Эмили Роуз - Первая встречная

— Он не виноват, — вздохнула Айлин.

— Не хитрите. — Старушка всех судила строго. — Мужчины всегда виноваты. Грегори — мужчина, следовательно, в чем-то провинился.

— Просто одна иностранка… — начала Айлин осторожно.

— У них всегда так. Мужчины вечно смотрят на сторону.

У Айлин запылали щеки. Кристин, конечно, заметила это и с присущей ей прямотой спросила:

— Что, вас он тоже совратил?

— Не то чтобы… Ну в общем… — У Айлин не хватило духу признаться.

— Вас не сравнить с Мелани. Та просто психопатка и не знает, что такое смущение. — Кристин ободряюще улыбнулась. — Не горюйте. Что ни делается, все к лучшему.

— Если бы так… Но на лучшее надежды нет. Грегори подписал брачный контракт с другой, и тут уж ничего сделать нельзя. Он составил его лично, нет ни одной зацепки. Понимаете…

И Айлин рассказала все: и про суд, и про амбиции Мелани.

Кристин поднялась со стула. Ее сухонькая фигурка трепетала от возбуждения:

— Кровь свое скажет. Он выпутается. Пусть он такой же проныра, как и его прадед, но человек надежный. Честнейший! Кровь свое скажет.

Айлин ничего не поняла.

— Это вы о Грегори говорите?

— Ну а о ком же! Он и внешне похож на прадеда, и повадками. Будто в нем черт сидит. Это же видно. Но немного он и от меня взял, так что будем надеяться на лучшее.

Грегори не упоминался в бумагах Кристин, которые Айлин изучила внимательнейшим образом. Поэтому она осторожно спросила:

— А кто прадед Грегори?

Старушка пристально посмотрела на Айлин.

— Неужели вы ничего не поняли?

— Нет.

— Так чем же вы до сих пор занимались? — последовал упрек.

— Все дальние родственные связи я еще не изучила, не хотела их касаться, пока не прослежу основную линию. И вот что выяснила…

Айлин остановилась в нерешительности: то, что она сейчас скажет, может лишить ее квартиры в доме Ларсена. Но под сомнение поставлен ее профессионализм!

— Продолжайте, — потребовала Кристин.

— Это касается Конрада Ларсена. Дело, видите ли, в том, что он…

— Ну-ну?.. — Глаза старушки загорелись живым интересом.

Бог с ней, с квартирой, подумала Айлин и решительно заговорила:

— Этот человек собирался жениться, что фактически означало бы двоеженство.

Кристин издала торжествующий возглас.

— Это точно? — спросила она.

— Точно, — уверенно ответила Айлин, — и есть доказательства. У него уже была жена, когда он собрался жениться на другой женщине.

— Доказательства верные?

— Абсолютно. Все документы проверены мною дважды. Венчание должно было состояться в соборе Святой Марии. Это бракосочетание имело бы большой общественный резонанс. Но все расстроилось после того, как нежданно-негаданно объявился брат первой жены.

— Этого мне не надо объяснять, — перебила Кристин.

— Конечно, наличие жены делает бракосочетание невозможным.

— Так что же вы еще раскопали?

— Имя невесты не разглашалось. Оказывается, она всех обманывала: прибавила себе лет, скрывала свое настоящее имя, не получила согласие родителей. Кроме того, она была беременна.

— Не будем тратить время на эту глупую девчонку, — поморщившись, распорядилась Кристин. — Меня интересует Ларсен.

— Вскоре после этой истории он умер. Через два года. В свидетельстве о смерти сказано, что он неудачно упал с лошади. Но ходили слухи, что ему хотелось уйти из этого мира, а кое-кто утверждал, что это было самоубийство.

— Вздор! Он просто был сумасброд.

— Некоторые близкие друзья объясняют все его поступки страстной влюбленностью.

— И жизненными неудачами, по-видимому?

— Да, его первая жена находилась в Швейцарии на лечении. У нее было психическое расстройство. Врачи диагностировали шизофрению, но в ту пору так называли любую форму психоза.

— Короче говоря, она была сумасшедшей, — уточнила Кристин.

— Судя по всему, да. После ее смерти…

— Когда она умерла?

— За месяц до мистера Ларсена.

Старушка нахмурилась.

— Эта дата бесспорная?

— Абсолютно. И, став свободным от брачных уз, Конрад Ларсен составил свое необычное завещание. Это было сделано за неделю до смерти.

Кристин глубоко задумалась, потом мрачно проговорила:

— Он был черствый, бессердечный человек.

Айлин пожала плечами, не зная, соглашаться ли с утверждением, верность которого уже не проверишь.

— Это все, что вы смогли про него выяснить?

— Я просмотрела еще не все доверенности на пользование имуществом мистера Ларсена. Но обнаружила одну вещь, которая, наверное, покажется вам интересной.

Кристин нетерпеливо поёрзала на стуле, приготовившись слушать.

— Я просмотрела архивы адвокатов мистера Ларсена и нашла письмо, которое он просил переслать некоей Хилде Грант…

Айлин внимательно посмотрела на Кристин. Та молча ждала продолжения.

— Мистер Ларсен написал это послание незадолго до смерти. Мне показалось, что оно было подготовлено к отправке, так как лежало в конверте, но на него не сразу обратили внимание, а потом уже было поздно. Письмо вовремя не отослали, и он, естественно, не получил ответа. А потом умер… короче, до адресата ничего не дошло.

— Письмо у вас? — взволнованно спросила старая леди.

— Да.

— О чем в нем речь?

— Это касается только Хилды Грант.

В глазах Кристин отразилась душевная боль.

— Вы же знаете, что это я. Выйдя замуж, я предпочла пользоваться своим вторым именем.

— Да, я догадалась.

— Покажите мне письмо.

Айлин достала из папки ксерокопию письма. Дрожащими руками старушка взяла письмо, написанное семьдесят с лишним лет назад. Она читала его долго, вглядываясь в каждое слово, потом стала перечитывать.

Айлин не хотелось ей мешать. Она поднялась и вышла на веранду полюбоваться цветущим парком. Парк, усадьба — сказочное место, заботливо ухоженное и хранимое. А хозяйка этой красоты все семьдесят с лишним лет считала, что Конрад Ларсен сломал ей жизнь… И все из-за небрежности клерка адвокатской конторы.

Старушка кашлянула. Айлин вернулась в комнату и обомлела: перед ней сидела совершенно другая женщина, с погасшим, безжизненным взором. Кожа на лице и руках — как пергамент, губы дрожат, глаза потускнели.

— Как же страшно я ошибалась, — потерянно проговорила Кристин.

— Да, судьба жестока.

— Теперь уж ничего не исправишь.

— Но не поздно сказать о мистере Ларсене правду.

Задумчивая улыбка смягчила печальное выражение лица Кристин.

— Это он прадед Грегори. Я влюбилась в него без памяти и родила от него ребенка.