Кей Торп - Костер желания

Сутолока у дверей, ведущих из салона во внутренний дворик, нарушила царившую вокруг атмосферу праздника: кто-то пробирался сквозь толпу гостей к танцующим парам. Подняв голову, Николь увидела человека, которого пытались удержать двое стюардов. Она почувствовала, как ноги наливаются свинцовой тяжестью.

— Представь меня, — произнес Скотт, требовательно глядя на нее…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

С того дня прошел уже целый год!

Николь заставила себя отойти от окна, из которого были видны расположенные напротив апартаменты Маркуса. Она опять здесь и собирается пробыть как минимум неделю. Правда, Николь не очень хорошо представляла, удастся ли ей это, поэтому заранее продумала пути отступления. Телефонный звонок на работу послужит предлогом для того, чтобы сократить визит, когда пребывание в одном доме с Маркусом станет совсем невыносимым. Перед отъездом Николь договорилась с коллегами, и они пообещали вызвать ее в Англию якобы по срочному делу сразу же, как только она даст знать.

Сейчас самым главным было держать себя в руках в присутствии Маркуса. Казаться спокойной и равнодушной, если такое вообще возможно. Вряд ли он станет искать с ней личных встреч в уединенных местах, но лучше быть готовой и к этому. Меньше всего Николь хотелось, чтобы он узнал о ее истинных чувствах.

Переодевшись в темное шелковое платье, Николь спустилась в салон, приготовившись провести далеко не самый приятный вечер в жизни. К счастью, внизу не было никого, кроме Эдуардо, поэтому на время она разрешила себе расслабиться. С невозмутимой улыбкой он оповестил Николь о том, что Леонора спустится, как только закончит туалет.

― Я рад представившейся возможности поговорить с тобой наедине, — добавил он, дождавшись, когда Николь усядется в кресло. — Хочу, чтобы ты знала: если поначалу я и испытывал к тебе некоторую неприязнь, то это быстро прошло. То, как ты поступила, достойно порицания, но я верю в искренность твоих чувств к моему сыну.

― Спасибо. — Николь чувствовала себя скованно под пристальным взглядом Эдуардо. — Я не ожидала, что влюблюсь в Маркуса. Еще большей неожиданностью было узнать, что он отвечает мне взаимностью. Я знаю, в это трудно поверить, — с возрастающей уверенностью продолжала она, — но я хотела порвать со Скоттом еще до того, как прилетела сюда. Я встретила Маркуса и поняла, что никогда не любила Скотта. Я действительно собиралась рассказать Маркусу всю правду. Просто из боязни потерять его каждый раз откладывала этот разговор.

Эдуардо слушал, склонив голову, всем видом как бы говоря: «Да, приблизительно так я и думал».

— Часть вины лежит на Леоноре. Ведь это она дала нам понять, что в твоей жизни на тот момент не было мужчины. — Он тяжело вздохнул. — Боюсь, Леонора и Маркус никогда не смогут поладить друг с другом.

Они помолчали какое-то время, не зная, что сказать. Эдуардо первым нарушил затянувшуюся паузу:

― Я слышал, ты получила повышение на работе?

― Да, — утвердительно кивнула она, — я стала менеджером.

― С кем-нибудь встречаешься?

― Нет, решила полностью сконцентрироваться на работе.

― Но так ведь не будет продолжаться всю жизнь?

― Как знать?..

― На твоем месте я бы не стал слишком затягивать, — откомментировал Маркус, приближаясь к ним. — Время не делает исключений даже для такой внешности, как твоя.

― В двадцать пять мне еще рано думать о морщинах и подтяжках, — отпарировала Николь. — Понимаю, мое присутствие не доставляет тебе большого удовольствия, но потерпи всего неделю.

― Можешь не сомневаться, потерплю.

Он прошел мимо нее к столику с напитками, одетый в темные брюки и светлую рубашку, как обычно, с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Николь проводила его жадным взглядом, чувствуя, как ее захлестывает жаркой волной нахлынувших воспоминаний. Когда-то она видела это великолепное тело без одежды, ласкала его, ощущала его тяжесть. Кажется, с тех пор прошла вечность!

С бокалом в руках он уселся напротив Николь, закинув одну длинную ногу на другую так, что брюки плотно обтянули бедра. Подобное поведение было абсолютной провокацией: ведь не требовалось особой проницательности, чтобы понять — Маркус все еще волнует ее.

― Значит, приехала на крестины? — окинув Николь скептическим взглядом, проговорил он. — Не слишком ли длинный путь пришлось проделать ради события, к которому не имеешь никакого отношения?

― Это мы просили Николь приехать, — вступился за нее Эдуарде — Как член семьи Леоноры, она…

― Между ними нет кровного родства. О какой семье может идти речь? — Маркус был неумолим.

― Так решила Леонора, — стараясь сохранять спокойствие, возразила Николь. — Не сомневаюсь, она и тебя относит к своей семье, несмотря на твое безобразное к ней отношение.

― Не лезь не в свои дела, — последовал короткий ответ — Как ты нашла моего нового братца?

― Очень симпатичный ребенок, — ответила она. — Как и его отец — Она улыбнулась Эдуардо.

Наконец появилась Леонора. Мачеха выглядела, как всегда, восхитительно в элегантном вечернем платье. Николь не заметила, чтобы материнство очень изменило ее по-прежнему стройную фигуру.

— Ну что, дети, развлекаетесь? — весело спросила она, переводя взгляд с Маркуса на Николь. — Как обычно, дорогой, — эти слова предназначались уже Эдуардо, поднявшемуся приготовить жене аперитив. — Плесни двойную порцию, хорошо? Я целый час кормила Луиса, и сейчас мне просто необходимо взбодриться. Бутылочка, — пояснила Леонора, отвечая па вопросительный взгляд Николь. — Я не кормлю грудью.

― Потому что думаешь только о себе, а не о ребенке. Для него материнское молоко гораздо полезнее, — вставил Маркус.

― Что ты в этом понимаешь? — немедленно отреагировала Леонора, в ее голубых глазах засверкали задорные искорки.

― Достаточно, чтобы знать: дети, вскормленные материнским молоком, вырастают более здоровыми и сильными, чем те, которые были его лишены. Это всем известный факт.

Николь чувствовала, Маркус намеренно дразнит Леонору. Такие перебранки, вероятно, стали для них чем-то вроде игры, приятно щекочущей нервы.

Пока Леонора и Маркус обменивались «любезностями», лицо Эдуардо оставалось невозмутимым: видимо, он свыкся с тем, что жена и старший сын так и не смогли поладить друг с другом. Стычки между ними успели стать привычным оформлением семейных вечеров. Кого Николь не понимала, так это Маркуса. Если он никак не может смириться с присутствием Леоноры, то почему не подыщет себе отдельное жилье? Леонора вовсе не обязана ежедневно выносить подобные эскапады в свой адрес.

Николь посмотрела в сторону сидящего напротив Маркуса: оказывается, все это время он не сводил с нее пристального взгляда. Лицо Николь залилось краской, когда его глаза скользнули в вырез ее платья. Она чувствовала, как напряглись груди. Все тело трепетало, словно Николь наслаждалась ласками Маркуса не только в воображении, но и наяву. Она готова была поклясться: Маркус прекрасно понимает, — что с ней творится. Малейшая оплошность с ее стороны, и он охотно воспользуется ее состоянием.