Виктория Лайт - Две сестры

– Фрэнсис, вы же ирландка! Как вы можете быть такой прагматичной?

– Вы забываете, что я вдобавок еще и француженка, – напомнила она, пиная мелкие камешки носком туфли. – А французы – нация, весьма далекая от суеверий.

– Как скучно. – Морис притворился, что зевает. – Неужели вам нравится жизнь, в которой нет сказок? Ни за что в это не поверю. Оставьте это Флер с ее сценой и погоней за мужчинами. Но вы, Фрэнсис, вы совсем другая. Я так и представляю вас танцующей в полупрозрачной зеленой тунике на лесной поляне в рассветных лучах солнца…

– О, да вы настоящий поэт, мистер Шеннон, – рассмеялась Фрэнсис.

– Профессия обязывает, – скромно произнес Морис.

Черт возьми, куда меня несет? Какая еще полупрозрачная туника? Ладно, всего лишь невинное предположение. Надеюсь, Фрэнсис поймет меня правильно.

Морис скосил глаза на свою соседку. Она по-прежнему чертила что-то на гравии, не поднимая головы.

– Фрэнсис… – голос Мориса дрогнул.

Какая дурацкая ситуация! Романтический уголок природы, уединенная скамейка, сгущающиеся сумерки, то и гляди скоро покажется луна. А рядом с ним девушка, которая явно ему симпатизирует. Наверняка она ждет от него каких-то решительных шагов. Каких? Нетрудно догадаться даже новичку в любовных делах.

Морис кашлянул. Хмель быстро покидал его разгоряченную голову, и собственная глупость была перед ним как на ладони. Он сам пригласил Фрэнсис на прогулку в парк, вскружил ей голову комплиментами, настоял на том, что они сели на эту уединенную скамейку… Фрэнсис теперь имеет полное право думать, что нравится ему! Какой ужас! Хотя…

Он снова покосился на Фрэнсис. Она оставила гравий в покое и сидела, прислонившись к спинке скамьи и мечтательно склонив голову на бок. Морис почувствовал, что в мыслях она где-то очень далеко – она явно не ощущала его присутствия. Вопреки логике это безумно задело его. Секунду назад Морис приходил в отчаяние от одной мысли о неловкой ситуации, в которую он невольно вовлек себя и Фрэнсис. Однако сейчас доказательство того, что она не замечает его, привело его в уныние.

– А… вы что-то сказали?

С ужасающей медлительностью Фрэнсис повернула к нему голову. Словно она только расслышала свое имя, которое он произнес добрых пять минут назад.

Кто из них подвинулся к другому первым, точно нельзя было сказать, но Морис обнаружил внезапно, что она сидит гораздо ближе к нему, чем вначале. Сердце забилось учащеннее, и он понял неотвратимость того, что сейчас произойдет. Один Морис Шеннон сознавал, что разумнее обойтись без этого, но другой еще ближе подвинулся к Фрэнсис и осторожно дотронулся до ее руки. Она чуть повернула к нему голову, и Морис увидел, что ее глаза прикрыты. Он глубоко вздохнул, наклонился к ней и прижался к ее губам.

Губы Фрэнсис оказались теплыми, мягкими и восхитительно неопытными. В первую секунду они напомнили Морису губы Флер, но потом это сходство исчезло без следа. Фрэнсис безропотно подчинилась Морису, откликаясь на каждое его движение.

Он обхватил ее за плечи, и прежде чем его разум осознал сложившуюся ситуацию, его руки уже смело обнимали Фрэнсис, а губы покрывали поцелуями ее лицо и шею. Сердце Мориса неистово колотилось, а он спрашивал себя, как он мог быть настолько глуп, чтобы посчитать эту женщину непривлекательной и нежеланной…

Наконец они оторвались друг от друга. Фрэнсис посмотрела на него с бесконечным удивлением, а потом вдруг закрыла лицо ладонями. Жалость, раскаяние, бесконечная нежность, недоумение – столь разные чувства переполняли Мориса. Он привлек к себе Фрэнсис, крепко обнял ее и уткнулся губами в ее волосы. Легкий аромат, исходящий от них, напомнил Морису другой запах. Дразнящий, еле уловимый, притягательный. Запах духов Флер Конде.

Морис невольно усмехнулся. Бедняжка Фрэнсис не только надела платье сестры, но и попользовалась ее парфюмерией. И кто знает, может быть, этот неотразимый аромат повинен в том, что его потянуло к Фрэнсис?

12

Морис возвращался домой как в полусне. На губах горели прощальные поцелуи Фрэнсис. У отеля она отбросила всякую стыдливость и страстно поцеловала его. Угрызения совести еще не начали мучить Мориса – он был молод, полон сил и немного пьян от вина и женских ласк. Но чувство неловкости уже постепенно проникало в его сердце. Преданный взгляд, который Фрэнсис бросила на него при прощании, говорил о многом. А ее слова…

– Ты придешь ко мне завтра? – шептала она, обнимая его за шею. – Ты ведь вспомнишь завтра обо мне?

Что ему оставалось делать? Конечно, пообещать.

Морис открыл дверь в свою квартиру и, не включая свет, прошел в гостиную. Там на ощупь нашел диван и опустился на него. Что-то ты совсем потерял сноровку, старина, упрекнул он себя. За одну только неделю ты впутываешься во вторую неприятную историю с женщинами. Фрэнсис славная, но ведь нельзя же сказать, что ты от нее без ума? Нет, ни в коем случае. Морис покачал головой. От таких женщин, как Фрэнсис Ритц с ума не с ходят. С ними в лучшем случае дружат.

И что же такое на меня нашло? Фрэнсис не Люси Стивенс, она все воспринимает серьезно. Завтра он придет к ней, а его встретит любящая женщина. Что он тогда скажет? Начнет объяснять, что на него так подействовала луна и природа? Смешно. В его возрасте можно побороть любой импульс и не давать ложных надежд…

Когда Морис утром брился, то на него из зеркала смотрела весьма несимпатичная физиономия с ввалившимися глазами. Бессонная ночь дала о себе знать. Морис позавтракал и с мрачным настроением отправился на работу. Но там его поджидало срочное задание – непонятный пожар, вспыхнувший ранним утром в здании одного из городских банков. Морис знал, что руководство банка неоднократно фигурировало в различного рода махинациях, так что сам факт пожара не мог не вызывать подозрений. Морис провел в разъездах почти весь день и вечером на минуту заскочил в редакцию Даблин Ньюсуик, чтобы передать полностью готовый материал корректорам. Если все пройдет удачно, то в ближайшем выпуске газеты появится весьма интригующая статья, которая придется по вкусу не всем в этом городе.

Морис был доволен собой. День не прошел зря, не то, что предыдущие, когда он был вынужден выпытывать семейные тайны мадемуазель Конде. Даже воспоминания о поцелуях Фрэнсис не терзали его больше. Морис настолько вымотался за день, что вчерашние события отошли на второй план, как будто все это произошло уже много лет назад…

Но у здания Даблин Ньюсуик его поджидал сюрприз. Как только Морис вышел, он увидел блестящий черный лимузин, припаркованный неподалеку. Не успел он сделать и пары шагов, как послышался настойчивый сигнал клаксона. Морис невольно повернул голову. Окошко задней дверцы медленно опускалось. Он замер на месте, смутно предчувствуя, что эта машина имеет к нему какое-то отношение. Когда же в окне мелькнуло белое личико Флер Конде, все встало на свои места.