Джина Айкин - Незримая нить

Она недовольно поморщилась. Философия не была ее сильным местом. Так же, как и самоанализ. После гибели родителей Элинор вынуждена была жить у тетки, с финансовой точки зрения принадлежащей к тому же классу, что и они, однако предпочитавшей держаться вне его. Целый год ей пришлось посещать специалиста по детской психологии два раза в неделю, потом один. При этом она должна была приносить с собой дневник с записями своих мыслей, дабы, как ей сказали, избавиться от комплексов.

Элинор пробовала убедить психолога в том, что ей не от чего избавляться. То, что произошло, было просто несчастным случаем, ведь об этом твердили ей все окружающие ее люди. И она вовсе не чувствовала себя виноватой, не считала, что могла бы предотвратить роковой инцидент, не пыталась убедить себя в том, что родители когда-нибудь вернутся. Они ушли навсегда. Все было очень просто.

Но если бы само общество и его законы были тогда такими же, как теперь, Элинор, возможно, не потеряла бы вместе с отцом и мать, не оказалась бы на воспитании у чуждой ей по духу тетки. Все это случилось лишь потому, что мать посчитала сиротство лучшей долей для дочери, чем наличие матери, осужденной за убийство.

Если у Элинор и существовали психические проблемы, связанные с потерей родителей, то она их не осознавала. И не собиралась сейчас начинать копаться в своей душе. Тем более не хотелось ей думать о неосознанных желаниях, которым положил конец Фрэнк Корвин.

— Я не намерена ему звонить.

Она так и не поняла, что произнесла это вслух, пока Джулия не спросила с удивлением:

— Что ты сказала?

— Сказала, что не буду ему звонить. — Элинор с шумом сдвинула папки в сторону. — В данный момент мужчина мне не нужен… постоянный, во всяком случае.

— Элинор, у тебя никогда в жизни не было постоянного мужчины.

— Совершенно верно. — Она сложила папки в аккуратную стопку. — Что я понимаю в подобных отношениях? Ничего. Мне никогда не нужно было сообщать кому-либо, что я опаздываю. Или объяснять, почему отказываюсь от свидания. У меня никогда не возникало желания купить кому-либо подарки. — Элинор виновато взглянула на подругу. — Кроме тебя с Голди, разумеется.

— Догадываюсь, что ты имеешь в виду.

— Как ты полагаешь, может быть, некоторые женщины просто не созданы для замужества?

Джулия в немом недоумении уставилась на подругу.

— Понимаешь, если ты не уверена в том, что хочешь иметь детей и тебе нравится твой образ жизни, имеет ли смысл идти по проторенному другими женщинами пути?

— Ты не хочешь иметь детей? — наконец обрела дар речи подруга.

Элинор вздохнула.

— Не знаю, Джулия. Я просто спросила тебя. Не отвечай вопросом на вопрос.

— Как тебе сказать, — задумчиво произнесла Джулия, делая пометки в блокноте и переворачивая очередной лист в папке. — Хотя лично меня эта мысль пугает. Возможно, ты и права: некоторые люди могут не годиться для брака…

С плеч Элинор как будто свалился тяжелый груз.

— Однако, — продолжила подруга, назидательно подняв палец, — мне кажется, что ты к ним не относишься.

Смерив яростным взглядом Джулию, Элинор с трудом сдержала желание придушить ее своими руками.

— Кто к кому не относится? — спросил вошедший в зал Крис, распространяя вокруг себя запах дорогого одеколона.

— Вы ведь не думаете, что вам кто-нибудь ответит на этот вопрос? — спросила Элинор.

Коротко рассмеявшись, Крис положил ей руку на плечо.

— Если кто-нибудь тут и способен ответить на какой-либо вопрос, то это ты.

— На вашем месте я не была бы в этом уверена, — улыбнулась Элинор. — А где Шарлотта?

Крис помрачнел.

— Откуда мне знать?

Элинор хотела было заметить, что если кто и должен знать, то именно он, но, взглянув на Джулию, передумала. Ведь никто из посторонних, кроме нее, даже не подозревал об истинных отношениях этой пары.

Хотя, судя по всему, эти отношения несколько изменились.

Понизив голос, она спросила Криса:

— Что-то не так?

— Кто заказывал пиццу? — поинтересовалась Шарлотта, входя в комнату с двумя большими коробками в руках.

— Ты просто волшебница! — обрадовалась Джулия и, отложив блокнот, начала помогать секретарше.

— Шарлотта, принесите, пожалуйста, выпить чего-нибудь, — попросил Крис с любезной улыбкой.

Не поворачивая головы, секретарша направилась к двери.

— Принесите сами. Я иду домой.

Все просто остолбенели. Никогда еще Шарлотта, всегда готовая услужить, не разговаривала в таком тоне, особенно с Крисом. Теперь же, забрав свою сумку, она молча вышла, закрыв за собой дверь.

— Что это с ней случилось? — спросила Джулия.

Элинор бросила вопросительный взгляд на Криса. Действительно, что?

Открыв дверь своего нового дома, Фрэнк вошел и включил свет. Поразительно, что может сделать нужное количество денег, оказавшихся в нужных руках. Местный дизайнер, использовавший в отделке интерьеров индейские мотивы, прекрасно знал свое дело. Деревянные полы устилали тканые коврики ручной работы, по стенам висели вырезанные из дерева атрибуты быта коренных жителей Америки, каминную полку уставляла расписная керамика. Единственным недостатком этого уютного жилища было, как это ни странно, ощущение его пустоты.

Бросив принесенные с собой документы на столик в холле и снимая по дороге пиджак, Фрэнк направился в кухню. Дело было даже не в том, что он не успел еще привыкнуть к новому дому, просто тут не хватало Элинор. Ему всегда было немного не по себе среди строгих линий и контрастных сочетаний цветов, господствующих в интерьерах ее квартиры, но само присутствие хозяйки придавало им одухотворенность.

Если Фрэнк и испытывал разочарование от того, что она ему не звонила, то не хотел признаваться в этом. По правде говоря, он догадывался, что первые несколько дней звонка ждать не стоит. Элинор была для этого слишком горда, слишком уверена в том, что должна доказать нечто как ему, так и самой себе. В основном то, что ей, женщине, свободно распоряжающейся своей судьбой, не нужен никто, кроме нее самой.

Ярлыки. Фрэнк всегда ненавидел их. Либо ты спортсмен, либо интеллектуал. Либо одинок, либо женат. Либо зависим, либо нет. И никогда и то и другое вместе или нечто промежуточное. Продолжая размышлять над тем, как много значат для Элинор эти ярлыки и почему это так задевает его, хотя раньше лишь забавляло, он сделал себе сандвич с грудкой индейки.

Забрав сандвич с собой в гостиную, Фрэнк уселся за кофейный столик. Интересно, как поведет себя Элинор, если ей сейчас позвонить? Или, что еще лучше, нанести неожиданный визит?..