Салли Уэнтворт - Учиться верить

Она не отвечала. Морган поднял ее на руки и, положив на кровать, склонился над ней с обеспокоенным видом. Он даже и не пытался привести ее в чувство, но уже через несколько мгновений Лин зашевелилась и открыла глаза. Увидев его, она слабо улыбнулась, однако тут же все вспомнила, и на лице ее опять отразилось отчаяние. Не проронив ни слова, она отвернулась и так и осталась лежать, даже когда пришли официанты.

Морган открыл им дверь и жестом указал на маленький столик.

— Туда, пожалуйста.

— Вас обслужить, сэр?

— Нет, спасибо. Мы сами.

— Как прикажете, сэр. Управляющий поздравляет вас, а это — для леди.

— Благодарю вас. — Морган взял пластиковый пакет, закрыл за ними дверь и опять подошел к кровати.

— Ну же, Лин, поешь. Легче станет. Это тебе.

— Что это? — тупо спросила она, садясь.

Морган открыл пакет и вытащил ее сумочку, оставленную в ресторане. В сумочке, естественно, оказался ее паспорт. Так что теперь у нее отпал и этот аргумент против поездки в Вест-Индию. Лин почувствовала тяжесть неизбежности, стряхнуть которую у нее не было сил.

Взяв ее за руку, Морган помог ей встать, подвел к столу и, как беспомощного ребенка, усадил на стул. Есть она не хотела, но, когда Морган приподнял крышку, по комнате поплыл такой приятный запах, что она тут же ощутила, насколько голодна.

— Не знаю, как ты, но я почти ничего не ел, — деловито заметил Морган как ни в чем не бывало.

Он налил супа и поставил перед ней тарелку. Лин сердито взглянула на него, но после секундного колебания взяла ложку и приступила к еде.

Он был прав. Ей стало легче. Поев, Лин положила салфетку на стол и откинулась на спинку стула. Голова ее начала работать нормально, и она сообразила, что вместе с сумочкой ей вернули не только паспорт, но и деньги и кредитные карточки. Теперь она может спуститься вниз, заказать такси и бежать подальше от этого ужаса. Но Морган словно читал ее мысли. Глядя на нее, он с улыбкой сказал:

— Даже и не думай об этом, Лин. Я никуда тебя не отпущу до тех пор, пока мы все не выясним. А я понимаю, что мне придется очень долго убеждать тебя, хотя бы для того, чтобы ты начала мне верить. Так что, боюсь, у тебя нет другого выбора, придется тебе лететь со мной в Вест-Индию.

— Ты не можешь меня заставить, — опять с вызовом сказала Лин.

— Возможно, — согласился вдруг он. — Но твой единственный шанс избавиться от меня — это устроить жуткий скандал в аэропорту. Ты этого хочешь?

— Может быть.

— Даже если я приму все твои условия?

— Что ты имеешь в виду?

Морган пожал плечами.

— Ты излагаешь свои условия, и мы будем говорить тогда, когда ты будешь к этому готова. И ты выслушаешь меня, когда посчитаешь, что готова к этому.

— А… а как мы будем спать? — настороженно спросила Лин.

Он горько усмехнулся.

— Как пожелаешь.

У нее неожиданно пересохли губы, и она облизала их, не заметив, как сжались руки Моргана. Голова ее затуманилась, и ей стоило большого труда привести мысли в порядок. Быть рядом с Морганом теперь для нее все равно, что добровольно наказать себя, но если она вернется домой, Клэр обязательно об этом узнает и тут же растрезвонит по всему Лондону. Одна напасть за другой, и Лин вовсе не была уверена, что выдержит это. А зачем, собственно, ей возвращаться домой или ехать с Морганом? У нее есть паспорт, и она может поехать куда угодно. Но тогда слух может распустить сам Морган. Опять та же тяжесть навалилась на нее, и она начала завидовать страусу. С каким бы удовольствием она сейчас спрятала голову в песок и забыла обо всем на свете!

Подняв на него глаза, она срывающимся голосом спросила:

— А сегодня ночью?

— В первую брачную ночь? — Голос Моргана тоже подрагивал. — Ты можешь спать на кровати, а я пристроюсь в кресле.

Она задержала на нем взгляд, размышляя, можно ли ему верить, и вдруг рассмеялась про себя. Верить?! Ему?! Ведь все и началось из-за того, что она ему поверила. Он обманул и предал ее, и все из-за денег. Но если он надеется умаслить ее сладкими посулами, то, вполне возможно, сейчас он и сдержит слово. Лин вздохнула, сообразив, что подобный выход был бы самым безболезненным и единственным, который позволял ей вернуться в Англию более или менее достойно и отделаться от Моргана раз и навсегда.

— Ладно, — медленно сказала она. — Завтра я поеду с тобой.

Морган улыбнулся.

— Умница, — одобрил он.

Возмущенная его улыбкой, Лин оттолкнула стул и встала.

— Я очень устала. Я хочу спать.

— Хорошо. Я уберу со стола.

Взяв свою сумку, Лин отправилась в ванную, чтобы принять душ и переодеться, но в сумке оказалась только красивая шелковая кремовая ночная рубашка в оборочках. Она купила ее специально для сегодняшней ночи, выбрав такую, чтобы вырез был поглубже и чтобы она поплотнее облегала изгибы ее тела, которые Морган так любил ласкать. По крайней мере, ей так казалось. А теперь она даже и не знала. Совсем недавно она гордилась своим телом и верила в собственную привлекательность, но теперь все это испарилось, все это было втоптано в грязь его предательством.

Она быстро переоделась, стараясь не думать о том, какой могла бы стать эта ночь, и причесалась, не глядя в зеркало, чтобы не видеть себя и не думать. Морган уже погасил верхний свет, и горело только бра над кроватью. На мгновенье Лин задержалась в дверях ванной — без макияжа и босиком она казалась совсем юной и беззащитной.

Морган сидел в кресле. Он медленно встал, не отрывая от нее глаз.

— Лин, — хриплым срывающимся голосом произнес он и протянул к ней руки, но Лин прошла мимо, словно не замечая его, и, обойдя кровать, юркнула под одеяло и выключила бра.

Несколько мгновений комната была как бы наэлектризована, но вот Морган повернулся и пошел в ванную. Лин перевела дыхание, хотя все еще напряженно ждала, когда он выйдет. Морган подошел к кровати и склонился над ней, и она, лежа к нему спиной, напряглась всем телом.

— Не возражаешь, если я возьму подушку и одеяло? — с горькой иронией спросил он.

Не проронив ни слова, Лин тряхнула головой, и он начал устраиваться в кресле. Затем свет погас. Она порадовалась темноте, но так и не смогла расслабиться. Она физически ощущала присутствие Моргана в комнате. Чего бы только она не дала, чтобы оказаться одной, чтобы выплакать свою боль и унижение. Но гордость заставляла ее держать себя в руках, и она напряженно прислушивалась к каждому шороху, к каждому движению Моргана, готовая оказать яростное сопротивление при малейшей попытке приблизиться к ней. Но он лежал так же тихо, как и она, хотя инстинктивно она понимала, что он тоже не спит и взбудоражен не меньше, чем она сама. Возможно, они и думают об одном и том же. Видимо, он ругает Клэр за то, что она спутала ему карты. Вообще-то я ей еще спасибо должна сказать за правду, тоскливо подумала Лин. Но потом вдруг безжалостно призналась самой себе, что жить с Морганом во лжи было бы легче, чем с этой болью.