Барбара Картленд - Не смейся над любовью!
— Вы очень точны, — сказал он. — Мне это нравится.
— Мне часто приходилось самой готовить, и поэтому я вполне понимаю огорчение повара, когда он видит, что суфле село, а мясо пережарилось, — ответила Антея.
Антея подошла и встала рядом с герцогом, глядя на розарий, прекрасно ухоженный и радующий глаз великолепием красок.
— Я очень люблю розы, — заметила Антея. — Мне кажется, что нет ничего более прекрасного, чем английский сад вроде этого.
— То есть вы хотите сказать, что предпочитаете провести наш медовый месяц в Англии? — спросил герцог.
— Нет, конечно, нет! — воскликнула Антея. — Вы знаете, в каком я восторге от мысли, что увижу поле битвы при Ватерлоо, где погиб отец. И для мамы это очень важно.
— Рад, что это доставит удовольствие вашей матери, — заметил герцог. — Однако я хотел бы показать вам не только место, где погиб ваш отец, но и место, где я сражался.
— Я знаю, что у вас есть медаль за битву при Ватерлоо.
— Я вам ее покажу, когда мы будем в Лондоне.
Антея отошла от окна и подошла к каминной полке.
Гостиная была роскошна, но в ней недоставало ощущения тепла и уюта. Девушка вдруг подумала, что и в ее отношениях с герцогом также нет непринужденности и простоты, без которых немыслимы настоящие супружеские отношения.
— Вам очень идет это платье, — неожиданно произнес герцог. — Более того, с этим платьем рубины выглядят изумительно!
Антея подняла руку к шее.
Она совершенно забыла, что сегодня рано утром ей доставили шкатулку с драгоценностями, в которой было прекрасное рубиновое ожерелье, подходящее к обручальному кольцу, подаренному ей герцогом.
— Я еще не поблагодарила вас за подарок, — сказала Антея. — Мне очень неловко, но нужно было подумать о стольких вещах, что я просто забыла об этом.
— Я все понимаю, — кивнул герцог. — Замуж ведь выходят не очень часто!
— Слава Богу! — воскликнула Антея. — Только представьте себе, что такие волнения пришлось бы переживать ежегодно или даже раз в пять лет!
— Думаю, мы будем благоразумны и подождем лет двадцать пять, — отозвался герцог, — до нашей серебряной свадьбы.
«Это так далеко, что не стоит об этом и задумываться», — подумала Антея, а вслух сказала:
— Мы получили такое количество подарков, не думаю, что нам еще может понадобиться серебро. Что, например, вы станете делать с серебряными блюдами? Их больше пятидесяти.
— Мы можем устраивать приемы, — пожал плечами он.
— Или мы можем завести пятьдесят собак, — предложила Антея, — и каждая собака будет есть со своего серебряного блюда!
Эта идея рассмешила герцога. А Антея вдруг с ужасом вспомнила, что она продала миссис Хемпфри рисунок, где были изображены герцогиня Йоркская и ее сто собачек. Одна собака жаловалась, что не может найти свою миску!
От неприятных мыслей ее отвлек голос дворецкого, сообщившего, что обед подан.
Они перешли в столовую и сели за стол. Повар графа Эркси на этот раз, очевидно, превзошел сам себя, потому что обед был даже лучше, чем все, что Антее довелось пробовать во время ее пребывания в Лондоне у крестной.
Было подано шампанское. Когда слуги удалились, герцог поднял бокал и обратился к Антее:
— За ваше здоровье, Антея! Вы с честью вышли из сегодняшних испытаний. Едва ли кто-нибудь другой смог бы так же великолепно справиться с этой трудной ситуацией!
Его слова и искренний тон удивили Антею. Она почувствовала, что краснеет.
— Вы меня смущаете! — сказала она. — Я как раз думала, что ваше поведение достойно всяческих похвал, особенно, если учесть, что вы — жених поневоле.
Герцог нахмурился, и Антея пожалела о своих словах, испугавшись, что допустила бестактность. После небольшой паузы он сказал:
— У меня такое чувство, что для нас наступила пора открытий. Мы ведь очень мало знаем друг о друге. До сих пор мы редко оставались наедине.
И улыбнувшись, добавил:
— Полагаю, сами того не желая, ваши сестры были очень хорошими сторожами!
— Мы с ними всегда все делали вместе, — возразила Антея. — Мне кажется, что сегодня вечером им будет грустно, потому что они не могут быть со мной.
— Думаю, это вызвало бы пересуды, возьми я в свадебное путешествие во Францию не только свою невесту, но и ее трех сестер, — с улыбкой сказал герцог.
— Им бы тоже хотелось увидеть место, где погиб наш отец, — с грустью заметила Антея.
— Может быть, мы возьмем их с собой в другой раз, — предложил герцог.
Ее глаза загорелись.
— Неужели это возможно?
Но тут же Антея подумала, что он сказал это просто, чтобы сделать ей приятное.
Теперь, когда все формальности, связанные с женитьбой, уже позади, герцог может вернуться к графине. Ей же скорее всего придется жить одной в каком-нибудь отдаленном поместье герцога. Наверняка он не потерпит, чтобы она вмешивалась в его личную жизнь.
Эта мысль была такой грустной, что Антея поспешила спросить:
— Вы хотите, чтобы я покинула вас, пока вы пьете свой портвейн?
— Надеюсь, вы не оставите меня в одиночестве, — ответил герцог. — Я не собираюсь пить портвейн, а лучше велю дворецкому подать коньяк в гостиную.
Антея встала из-за стола и направилась впереди герцога по длинному коридору, ведущему в холл.
По дороге она видела отражение — свое и герцога — в больших зеркалах с позолоченными рамами, украшавшими стены коридора.
Снова ожило чувство, что оба они играют свои роли в пьесе, а гостиная с ее хрустальными канделябрами, в которых горели свечи, и тьма за окном только усиливали эту театральную атмосферу.
Совершенно не представляя себе, о чем они могут говорить, Антея расхаживала по комнате, разглядывая различные безделушки, восторгаясь табакерками, украшенными драгоценными камнями, и миниатюрами, на которых был изображен граф Эркси, и прекрасным дрезденским фарфором.
— В моем доме в Лондоне и в имении есть много прекрасных вещиц, которые, я думаю, вам тоже очень понравятся, — сказал герцог.
— Мама говорила мне, что настоящие аристократы обычно окружают себя красивыми вещами, — заметила Антея, — но пока не увидишь подобное своими глазами, это трудно себе представить.
— Это правда, — согласился герцог, — и не только увидишь, но и почувствуешь.
— Да, действительно, — подтвердила Антея. — Читаешь о разных переживаниях, о печали, счастье, восторге, экстазе, и, конечно, о любви, и думаешь, а что бы почувствовал ты, если бы это произошло с тобой.
— Обычно испытываешь разочарование, — сказал герцог.
— Разочарование? — переспросила Антея.
