Шарон Фристоун - Тяжкие сомнения

— А почему? — спросила Сузан, заинтригованная внезапно прозвучавшей в голосе Леонардо нежностью.

— Когда-то друг моего отца пригласил его к себе домой, в маленькое ветхое строение, напоминающее сарай, где представил удивительно красивой и застенчивой девушке с необычайно живыми глазами. Это была моя мама. Так родители познакомились. Тот дом давно снесли, и на его месте стоит современная гостиница. Кстати, неподалеку оттуда наша компания возводит большой курортный комплекс, который я собираюсь посетить.

— Я так и знала, что этот уик-энд затеян неспроста. Для тебя лучший отдых — это все та же работа, — пошутила Сузан.

— А кто спрятал папку с документами в сумку? — в свою очередь спросил Леонардо.

— Сила привычки, — улыбнулась она, пойманная с поличным.

Леонардо с любовью посмотрел на жену. В простом трикотажном платье кремового цвета, с рассыпавшимися по плечам золотистыми локонами, она была очаровательна и желанна, но ни о чем не догадывалась. Он наклонился к ее губам и осторожно, словно они были драгоценностью, поцеловал.

Спустя пару часов они сидели за столом на террасе и беседовали с матерью Леонардо. Теплая южная ночь окутывала их, морской бриз слегка трепал волосы. Мать Леонардо, казалось, спокойно восприняла известие об очередной свадьбе Карло.

— Если не возражаете, я пойду спать. Вы еще молоды и выносливы, а в моем возрасте уже требуется хороший сон.

— Мы тоже скоро последуем твоему примеру, — с улыбкой сказал Леонардо. — Спокойной ночи.

— Твоя мать — удивительная женщина. Не понимаю, как Карло мог ее бросить, — промолвила Сузан, когда пожилая итальянка удалилась.

— Не он, а она бросила его.

— В таком случае я не осуждаю ее после того, как сама познакомилась с твоим отцом. Он не пропускает ни одной хорошенькой женщины.

— Жизнь не столь проста и однозначна, — сказал Леонардо, обнимая жену за плечи, потом с наигранным безразличием спросил: — Женщинам свойственно спешить с выводами, не так ли? Надеюсь, медицина не стояла на месте все это время и в наши дни научились справляться с послеродовой депрессией, которая стала причиной развода моих родителей.

— Тем более непростительно оставлять больную жену, — не сдавалась Сузан.

— Я тоже так думал до тех пор, пока отец не рассказал мне свою версию случившегося. Я не одобряю его поступка, хотя искренне сочувствую ему.

— А я бы не стала.

— Естественно, ты ведь женщина, слава Богу! Понимаешь, приблизительно два года после моего рождения мама не подпускала отца к себе. У нее была так называемая постродовая депрессия. Отец безумно любил ее и находился на грани отчаяния. Случилось так, что по делам фирмы ему пришлось срочно лететь в Рим, и это совпало с выздоровлением мамы. Она последовала за ним. К несчастью, едва переступив порог гостиницы, в которой остановился отец, она увидела мужа пьяного и в сопровождении какой-то девицы. Отец клянется, что в тот раз он впервые за два года решился привести к себе женщину, и я склонен верить ему. Но мама не поверила. Они поссорились и, бросив ему в лицо обручальное кольцо, мама сразу же вернулась в Геную. С тех пор она никогда не покидает город. Все, конец истории, а нам пора спать, — заключил он, беря жену за руку.

— Твоя мама так до сих пор и не простила его? — задумчиво спросила Сузан.

— Нет. Ей достаточно было одной его измены.

Они молча поднимались по лестнице, ведущей в их спальню. Сузан не могла решить, в кого все-таки пошел характером ее муж: в мать или отца? Как тяжело, наверное, пришлось маленькому мальчику, когда его родители, горячо любившие друг друга, расстались.

Так же молча они вошли в спальню. Внезапно Леонардо повернулся, прижал Сузан к себе и прошептал ей на ухо:

— Это платье сводило меня с ума всю дорогу.

В следующий момент он расстегнул молнию, и платье упало к ногам Сузан.

Повинуясь зову сердца, она прижалась к мужу, и тотчас их губы слились в долгом, страстном и в то же самое время нежном поцелуе. Было ли это проявлением любви, Сузан не знала. Она могла поручиться только за себя, а не за Леонардо. Но и этого ей было достаточно…

— Пойдем в постель, — хрипло пробормотал Леонардо. — Могу заверить, что ни одна женщина не спала в ней, более того, даже не переступала порог этой спальни.

Он поднял жену на руки и понес к кровати.

— Бедный Лео, — пошутила Сузан. — Неужели эта вилла — цитадель непорочности? Наверное, твоя мама не разрешала тебе приводить сюда женщин, охраняя твое целомудрие, как грозный Цербер?

— Увы, это истинная правда.

Он осторожно опустил Сузан на кровать и стал снимать бюстгальтер, лаская при этом ее груди. Когда его рука скользнула ниже по животу, Сузан от неожиданности вздрогнула и пыталась оттолкнуть мужа. Но он ласково преодолел ее сопротивление, застав задрожать в предвкушении более изысканных ласк. Сузан судорожно перевела дыхание: охватившее ее вожделение не поддавалось контролю, и она потянулась к мужу, желая обнять его.

— Нет, погоди, — остановил Леонардо жену. — Теперь твоя очередь раздеть меня.

Голос его звучал спокойно, и лишь мерцающие в глубине карих глаз огоньки выдавали крайнее возбуждение. Затаив дыхание, Сузан расстегнула рубашку и сняла ее, намеренно царапая ноготками его грудь и вызывая ответную дрожь. В эту минуту она торжествовала: Леонардо, не осознавая того, был полностью в ее власти. Затем расстегнула верхнюю пуговицу на брюках. Ее рука скользнула внутрь и робко коснулась напряженной мужской плоти.

— Прости, я не очень опытна в таких делах… — прошептала Сузан, подняв на мужа смущенный взгляд.

— Пожалуйста, продолжай, — едва сдерживаясь, простонал Леонардо.

Тогда она медленно расстегнула молнию и нежно сжала напрягшуюся мужскую плоть пальцами.

— Ах ты, маленькая проказница! — возбужденно воскликнул Леонардо и, поспешно освободившись от одежды, толкнул жену на подушки.

Поймав ее закинутые за голову руки, он стал покрывать поцелуями лицо, шею и грудь Сузан. Она извивалась под ним, пытаясь вырваться, но муж не давал ей ни малейшего шанса.

— Нет, дорогая, давай все по порядку. Он поочередно поцеловал упругие соски и пощекотал их языком. Сузан снова изогнулась, не в состоянии переносить больше эту сладостную пытку.

— Лео! Лео, пожалуйста! — сдавленно вскрикнула она.

В ту же минуту он отпустил запястья Сузан, и она жадно прильнула к нему, обвив руками. Леонардо одним движением вошел в нее и подарил ей долгий поцелуй — свидетельство неистовой страсти, бушующей в его груди. Он не спешил. Умело меня ритм, Леонардо то приближал волшебный миг, то отдалял, продлевая сладостные мгновения. Ему удалось не раз довести Сузан до вершины блаженства, прежде чем самому присоединиться к ней.