Наследник для врага - Ая Кучер
— Мы так ничего и не выбрали, — он едва улыбается, но взгляд остается таким же холодным. — Оливки я закажу, если что-то ещё — скажешь охране, они привезут. Без меня из квартиры не выходи.
— Значит, охране можно заходить внутрь?
— Да, тебе не нужно быть в одиночестве и бояться. И о подобном, Сонь, говори сразу. Может, мы и не друзья, но я пытаюсь заботиться о тебе и ребенке.
— Тогда можешь сделать кое-что для меня? Это… Тебе не понравится, я знаю. Но сейчас у меня всего одна просьба. И если бы ты…
— Я не отступлю. Не буду спасать твоего отца и не прощу его. Я раздавлю Авдеева так, как нужно было сделать пять лет назад. Никакой пощады, прощения. И даже то, что ты мать моего ребенка, не повлияет на меня.
— О! Я хотела попросить о другом.
Меня обжигает стыдом, потому что я даже не подумала об этом. Ни разу не задумалась, как я могла бы помочь отцу. Он в опасности, и даже если папа ужасный человек — он все ещё мой отец.
Но я настолько была увлечена собой и своими проблемами, что даже не думала, что кому-то может быть плохо. Что я могла бы что-то узнать или помочь, объяснить Яну, что месть ничего не решит.
— Что тогда?
— Проверь своих людей, данные, что угодно. Проверь тех, кто рассказал тебе об Испании. Я прошу, чтобы ты ещё раз открыл этот вопрос и убедился, что я не виновата.
Ян ничего не ответил и не пообещал. Он просто поднялся с кровати и оставил меня в одиночестве, плотно прикрыв за собой дверь. А я всю ночь не могла уснуть. Ворочалась в постели, думала и думала.
Мне нужно, чтобы Волков поверил мне. Потому что если он будет считать меня убийцей… Наверняка, он что-то придумает. И заберет у меня ребенка, попытается.
Похитил меня, похитит малыша. Это вопрос времени, пока мужчина сообщит об этом. Или примет решение. Или… вообще начнет задумываться. Я бы не позволила убийце моей семье быть рядом.
Это логично, пусть и царапает внутри. Вызывает дрожь и приступ тошноты от мысли, что я могу потерять ребенка. Обхватываю руками живот, стараюсь дышать чаще.
Если Ян убедится, что это клевета или ошибка — всё решится. Он не отпустит меня, я понимаю. Начинаю понимать, как всё устроено. Я не могу сбежать, но могу подстроиться.
Гибкая психика, да.
Мы с Волковым похожи.
Утро я встречаю с некой удовлетворенностью. Я счастлива и радуюсь происходящему. Открываю банку оливок и, вооружившись вилкой, включаю телевизор.
Всё наладится, я уверена. Я смогу выжить в этом мире, ради своего малыша. Не позволю чужим людям воспитывать его. А через время — даже если через год или два — всё наладится. Я вернусь к учебе, буду фельдшером, буду помогать людям.
Позитивный настрой помогает. Я даже не вздрагиваю, когда Ян выходит из своей спальни. Хмуро осматривает меня, а после направляется к кофемашине. Слушаю, как перемалываются зерна, гудит техника.
И потрясающий аромат наполняет комнату.
— Ты не завтракаешь? — Ян спрашивает ровно, без проблеска на эмоций. Но он не зол, и это уже утешает. — Забастовка?
— У меня оливки, ничего не хочу. А если ты надеялся, что я начну готовить… Ну, тебе стоило выбирать другую медсестру для романа.
— София!
Прикусываю губу, не зная, что на меня нашло. Но нельзя всё время бояться или плакать. И сдерживать характер тоже нельзя, это не поможет. Так что…
Пусть Ян привыкает, что я не всегда тихая и мирная.
— Ты выбрал меня из-за отца? Или я просто понравилась? — спрашиваю напрямую, не сдержавшись. Звенит ложка, которую мужчина роняет на пол. — Я хочу знать, вот и всё. Я справлюсь с любим ответом.
— Сонь, ты плакала из-за оливок. И кофе. Поэтому я сомневаюсь, что ты справишься. Но да, — кивает, подходя ближе с двумя кружками. — Я не знал, кто ты. Ты не была целью или способом подобраться к Авдееву.
— Зря, — качаю головой, не чувствуя привычной обиды. — Тогда ты просто облажался.
— Ага. Твой кофе.
— Мне нельзя, — закатываю глаза, хотя не могу оторвать взгляд от ароматного напитка. Всего глоточек, крепкого и горького… — Ты так издеваешься?
— Я купил без кофеина. Специальный кофе, который можно беременным. Гадость, на самом деле.
— Но при этом ты его пьешь.
— У меня ощущение, что ты задушишь меня ночью, если я буду пить то, что нельзя тебе.
— Возможно. Беременные девушки крайне опасны.
Делаю глоток, затаив дыхание. Не помню, когда последний раз пила кофе. Наверное, в больнице во время практики. Дешевый, из автомата. С ужасным привкусом.
Только раньше я на девяносто процентов состояла из кофеина, не отказывалась от него никогда. Это было лучшим, что вообще существует в мире. Серьезно, ничего так не люблю.
Кофе и олвки, да.
Наверное, после беременности я не смогу вообще смотреть на оливки, так много их ем. И радуюсь, что на полке стоит огромный запас, Волков об этом позаботился.
— Фу, — давлюсь безвкусной жижей, отставляя гадость. — Это хуже, чем из автомата.
— Знаю.
— Но лучше это, чем цикорий, который мне советовали.
— Нужно купить? Его не было в списке.
— Нет! Ни за что, тебе не заставить пить эту гадость. Лучше кофе без кофеина.
— Как скажешь. И по поводу твоей просьбы… Хорошо, я ещё раз подниму все записи, проверю, причастна ли ты к этому. А ты мне поможешь.
— Как я могу помочь?
С одной стороны, я дико рада, что Ян согласился. Это не просто,
