Сын моего сына - Марина Вуд

Эти женщины очень отличаются от меня. Они уверены в себе, они знают себе цену и умело пользуются этим. Не то что я, бедная родственница.

Блондинка с её мягкой, почти лицемерной улыбкой. Мне хотелось сказать ей: «Сними маску, я вижу, как ты оцениваешь меня». А женщина в блестящем платье? Она смотрела на меня так, будто я была какой-то ошибкой в её идеальном мире. Какая-то часть меня хотела показать им, что я тоже умею играть в эту светскую игру и быть равноправной им. Но другая… другая просто хотела, чтобы они исчезли, чтобы я не чувствовала себя лишней рядом с Тимуром.

Пока Тихий мило болтает, я едва удерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. Эти две курицы, бросавшие на меня снисходительные взгляды, ведут себя так, словно я вообще не существую. Их осанка, улыбки, взгляды — всё в них кричит о превосходстве.

И вот что больше всего меня раздражает — Тимур похоже, даже не замечает этого. Ему всё равно, он привык к таким, как они. А я? Я, наверное, никогда не смогу стать такой, как они, даже если захочу.

Женщина в блестящем платье снова бросает на меня взгляд — в этот раз почти мимоходом, как на вещь, которая потеряла интерес. Их с Тимуром разговор заканчивается, и они наконец отходят. Когда они исчезают из поля зрения, я выдыхаю, чувствуя горький осадок. Надо смотреть правде в глаза. Никогда я не смогу соперничать с такими женщинами.

Тимур поворачивается ко мне.

— Ты молодец, отлично держалась, — говорит он с лёгкой улыбкой, наклоняясь ближе. — Всё хорошо?

— Да, всё хорошо, — отвечаю я, но мой голос звучит чуть тише, чем обычно. — Тимур Эльдарович, можно вопрос?

— Тимур. Просто, Тимур. Когда ты обращаешься по отчеству, это очень странно выглядит со стороны, — мужчина делает маленький глоток со своего стакана.

— Как скажите… Скажешь, — поправляю саму себя. — Как часто мы будем появляться на таких мероприятиях.

Тимур на мгновение задумывается. Он осторожно ставит свой стакан на стол рядом и вздыхает.

— Честно? Не так часто, как может показаться. Но в моей жизни такие мероприятия случаются, и тебе придётся привыкнуть к этому. — Он смотрит на меня внимательно, словно видит, что мне не совсем легко даются эти светские встречи. — Я понимаю, что это не твоя среда. Меня самого подбешивают подобные лицемерные мероприятия. Но ты справляешься лучше, чем думаешь.

Вся эта светская жизнь с её притворством и скрытыми намёками кажется мне чужой и даже враждебной.

— Если тебе будет слишком тяжело, — добавляет Тихий, слегка касаясь моей руки, — мы можем сократить такие выходы. Это не должно превращаться в мучение.

Его слова звучат заботливо, и от этого становится немного легче.

— Спасибо, — тихо говорю я, глядя в его глаза. — Я постараюсь привыкнуть.

Не успеваю я задать следующий волнующий меня вопрос, как к нам подходит мужчина. Высокий, лет тридцать пять, в дорогом костюме, с идеальной стрижкой и выражением лица, полным самоуверенности. Он чуть наклоняет голову, бросая на меня оценочный взгляд, и уже через секунду я слышу его приветливый голос:

— Добрый вечер, Тимур. Рад видеть тебя здесь, — он быстро кивает Тимуру и тут же переводит взгляд на меня. — А это, видимо, твоя спутница? Позвольте представиться — Михаил.

— Ангелина, — отвечаю я, чувствуя, как его пристальный взгляд буквально впивается в меня. Он протягивает руку, и я машинально жму её.

— Какое красивое имя, — с легкой улыбкой добавляет он, не спеша отпускать мою руку. — Оно вам очень идёт. И платье… оно подчёркивает вашу элегантность. Вы, безусловно, украшение этого вечера.

Я чувствую, как слегка краснею от его комплиментов. Невольно улыбаюсь, пытаясь сохранить вежливость.

— Спасибо, — коротко отвечаю, стараясь быстро закончить этот обмен любезностями. Но Михаил, кажется, не собирается останавливаться.

— Тимур, завидую молча. Такой вкус… — его взгляд снова скользит по мне, и я чувствую лёгкое напряжение, которое нарастает в воздухе. Однако на этот раз оно не связано с моими чувствами, а с тем, что я замечаю в поведении господина Тихого.

Я краем глаза вижу, как его брови чуть сдвигаются, а рука, которая до этого нежно сжимала мою, немного напрягается. Его осанка выравнивает, взгляд становится жёстче, словно его что-то резко задело. Молчание Тимура говорит больше, чем его слова. Его выражение лица меняется, хотя он пытается сохранять нейтральный тон. Но я это чувствую — эта ситуация ему явно не по душе.

А что такое, господин Тихий? Неприятно чувствовать себя лишним? Один, один. У нас пока ничья.

— Чем вы занимаетесь, Михаил? — вмешиваюсь я, чтобы разрядить обстановку.

— В основном бизнес-консультациями.

— По проще говоря — инфоцыганством, — в голосе Тихого слышится тихий рык.

— Ой, как грубо! — он смеётся, чуть отклоняясь назад. — Если бы это было так, то мне бы не платили столько бабок за это.

Тимур сжался ещё сильнее, его улыбка становится натянутой. Я ощущаю, как его ревность проявляется, хоть и скрытно. Он держит себя в руках, но его спокойствие — это всего лишь тонкая завеса над тем, что происходит внутри. Его взгляд скользит от меня к Михаилу, и я чувствую, как напряжение между ними только нарастает.

— Ангелина, — произносит Тимур чуть более низким тоном, перебивая Михаила, — давай присядем. Думаю, нам нужно обсудить кое-что.

Этот непрямой, но чёткий жест показывает, что его ревность не просто задела, она начала действовать.

Мы направляемся к свободному столику в углу зала, и я замечаю, как Тимур идёт чуть быстрее. Его рука сжимает мою ладонь чуть крепче, как будто он пытается контролировать не только свои эмоции, но и меня.

Мы садимся, и я пытаюсь понять, что происходит. Внутри что-то щелкает, и вдруг мне становится почти весело от его реакции. Ещё несколько минут назад я ревновала к тем двум женщинам, а теперь, похоже, он начал ревновать ко мне. Такая странная, но в то же время забавная смена ролей.

— Ты всегда позволяешь левым мужикам осыпать тебя комплиментами? — бросает Тимур, стараясь сохранить спокойствие, но я чувствую скрытое напряжение в его голосе.

Я поднимаю брови, удивлённо глядя на него.