Женская гордость - Рид Мишель
Он тут же отдернул руку — просто от неожиданности, но Клея смешалась и зарделась и, отвернувшись от него, пошла к машине. Макс медленным шагом последовал за ней. Он побледнел, лицо его было страшно взволновано.
Клее вдруг стало его жалко. Все бы у них могло быть по-другому. Если бы они любили друг друга, каким счастьем могло бы быть для них рождение их первого ребенка! Макс впервые почувствовал движение живого существа, которое он создал и которое она хранила в себе. Любой нормальный человек почувствовал бы себя на седьмом небе, но Макс?.. Она грустно подумала, что ведь он способен на глубокие чувства, но почему-то всегда старается скрыть их. Клея жалела Макса, потому что она была ему благодарна, — ведь как бы ни относился к ней, он подарил ей ребенка, а она желала этого всей душой.
Уже сидя в машине, искоса взглянув на Макса, Клея спросила:
— И куда же мы едем?
— Что? — рассеянно спросил он. Мысли его были далеко, к тому же явно не очень веселые. Они подъезжали к Найтсбриджу. — Ах да… Это сюрприз. — Он улыбнулся, желая подразнить ее, но улыбка получилась немного напряженная.
Клея не отставала:
— Ну уж, во всяком случае, ты не одет для «Ритца»! — воскликнула она.
— Скажи, это больно?
— Что? — в свою очередь удивилась она.
— Когда… он так брыкается, — немного запинаясь, объяснил Макс, бросив на Клею нахмуренный взгляд. — Тебе больно?
Клея перевела дух. Она видела, что он спрашивал не из пустого любопытства — ему действительно хотелось знать.
— Иногда, — ответила она неуверенно. — Но большей частью это бывает приятно. — Ей трудно было объяснить словами это сокровенное, скорее духовное, а не физическое ощущение. — Меня больше бы беспокоило, если бы он не двигался. Но изредка он попадает на какой-нибудь нерв, наверно, или на что-то другое, что болит.
— Извини меня за то, что я так себя вел.
— Тебе не за что извиняться. Я все понимаю.
— Да нет, ты многого не понимаешь, — глухо сказал он. — Да и не можешь понять.
Клея открыла рот, чтобы потребовать от него объяснения: последнее свое замечание он произнес с явной насмешкой в ее адрес. Но Макс не дал ей ничего сказать — время для разговоров закончилось.
— Приехали. — Тут уж и Клея отвлеклась: Макс свернул на неширокий проезд, ведущий к фешенебельному жилому дому. Район этот был смутно знаком Клее, но что-то она не помнила здесь поблизости ресторана.
Макс припарковал машину между «Мерседесом» и «роллс-ройсом», приглушил мотор и обернулся к Клее.
— Здесь я живу, — сказал он нарочито равнодушно.
10
Клея окинула взглядом внушительное кирпичное здание.
Квартира Макса занимала весь пятый этаж. Клея насчитала в ней шесть окон-«фонарей» — три по одну сторону центрального лифта и три по другую. Наверно, два из них принадлежали чете Уолтерс, которые вели хозяйство. Или Макс расположился на всем этаже? Он ведь был здесь полновластным хозяином: Клея знала это, так как ей приходилось вести кое-какие дела, касающиеся аренды дома.
Она подивилась сама на себя — странно, что ее занимали такие несущественные вопросы, когда ей прежде всего нужно было пытаться понять, зачем Макс привез ее сюда.
Он тихо сидел рядом и внимательно наблюдал за ней сдержанными голубыми глазами.
— Пообедаем у меня, — спокойно сказал он. — У миссис Уолтерс все для нас готово. Я думаю, так будет лучше всего.
Понятно, промелькнуло у нее в голове, и с бесстрастным выражением она повернулась к нему:
— Ты решил, что, когда пригласишь к себе моих родителей, им покажется странным, что я здесь никогда не была.
Но Макс насмешливо улыбнулся, давая понять, что не собирается вступать в очередную ссору.
— А может, я злодейски покушаюсь на твое тело?
— Что? На мое… это тело? — Клея тоже не была лишена чувства юмора, поэтому она сделала большие глаза и театрально развела руками. Затем покачала головой. — Ну уж нет, ни за что не поверю, что тебе понадобится… это тело.
Они вышли из лифта на верхнем этаже, все еще улыбаясь и обмениваясь шутками. Но смех замер на губах Клеи, когда ошеломленная, она остановилась у порога холла, где были расположены двери в три квартиры.
Изумленными глазами смотрела она на ослепительно-белые стены. Старинная лакированная китайская мебель черного цвета выглядела более чем внушительно, а абстрактная живопись на стенах — желтые всплески в черных рамах — дополняла всю эту даже немного агрессивную по своему великолепию картину с очень смелыми контрастами. Да, такой холл не мог не произвести впечатление.
Макс, совсем не обращая внимания на ее удивление, как ни в чем не бывало взял ее под руку и подвел к одной из дверей. И все же по чуть-чуть обозначившейся довольной улыбке на его губах было видно, что вся эта ситуация его забавляет.
— Ага, вот и миссис Уолтерс.
Перед ними предстала высокая худая женщина с седыми волосами. Макс подвел к ней Клею.
— Вы ведь много раз разговаривали друг с другом по телефону. Мисс Мэддон — миссис Уолтерс. — Макс представил их друг другу.
— Очень рада наконец с вами по-настоящему познакомиться, миссис Уолтерс. — Клея постаралась улыбнуться как можно приветливее, но в ответ получила улыбку более чем прохладную. Миссис Уолтерс смотрела на Клею с недовольным видом, откровенно оглядывая ее с головы до ног быстренькими глазками.
— Обед готов, мистер Лэтхем, — объявила она сурово. После чего исчезла — в ту же дверь, откуда появилась. Раздосадованной Клее показалось, что ее только что щелкнули по носу.
— Вообще-то она очень добрая, — пришлось извиниться Максу. — Не знаю, что бы я делал без нее и ее мужа.
Макс прошел вперед упругим шагом, открыл дверь и первым вошел в комнату.
— Мистер Уолтерс служит здесь швейцаром, — бросил он через плечо. — В другом крыле на этом же этаже еще две квартиры. Одна для Уолтерсов, а в другой останавливается моя мать, когда приезжает в Лондон. Выпьешь что-нибудь? — Пройдя к бару, он еще раз обернулся, чтобы уточнить ее желание. — Я могу предложить тебе… — начал он, но не закончил до конца фразу — очень уж смешное зрелище представляла собой совершенно пораженная увиденным Клея.
Боже праведный! Ничего себе! — только такие мысли приходили ей в голову, пока она мялась на пороге еще одной экстравагантной комнаты.
Здесь доминировали сочетания ярко-синего и ослепительно-белого цветов. Комната была залита светом, проходящим сквозь два огромных окна-эркера, обрамленных бархатным занавесом благородного синего цвета. Ковер на полу тоже был синий с крупным симметричным рисунком красного цвета. Красный цвет здесь служит для контраста, как желтый в холле, подумала Клея. Белые стены, белые диваны и кресла из натуральной кожи, синие и красные разбросанные по ним подушки… Макс не побоялся добавить сюда и зеленый цвет — в комнате было много роскошных тропических растений, чьи огромные блестящие листья ползли по стенам.
— Ты… ты удивил меня, — пробормотала Клея, когда столкнулись их взгляды.
Макс слегка улыбнулся, немного недоуменно.
— Но почему? — протянул он и многозначительно посмотрел ей прямо в глаза. — Меня всегда увлекала экзотика… И тебе очень идет эта комната. — Голос его звучал чуть таинственно.
У Клеи вырвался короткий смешок.
— Ты считаешь меня… экзотичной?
Макс насмешливо покачал головой, как бы не веря ее удивлению.
— Во всяком случае, действие ты на меня оказываешь мощное. — На какую-то долю секунды он удержал глазами ее взгляд, пытаясь сказать ей что-то такое, чего она не понимала. — Ладно, иди и садись, — отдал он шутливый приказ. — Ты стоишь с таким видом, как будто сейчас откуда-нибудь выскочит крокодил!
Клея послушно села на диван — она была слишком взволнована, чтобы спорить. Макс сел рядом с ней и подал ей высокий тонкий бокал.
— Тебе здесь не нравится, — сказал он через некоторое время и, сощурившись, обвел глазами свою великолепную гостиную.
