Виктория Лайт - Две сестры

– Не в этом дело, – махнул рукой Морис. – Вас ведь могли узнать!

– Вряд ли, – хладнокровно сказала Флер. – И потом, я приняла кое-какие меры предосторожности. Но мы уклоняемся от темы. Я, кажется, спросила вас о…

– Люси Стивенс – секретарь нашего хозяина, – буркнул Морис, озадаченный сообщением Флер. С какой стати она приезжала в редакцию? – И ко мне она не имеет никакого отношения!

– Правда? А мне она пыталась намекнуть, что вы помолвлены и мне нечего делать рядом с вами…

– Бред! – фыркнул Морис. – Стоит только улыбнуться женщине, и она уже считает, что вы в нее влюблены!

Он был возмущен до глубины души. Значит, Люси распространяет о нем эти нелепые слухи? Ладно, завтра же он поговорит с ней.

– Не будьте слишком строги к бедняжке. Мы, женщины, склонны преувеличивать, когда дело касается сердца, – проговорила Флер с улыбкой. Одновременно она сильно наклонилась вперед и дотронулась пальцами до руки Мориса, словно успокаивая его.

Вся его злость моментально испарилась. Люси Стивенс больше не существовало, как, впрочем, и Фрэнсис Ритц. Только эта женщина, Флер Конде, притягательная и сексуальная, женственная и возбуждающая, взывающая к самым глубинам его мужского естества. Призыв был слишком силен, чтобы Морис мог достойно ему сопротивляться. Он ответил на ее легкое рукопожатие и задержал ее руку в своей.

Но долго оставаться в таком положении было невозможно – расстояние между ними было слишком велико, и Морис пересел на сиденье Флер. Она молчала, предоставляя ему полную свободу действий.

– Я не могу находиться так далеко от вас, – честно признался Морис, невольно вспоминая вчерашний вечер, когда он точно также сидел рядом с другой сестрой.

Флер протянула руку и медленно провела по его волосам. Знакомый жест, но если тогда он означал прощание, то сейчас – начало, и сердце Мориса забилось в сладком предвкушении. Он схватил руку Флер и прижал ее к губам. Перчатка была тонкая и бархатистая, источающая знакомый дразнящий аромат. Морис покрывал поцелуями один черный пальчик за другим. Ни одна женщина не привлекала его с такой силой, и Морис едва сдерживался, чтобы не наброситься на Флер прямо в машине, прекрасно сознавая, что это будет, по меньшей мере, неприлично.

Она сидела не шевелясь, и если бы Морис оторвался от ее руки и посмотрел ей в лицо, его любовный пыл немедленно угас бы. Страдание отражалось в ее огромных глазах, губы кривились, и было ясно, что она вот-вот расплачется.

Наконец до опьяневшего от ее близости и податливости Мориса дошло, что что-то неладно. Он поднял глаза, она едва успела отвернуться, чтобы скрыть слезы.

– Флер… – прошептал он. – Что такое?

Она упорно молчала. Лишь по вздрагивающим плечам он догадался, что она удерживает рыдание.

– Я причинил вам боль? – воскликнул он в ужасе, испугавшись, что невольно вывернул нежную ручку и не заметил этого.

Никого ответа.

– Флер… – снова позвал Морис и осторожно дотронулся до ее плеча.

– Да, вы причинили мне боль! – выкрикнула она и резко повернулась к нему.

Морис отпрянул. Глаза Флер горели болью и яростью.

– Но… – он запнулся.

– Вы причиняете мне постоянную боль! Вашим присутствием, вашими улыбками, вашими словами, вашими поцелуями и неотразимыми глазами! Убирайтесь в свою паршивую газетенку, Морис Шеннон, и никогда больше не напоминайте мне о своем существовании!

Это было неожиданно. Более того, незаслуженно. Морис открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Что он скажет ей? Лицо Флер было искажено страданием, но Морис невольно подумал, что даже в таком состоянии она прекрасна. И чем объяснить эту безумную вспышку? Размышлять о причинах было бесполезно, но ясно было одно – Флер определенно испытывает что-то по отношению к нему.

Морис точно знал, что если он сейчас послушается ее и выйдет из машины, то больше никогда не увидит эту удивительную женщину. Случайность свела их, таких далеких друг от друга в обычной жизни, и вся последующая его жизнь будет наполнена сожалением, если он упустит ее.

Морис взял Флер за плечи и привлек к себе. Она застыла, послушная в его сильных руках. Их губы встретились, Морис ощутил соленый вкус слез. Поцелуй Флер был нежен и мягок, так целуют горячо любимых, а не случайных любовников. Морис сильнее прижал ее к себе. Дерзкая, надменная, вызывающая Флер, где была она в тот момент? Дикая, ни с чем несравнимая радость захлестнула Мориса с головой. Флер безраздельно принадлежит ему. Ее так же сильно тянет к нему, и больше она не будет сопротивляться этому властному влечению…

Морис был готов ехать так вечно. Мерное покачивание лимузина, пьянящий аромат духов Флер, ее ласковые губы и податливое соблазнительное тело под его ладонями, головокружительные поцелуи, сердце, рвущееся прочь из грудной клетки…

– Морис, дорогой…

Морис вдруг осознал, что Флер нежно, медленно, но неумолимо пытается отодвинуть его от себя.

– Морис, прошу тебя…

Он отпустил ее. Флер отвернулась от него и снова постучала в перегородку. Лимузин тут же остановился.

– Пожалуйста, уйди, – проговорила она умоляюще.

Такого оттенка Морис еще не слышал в голосе Флер Конде.

– Но почему? Я должен знать! Я…

Люблю тебя, чуть не сорвалось с его губ, но что-то помешало ему договорить. Она хочет, чтобы он ушел. Что ж, пусть будет так. Возможно, это и не любовь вовсе, а минутное опьянение. Кто бы не потерял голову от внимания и близости такой женщины?

– Потом, потом… – проговорила Флер, по-прежнему избегая его взгляда. – Пожалуйста.

– Хорошо.

Морис наклонился к дверце, нащупал ручку.

– До свидания, мадемуазель Конде, – сказал он с плохо скрытой досадой. – Или, может быть, прощайте?

С этими словами Морис распахнул дверь машины и выскочил из интригующего душистого полумрака на яркую шумную улицу. Досадой полыхало его сердце. Он был так близок к блаженству, и вдруг по необъяснимому капризу этой женщины, все закончилось. Ведь ее тоже тянет к нему! Он уже не мальчик и прекрасно понимает это. К чему бессмысленные игры? Заигрывать – игнорировать, привлечь – оттолкнуть… Стары как мир все эти уловки кокеток.

Но сердце все равно клокотало и болело. Мир кружился у Мориса перед глазами, и он долго шел вперед, не разбирая дороги.

13

– Итак, мистер Шеннон, я бы желал, чтобы вы доложили мне о результатах проделанной вами работы.

По тону Джейкоба П. Роббера было ясно, что он в очень плохом настроении.

– Я собираю материал, – спокойно ответил Морис.

Эта ночь, как и предыдущая, была бессонной. Только на этот раз его терзали воспоминания о другой сестре. Осознание того, что он теперь вряд ли увидит Флер, тоже никак не способствовала нормальному отдыху. Неудивительно, что несмотря на все усилия, Морис никак не мог собраться с мыслями в присутствии начальства.