Элизабет Эштон - Великодушный деспот

Джо прислонился щекой к отцовскому рукаву и слегка улыбнулся дрожащими губами. В комнату вернулся Энтони.

– Ему окажут самую квалифицированную медицинскую помощь. – Он подошел и встал рядом с Полиной.

Виола, притихшая и бледная, вошла вслед за ним и неловко замялась, не смея приблизиться к собравшимся, хлопотавшим около ребенка. Губы ее презрительно скривились. Виола умоляюще посмотрела на Энтони:

– Тони, может, нам не нужно больше здесь оставаться?

Не глядя на нее, он ответил:

– Да, ты иди. Я хочу услышать, что скажет врач.

Пробормотав: «Что за глупая суета!» – она пожала плечами и вышла, и они услышали, как она завела свою машину.

Приехал врач, осмотрел Джо и сообщил, что надо сделать рентген. Сейчас он вызовет «скорую помощь», а тем временем неплохо бы освободить комнату. Могут остаться только Джош и тетя Марион. Энтони взглянул в бледное лицо Полины и, взяв за руку, повел в свою гостиную. Она без возражений пошла за ним, только сейчас поняв, насколько потрясена случившимся. Она на всю жизнь запомнит те радость и облегчение, которые принесло с собой появление Энтони; все ее сомнения и тревоги мгновенно улетучились от одного его такого надежного и желанного присутствия.

Полина еще не заходила в гостиную с тех пор, как хозяином дома стал Энтони. Она намеренно избегала этого, не желая видеть произошедших в ней изменений. Новые парчовые портьеры и ковер, устилавший комнату от стены до стены, превратили и без того со вкусом убранную комнату в роскошные покои, но Полина слишком тревожилась из-за Джо, чтобы разглядывать обстановку.

– Это я во всем виновата, – начала она. – Я видела, как он катается на воротах, и ничего не сказала. И теперь, если он останется на всю жизнь хромым... – Долго сдерживаемые слезы ручьем побежали по ее лицу.

– Он не останется хромым на всю жизнь, и ни в чем ты не виновата. Ну ладно, детка, перестань, слышишь. Есть у тебя носовой платок?

– Я прикладывала его к ране Джо. – Девушка с ужасом посмотрела на кровь и грязь на юбке. – О господи, мой единственный приличный костюм!

– Мы купим тебе другой.

Снова, как в прошлый раз, Энтони вынул свой чистый носовой платок с легким запахом лаванды и стал нежно вытирать ее щеки. Потом, так же нежно и осторожно, он поцеловал ее в дрожащие губы.

– Похоже, это входит в привычку, – пошутил Энтони, выпрямляясь.

Полина слабо улыбнулась. Он напомнил ей отца, когда тот утешал дочь в каком-нибудь детском несчастье, Джон тогда говорил: «Сейчас поцелую, и все пройдет».

– Вы очень добры, – проговорила девушка. – Простите, что так распустилась, но Джо такой трогательный, маленький, он так беспомощно лежал там...

– Он крепкий мальчик. С ним все будет в порядке. Посиди здесь, я принесу что-нибудь выпить.

Полина опустилась на роскошный диван и наконец осмотрелась. Она мельком увидела несколько картин на стенах, репродукции старых мастеров, прелестную терракотовую фигурку на полочке, пушистый ковер перед отремонтированным камином – дорогое удовольствие, если учесть античный кирпич и плитку, которыми он был отделан.

– Какая красивая комната, – произнесла она с восхищением. – У вас, наверное, много денег, мистер Марш.

Он улыбнулся этому наивному замечанию.

– Ну, не то чтобы я в них купался... Но я решил потратиться на обустройство этого имения, а остатки моего наследства пришлись очень кстати, чтобы обставить несколько комнат.

Марш подал ей бокал красного вина.

– Что-то вы постоянно предлагаете мне выпить.

– Это потому что тебе постоянно требуется успокаивающее средство.

Полина хрипло после недавних слез рассмеялась.

– Лучше дайте-ка мне свой платок, я его постираю... О господи! – Она в ужасе вскочила. – Я же забыла, что у меня вся юбка испачкана, я испорчу вашу прекрасную мебель!

– Если будешь так прыгать – прольешь вино и испортишь мой прекрасный ковер, – заметил он. – Сядь, пожалуйста, Лина, мне наплевать, в конце концов, все это можно почистить.

Полина с благодарностью опустилась на место и начала потягивать вино, которое медленно возвращало ее к жизни. Впервые со времени их знакомства она наедине со своим хозяином чувствовала себя совершенно спокойно, более того, она была счастлива! Энтони сел в кресло напротив и закурил сигарету. Он сидел к ней в профиль, и Полина видела правильные черты лица и упрямую волну черных волос надо лбом. Да, он, должно быть, прекрасно смотрится на экране, подумала девушка. Он поднял голову и встретился с ней взглядом.

– О чем ты думаешь?

– Жалко, что я не видела вас в «Гранатовых страстях».

Он нахмурился:

– Тебе бы не понравилось. Вздор ужасный.

– Мисс Сильвестер хочет, чтобы вы сняли ее в своем новом фильме в главной роли.

Она испугалась своих собственных слов, сразу же представив Виолу в объятиях Энтони. Впрочем, было совершенно очевидно, что он достаточно часто делал это в частном порядке, чтобы афишировать свои чувства на публике, потому что услышала в ответ равнодушное:

– Мисс Сильвестер может хотеть что ей угодно.

– Но разве вы не учитываете ее пожеланий? – удивилась Полина. – Ведь вы, в конце концов... – Она хотела сказать «ведь вы помолвлены», но в этот момент у ворот раздалась сирена машины «Скорой помощи».

– Боже, я совсем забыла про Джо! – сокрушенно воскликнула девушка.

– Этого я и добивался, – нежно возразил Энтони. – Ты ему не поможешь, если будешь разрывать себе сердце на части из-за случившегося, а мальчик скоро будет в руках хорошего врача.

– Я хочу с ним попрощаться. – Полина протянула ему бокал и пошла к двери.

– Хорошо, только чтобы без слез.

– Вы, наверное, считаете меня ужасной плаксой, – обернулась она. – Я ведь раньше такой никогда не была... пока папа был жив, – и, опасаясь как бы снова не ляпнуть какую-нибудь глупость, быстро вышла в соседнюю комнату, где Джо как раз перекладывали на носилки.

Допрашивавшие Виолу полицейские подпали под се обаяние, а та очень убедительно разыграла перед ними, как она страшно огорчена этим происшествием, как она сочувствует ребенку и отцу пострадавшего мальчика. Так как Джо на самом деле вытворял то, что ему не позволялось, казалось, что это очевидный несчастный случай и что мисс не должна нести никакого наказания. Единственный настораживающий факт, бешеная скорость, на которой она влетела в ворота имения, могла засвидетельствовать только Полина, но девушка об этом ничего не сказала. Ведь она, собственно, не видела своими глазами, как все произошло, ей не хотелось показаться мстительной, и ко всему прочему она не смогла бы даже приблизительно определить, на какой скорости ехала машина. Ее потряс даже не сам случай и не то, что Виола так гнала машину, но поразительное, вопиющее бессердечие актрисы, но это же не уголовное преступление. Энтони подтвердил в полиции показания обеих и потом, когда они вышли, успокоил Виолу тем, что, если даже дело и будет передано в суд, самое худшее, что ее ожидает, – штраф за неаккуратное вождение и приостановка действия ее прав, если только Джош не обратится в суд за взысканием морального ущерба, но Энтони об этом позаботится. Он говорил с Виолой доброжелательно и заботливо, и Полина решила, что Марш старается немного реабилитировать себя за жесткость, с которой обошелся с невестой в день аварии. Девушка поразилась, как же Энтони не понимает, что у Виолы совершенно нет сердца. Но красавица выглядела такой соблазнительной и могла быть очень очаровательной, когда хотела... Крылатый Купидон, как известно, пускает свои стрелы вслепую.