Анастасия - Максим Фарбер
Двор был бедный, но в общем-то, неплохо содержался. Настя заметила, что он чисто выметен, мусора и хлама в помине нет. "Ну, пусть небогато, " – решила она. – "Мало ли что, может, у человека жалованье маленькое. Не всем же роскошествовать."
Григорий распахнул дверь в сени. Посторонился, пропуская Настю.
– Вот мой дом, – молвил он. – И ты, Никанор, теперь за него в ответе. Вместе со мною.
Девушка (предварительно отерев грязь со своих сапог) не спеша переобулась в сенях. Надев соломенные шлёпанцы, она почувствовала себя куда уютнее, да и то, что от надоевшего чапана теперь можно избавиться, ходить только лишь в рубашке и штанах, несказанно грело душу.
– Рукомойник там, – хозяин указал на дверной проем, ведший, очевидно, в ложницу. – Иди, ополоснись, а я тем временем на кухне кашу согрею. Вечером – уж прости – придется тебе здесь порядок наводить одному; мне в дозор надо…
"Да и слава Богу", – подумала Настя. – " Отовраться, почему не хочу спать на одной кровати с ним, я бы, конечно, смогла, но… муторное это дело, блин!" Впрочем, как оказалось, ложниц тут было две. Правда, во второй стояла не кровать, а широкая лавка, однако ж, учитывая даже и это… объясняться с Григорием не намного проще. "Стесняюсь", – вот и всё , что в итоге сказала она. Кмет поверил.
Подле умывальника Настя ополоснула руки до локтей и плечи; скинув тапки, похлюпала холодной водой на ноги. Освежившись таким образом, она присоединилась к хозяину – тот уже возился с казанком, полным каши. " Ячка", – про себя улыбнулась наша героиня. – "Как давно я не ела грубой, сытной ячки?" – И – не могла припомнить. Видно, вправду времени-то много прошло…
"Поздравляю", – сказал Петруха. – "Тебе здесь будет хорошо". В ржании савраски и клекоте орла, дружно раздавшихся в ответ, она тоже чувствовала поддержку.
На мгновение, – всего лишь на мгновение! – в ее душе воцарился мечтательный настрой, эдакая ленивая истома и желание отдаться ей без остатка… но Настя тут же взяла себя в руки. " Спокойно, дорогая. Тебе предстоит много-много работы, в том числе, по завоеванию нового нового парня. Не время сейчас в излишний восторг впадать!"
Половицы приятно холодили ей ноги. Каша была действительно сытной, хотя не особо-то вкусной. "Как та, в сказке… из топора", – вспомнила она, и подавила чуть не вырвавшийся смешок.
Гришка смотрел на неё с очевидным расположением, даже, наверное, с теплотой. Ему нравилось наблюдать, как новоприбывший, – " Никанор!" – усмехнувшись, вспомнила она, – мирно ест, наслаждаясь покоем, уютом и тишиной.
Наконец, с кашей было покончено. Настя откинулась на стуле, похлопала себя по животу:
– Теперь немного отдохнуть, а там и за работу.
– Я тебе покажу, что да как, – молвил хозяин. – Позаботишься о животных, приберешь в избе… Пока меня не будет, тебе целых пол-дня возиться.
– Ничего, Григорий, – девушка слегка поёрзала ногами, нашарила шлёпанцы, встала. – Но сейчас, если ты позволишь, я примерно часик – ну, чуть-чуть меньше – вздремну; ладно?
Кмет потрепал ее по плечу (она испытывала смущение, но и он… вроде удивился, что ли?!)
– Отдыхай, друг. Я постерегу твой сон.
…Так и шла ее жизнь на хуторе у Гришки. День проходил за днём , незаметно: все те же хлопоты по хозяйству, все тот же краткий отдых, все те же голоса в голове – Пётр, конь и орёл: "Ну, ты молодец, держись!"
И девушка понемногу вновь стала верить (хотя не отдавала себе в том отчёта), что жизнь ее – не такая уж зряшная. В том, чтобы дальше коптить небо, очевидно, была и цель, и смысл.
…На вторую неделю, как жила у него, она пошла в лес собирать валежник. Сизые тучи стлались по небу. Было мрачно и холодно, однако ж не сыро. В чаще, само собой, вообще была непроглядная тьма, поэтому, выбравшись на опушку, Настя вздохнула с облегчением.
Вот он, завал хвороста. Гришка еще вчера, как рассказывал ей утром, сбил вместе три хлипкие жердочки над ним. Повесил шубу мехом навыворот. Но если он таким образом надеялся отогнать от завала злых духов, то очень ошибся.
Ибо Настя встретила на валежнике шамана (был он как медведь, только верхних лап – не две, а четыре. Нижние – как и положено, кряжистые, загребавшие чуть вбок – плотно стояли на земле, будто человечьи. Нос у "медведя" был длинный, тощий – еще чуть-чуть, и она сказала бы "острый". Рот вымазан в какой-то светящейся желтой дряни. Шаман – а то, что это шаман, девушка не сомневалась – кружился в удивительном танце; слегка покачиваясь с ноги на ногу, он бил толстыми когтями по древесному корню, на котором стоял, и родящийся таким образом ритм подчинял его движения себе. "Музыка" создавала в сознании нашей героини странные образы: большой – нет, даже большущий – Рак, из которого кметы делают, потроша его на ходу, воинский доспех. Голый, хлипкий парнишка, прожаренный солнцем и не без труда в этот доспех забравшийся. Девушка с луком и стрелами, пускавшая ветры сквозь мочальную юбчонку…
Наша героиня потрясла головой, и все исчезло. Все – кроме пляшущего медведечеловека.
" Это сильный Див", – решила Настя. – "Не аждаха, понятно… Но по меньшей мере, убыр. А то и шурале!"
Про валежник Настя, конечно же, и думать забыла. Сделала шаг-другой в сторону шамана, однако поняла, что слишком торопится, и подалась назад. Она не погибла. Лукавый, может, и хотел погубить, но не имел столько сил. Знакомые звуки – ржание савраски, крик беркута – донеслись до ее слуха; девушка пришла в себя. Новое видение, не связанное с теми, непристойно манившими, на миг открылось перед ней: зеленый тополь в огне, распускающемся вверх, словно журавль-малыш, взмывает в заоблачную мечту.... И тут же – видение вновь перестало существовать. Девушка почувствовала, что у мага больше нет над нею власти.
…Когда она вернулась домой, про себя крайне удивленная, что колдун позволил так просто уйти из его лап, девушку ждал сюрприз: Григорий стоял во дворе, а перед ним был возок (не сильно большой, но и не крохотный) в коем лежали необструганные бревна. "Он что, тоже за валежником ходил?! А чего мне не сказал?"
– Это от княжеского эконома, – ткнув пальцем в сторону телеги, молвил Гришка. – Говорит, для укрепления домашнего хозяйства. Как думаешь, братец Никанор, что из этих бревен сделать можно?
"Проверяет", – понял " братец". – "Будь я девушкой, то скажу – сделать прялку, или еще что-нибудь такое. Надо ж, самый первый день, и уже засомневался!"
– Ограду построить, – важно прикинула
