Хелен Брукс - Многообещающее Рождество

Не успели полицейские выйти за дверь, как Линора бросилась к телефону:

— Я звоню Генри. Он всегда встает в шесть, и ему будет интересно.

Кей не возразила, ее первой мыслью было тоже поговорить с Митчеллом…

Линора немного сникла, когда услышала автоответчик, но оставила сообщение и повесила трубку.

Как только Кей приняла душ и оделась, она почувствовала себя лучше, хотя лицо, смотревшее на нее из зеркала, было мертвенно-бледным.

Она поставила вариться кофе и проверила, не осталось ли на полу мельчайших осколков стекла. Пронзительный визг тормозов разорвал тишину. Генри, добрая душа!

Поднявшись с колен, она пошла к двери, не дожидаясь стука, с улыбкой отворила и в удивлении замерла.

— Ты в порядке? — Митчелл схватил ее и прижал к себе так крепко, что у нее захватило дух. — Я их на части разорву, клянусь!

— Митчелл, Митчелл. — Она попыталась высвободиться, но, увидев выражение его лица, мягко сказала: — Со мной все хорошо, никто не пострадал; никто, кроме одного из взломщиков.

Кей вошла в гостиную, и, когда шедший за Митчеллом Генри закрыл за ними дверь, тот снова притянул ее к себе и хрипло пробормотал:

— Я бы убил их, если бы хоть один волос упал с твоей головы. Проклятье! Я должен был находиться здесь!

Кей протянула руку, Митчелл схватил ее и прижал к своей щеке.

— Нет, не должен. Ты же не можешь разорваться.

Генри молча стоял сзади, и Кей взглянула на его мрачное лицо.

— Мама одевается, Генри, но в кухне варится кофе, если вам хочется чем-нибудь заняться. И, пожалуйста, не смотрите так — с нами ведь ничего не случилось.

— Кей, Кей… — Когда Генри исчез в другой комнате, Митчелл сжал руками ее" лицо, и в его отчаянном поцелуе она почувствовала страх. — Как близнецы? Они сильно испугались?

— Они ничего не поняли, — тихо проговорила Кей, чувствуя, как у нее горят губы. — Они до сих пор спят, а это хороший признак.

— Когда я думаю, что могло произойти…

— Не надо. — Она приложила палец к его губам. — Полицейские полагают, что это всего лишь мелкие воришки, которые промышляют в этом районе. Они проникают в дома по ночам и воруют телевизоры и видеомагнитофоны. Но не прибегают к насилию. Один из них даже порезался, торопясь вылезти в окно, когда я закричала.

— Ты закричала? — Он побледнел. — Проклятье, Кей! Я бы убил их!

«Ему кофе нужнее, чем мне», — мелькнула у нее мысль. Она заставила его опуститься на диван, и Митчелл, обнимая Кей одной рукой, вновь поцеловал ее.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Я думала, ты приедешь вечером.

— Я работал всю ночь и утром сел на первый поезд, — мрачно сказал он. — Генри вез меня с вокзала, когда позвонила твоя мать.

— Ты работал всю ночь? Почему?

— Потому, что хотел как можно скорее увидеть тебя, — просто ответил Митчелл.

Сердце у Кей замерло, а затем начало сильно биться.

— Нам нужно поговорить, Кей, я больше так не могу, — тихо признался он. — Но сейчас не время. Позже. Расскажи мне подробно, что здесь произошло, — спокойно сказал он, увидев Генри, появившегося из кухни с подносом, на котором дымились чашки с кофе. — Минута за минутой.

Когда они сели, Кей рассказала все, что произошло; затем они перешли в кухню, чтобы выпить еще кофе, с тостами и джемом.

Кей вдруг заволновалась, опасаясь предстоящего разговора. Митчелл снова превосходно владел собой, и от его импульсивной вспышки не осталось и следа. Она вновь подумала, что его внутренний мир закрыт для нее.

Шлепая ножками, по лестнице спустились Джорджия и Эмили, и их бурная радость при виде Митчелла еще больше обеспокоила Кей. «Они обожают его, — беспомощно сказала она себе, видя, как девочки карабкаются к нему на колени. — И он так добр с ними!»

Утро близилось к концу, когда Митчелл поднялся и взял Кей за руку.

— Надень пальто, — тихо сказал он. — Пообедаем где-нибудь. А я позвоню одному знакомому парню, он придет и вставит стекло.

— Но сегодня воскресенье, — удивилась Кей. — Никто не работает в воскресенье.

— Он придет. — Митчелл повернулся к Линоре и Генри: — Вы сможете держать оборону некоторое время?

— Конечно, — с воодушевлением откликнулась Линора, явно обрадовавшись такой возможности.

— А нам можно с вами? — немедленно спросила Джорджия.

— Не сегодня, цветочек. Но обещаю, что скоро мы обязательно поедем куда-нибудь, — мягко сказал Митчелл.

— И мы опять увидим уток?

— Почему бы и нет? — Он улыбнулся и потрепал девочку по кудрявой головке.

«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо», — молилась Кей. Она схватила пальто, даже не подкрасившись и не посмотрев, в порядке ли у нее волосы. То, что Митчелл собирается сказать ей, или соединит, или разведет их навсегда.

— Я прекратил участвовать в гонках.

Меньше всего на свете Кей ожидала этих слов. Она пристально посмотрела на Митчелла, который открыл перед ней дверцу машины.

— Навсегда? — спросила она через минуту.

— Да, навсегда.

Она кивнула, чувствуя, как у нее забилось сердце.

— Я рада.

— Я рад, что ты рада.

— Митчелл…

Не сейчас, Кей, я хочу поговорить с тобой в каком-нибудь спокойном месте, где не будет никого, кроме нас. — Он обошел машину и сел на место водителя. — Я знаю один паб неподалеку, там по воскресеньям подают прекрасные обеды без предварительного заказа. — Митчелл взглянул на нее ясными глазами. — Но сначала мне нужно сказать тебе кое-что.

Кей кивнула:

— Прекрасно.

Они выехали из города, и Митчелл не произнес ни слова, пока мощная машина пожирала милю за милей. Минут через двадцать он свернул с дороги, и перед ними открылась снежная долина, отгородившаяся от мира высокими голыми деревьями. Только одинокая птица иногда пролетала над головой, и больше ничего не нарушало покоя занесенного снегом пространства, в котором, казалось, остановилось время.

Некоторое время Кей сидела, глядя перед собой, затем заставила себя повернуть голову и взглянуть на Митчелла.

Он стиснул зубы.

— При первой встрече мы много наговорили друг другу, — спокойно сказал он. — Помнишь?

Помнит ли она? Его слова преследуют ее до сих пор.

— Что наговорили? спросила она с опаской.

Митчелл издал короткий невеселый смешок.

— Глупости. — Он нетерпеливо откинулся на спинку сиденья, но Кей заметила, что он слегка нервничает. — Тогда мне казалось, что я так чувствую, что я никогда… — Он замолчал. — Я хочу сказать, что…

Он снова умолк. Кей смотрела на него, не веря своим глазам. Митчелл, хладнокровный, безжалостный, краткий и немногословный Митчелл, язык которого режет как бритва, не мог найти слов!