Мирра Блайт - Просто скажи «да»

Но, похоже, он победил наконец свои гормоны. По крайней мере, Эндрю так думал, пока не вошел в квартиру. То ли запах увядающих роз, то ли свежий аромат лилий, а может быть, пропитавший все аромат Мей были тому виной, но к тому моменту, когда он добрался до гостевой ванной, возбуждение вернулось к нему. Раздевшись, он встал под душ. Это было скорее для проформы — если уж изнуряющий бег не устранил этого ощущения пульсации горячей крови в жилах, то ледяная вода вряд ли поможет.

Так и случилось. Вытершись, Эндрю натянул голубые джинсы, висевшие на крючке, и вышел из ванной.

У них вошло в привычку оставлять в квартире две включенные лампочки, чтобы не блуждать по ночам в темноте: бра в прихожей и настольную лампу в кухне. В спальне было темно, и Эндрю направился в детскую, оставив дверь приоткрытой, чтобы слышать ребенка, которого Мей, очевидно, уложила в колыбельке рядом со своей кроватью.

По-прежнему обуреваемый чувственным голодом Эндрю взялся за спортивную сумку и побросал в нее сваленные на кровати вещи. Затем с ожесточением швырнул сумку на пол, мечтая оказаться как можно дальше от Мей.

И тут его внимание привлекло движение у двери. Эндрю обернулся, и сердце его замерло, когда он увидел Мей в ореоле мягкого света, падавшего из холла. Даже в полутьме было заметно ее напряжение.

Мей лихорадочным жестом заправила волосы за ухо, и на Эндрю это подействовало самым невероятным образом — так, словно она протянула руку и прикоснулась к самой чувствительной части его тела. Внутри у него все перевернулось, пульс участился. Не зная, хватит ли у него сил противостоять еще одной атаке подобного рода, Эндрю стиснул зубы.

Словно почувствовав его состояние, Мей слегка попятилась и, нервно облизнув губы, произнесла:

— Я просто хотела поблагодарить тебя за чудесный день… — Ее голос прерывался. — Твои родные — удивительные люди.

Эндрю в упор смотрел на нее, и каждым своим мускулом пытался сопротивляться тому, что росло у него внутри. Он не хотел отталкивать ее, но теперь речь шла о самосохранении. Эндрю сжал и разжал зубы, затем глубоко вдохнул.

— Ты уже благодарила меня, — бесцветным голосом сказал он. — Так что на самом деле привело тебя сюда?

Мей отвела взгляд. Эндрю понял, что она отчаянно пытается справиться с неразберихой, царящей в ее душе.

Издав тяжелый вздох, Эндрю тихо сказал:

— Иди сюда, Мей.

Когда она послушно пересекла комнату и оказалась в кольце его рук, Эндрю почувствовал себя так, словно наконец-то сбылась мечта всей жизни. Он неистово стиснул Мей в объятиях и прижался лицом к ее лицу. А она, странно всхлипнув, повела головой в поисках его губ. И в этот момент Эндрю потерял самообладание. Обхватив руками ягодицы, он прижал Мей к своим бедрам, одновременно накрыв ее рот жарким поцелуем.

Мей вскрикнула и постаралась оказаться еще ближе к нему, хотя это было невозможно. Ее рот был влажным и нетерпеливым. Эндрю издал хриплый стон, понимая, что еще немного — и он действительно потеряет рассудок. Он прижал голову Мей к своей груди, дрожа всем телом и тяжело дыша.

— Не нужно так спешить, — прошептал он. Стараясь принести обоим хоть некоторое облегчение, он теснее прижал к себе ее бедра. — Тебе еще рановато, детка.

Она горячо выдохнула в его шею:

— Доктор… Он сказал, что уже можно.

О боже, значит, не он один думает о чем-то ином, кроме подгузников и детских капризов! В другой жизни это открытие позабавило бы его. Но не в этой. Не тогда, когда тело молило об освобождении. Эндрю буквально вжал ее в себя, но этого оказалось недостаточно.

— Может, и так, — неровным, хриплым голосом проговорил он. — Но однажды мы уже поплатились за свою неосторожность. Поэтому я не хочу испытывать судьбу.

Она потерлась щекой о его шею и глубоко втянула в себя воздух.

— Там кое-что… осталось от прошлого.

Эндрю стало жарко от предвкушения, сердце забилось сильнее.

— Там — это где?

— В моем кармане.

Он опустил руку, и его пальцы нащупали в кармане ее халата маленький пакетик. Теперь чувство предвкушения сменилось чем-то неуправляемым, неистовым. Эндрю впился в ее губы, долго сдерживаемое желание рвалось на волю. Схватившись за отвороты халата, он стянул его с плеч Мей, и тот упал на пол. Сердце на мгновение замерло, когда он понял, что под халатом на ней ничего нет.

Его дыхание стало таким громким и хриплым, что этот звук, казалось, заполнял всю комнату. С гортанным всхлипом Эндрю прижал к себе Мей, и все вокруг завертелось в бешеном темпе, когда он почувствовал своей кожей ее кожу, своей плотью ее плоть.

Словно борясь с ним, Мей высвободила руки и скользнула ими к поясу его джинсов, пытаясь расстегнуть их. Желание Эндрю достигло наивысшего уровня, и он, протестующе застонав, поймал ее запястья и отвел руки Мей в сторону.

— Нет, детка. Нет. Это единственное, что сейчас позволяет мне сдерживаться.

Подхватив Мей, он положил ее на кровать и опустился сверху. Тогда она обхватила ногами его бедра, привлекая к себе. У Эндрю больше не осталось сил сопротивляться. Слишком долго он был лишен этого, слишком горячим было их взаимное желание, и слишком близко они находились друг к другу.

Он встал на колени, нащупал в кармане пакетик, нетерпеливо разорвал его и застонал, когда Мей стащила с него джинсы. Отчаянно стремясь продлить удовольствие, Эндрю хотел овладеть ею медленно, бережно. Но Мей, дрожа всем телом от нетерпения, замотала головой и рывком подняла бедра ему навстречу. Последние остатки выдержки как ветром сдуло, и Эндрю, подсунув руки под ее ягодицы и зарывшись лицом в ее волосы, позволил вожделению вести его.

Одно, два, три неистовых движения — и Мей вскрикнула и изогнулась под ним, а лицо Эндрю исказила гримаса мучительного удовольствия. С новым неистовым стоном пришло собственное освобождение, спазм за спазмом сотрясая его. Это совершенно опустошило Эндрю. И это же наполнило его до краев. Он вдруг понял, что независимо ни от чего будет любить эту непостижимую женщину до самой своей смерти.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем фейерверки, вспыхивающие под его закрытыми веками, потухли, и Эндрю почувствовал себя так, словно израсходовал всю свою энергию до последней капли. Его тело охватила звенящая слабость, но он все же заставил себя пошевелиться. Обхватив ладонями лицо Мей, Эндрю нежно и медленно поцеловал ее в губы, успокаивая и благодаря. Она доверчиво приникла к нему дрожащим телом. Ее лицо было мокро от слез.

Эндрю осторожно прервал поцелуй и, глубоко вздохнув, ладонью вытер слезы, стекавшие по щекам Мей, глядя в ее лицо с любовью, от которой у него сжималось сердце.