет с тобой в разлуке,
Я чувствовал вину свою и руки,
Ощупывая с радостью живот…»
Он любил, когда я читала ему Бродского… Говорил, это для него новый мир… Вселенная… Как и моя веснушчатая физиономия… Еще бы, он с мехмата (механико-математический факультет МГУ)… Ему до Бродского – как мне до высшей математики…
– Лен, а почему на самолете? Что не на «Сапсане»? Удобнее же… Кто сейчас летает на самолетах из Питера в Москву? Дольше до аэропорта пехать…
– Да мы… это… Новый год будем у сестры моей отмечать… У них дом в Домодедово. Мне из аэропорта туда рукой подать… А «Сапсан» же в центр приходит, на Ленинградский, надо будет еще пиликать по пробкам часа два…
Врала и молилась, чтоб хоть немного правдоподобно… Потому что не скажу же я ему правду… Что пока еще, подобно курице с отрубленной головой, бегаю очумело по двору, не понимая, что конец… Андрей перекрыл весь кислород… Жестоко… Бессердечно… Правда, неоригинально и предсказуемо – для всех тех, кто находится в тяжелом, конфликтном разводном процессе…
У меня не было своих счетов. Доступ к его он заблокировал… Просто чтоб не высовывалась… Соглашалась на то, что дает – двушку на окраине в Мурино… Зато, правда, дом частный в Павлово тоже отдает… Он всегда ненавидел его… Вообще ненавидел всю эту «сельскую жизнь», как он называл наши поездки за город… Андрей – человек мегаполиса. Ему нужна наша квартира на Васильевском острове… Шикарная… С итальянской мебелью, персидскими коврами и картинами Кабаковых на стенах… Ему и его новой… жене… А нам с Наткой надо по-тихому, полюбовно капитулировать с поля боя… Иначе – война до победного конца… А воевать он умел… Даром что один из лучших адвокатов северной столицы…
Я и в Москву-то решила уехать на праздники только потому, что он лютовал… Его эта накручивала, вот он и срывался на нас… Ната обижалась… Не понимала, где папа… Почему не приходит… Не звонит… А впереди праздники… Елки, спектакли, гости… Она ведь привыкла к другому «Новому году»… Не знаю, как малышке объяснить, что у папы теперь другие «елки»… В спа-отеле, в бане с можжевеловыми вениками по накачанной заднице молодой новоявленной женушки… Да и мне надо обстановку сменить… Дух перевести. Передышку взять… Не готова я ему отдавать нашу квартиру, в которую столько души моей вложено… Да и как… Там Натины друзья, гимназия, там… Наша жизнь там… Теперь только наша с ней жизнь…
Хорошо, что Нинка позвала на Новый год к ним… И ведь правда, дом в Домодедово – ехать близко… А я и не подумала… Дура, пора бы начинать головой думать. На «Сапсан» бы денег не хватило, зато были бонусы от «Аэрофлота» за прошлые полеты… Ими оплатила бизнес-класс… Эконом был весь раскуплен… Пришлось отвалить столько миль, сколько бы до Парижа хватило… А что я хотела? Новый год… Рейс в столицу… Разве бывает время, когда билеты дороже… Только на майские разве что…
– А ты?
– У меня стыковка… Говорил же… Лечу на отдых… Нырну из терминала в терминал – и все. А то добирайся по снегопадам с Ленинградского до аэропорта, рискуй, что опоздаешь…
– Один летишь? А как же семья?
Смотрит на меня дольше, чем нужно. Многозначительно.
– Нет семьи… Не сложилось…
Не сложилось… Молчу. Отвожу от него глаза. Опускаю их на свои руки. На безымянном пальце все еще блестит обручальное кольцо, не сняла… Никак не решусь… Наверное, психологи бы сказали, что это симптоматично… Что так я цепляюсь за призраки прошлого, живу по инерции, на холостых оборотах… Я и сама это все прекрасно понимаю, а шаг в пропасть сделать не решаюсь никак… Сколько раз Андрей мне говорил, что оно немодное, устаревшее, предлагал сменить на «Картье» или «Шопар», а я не понимала его… Зачем менять? Это ж наше, свадебное, купленное еще тогда, когда мы с ним не знали, да и не могли себе позволить ни «шопаров», ни «картье»… Зато оно было наше… На его кровные, отложенные с первых зарплат… В этом весь смысл, память, честь… Что ж, зато теперь у него, наверное, «Шопар» или «Картье», уж я-то не сомневаюсь… Это мне непонятно было, зачем менять… А ему-то как раз сменить давно хотелось… И кольцо, и
