Простите, я вас люблю… - Северлика
Приоткрываю глаза, медленно привыкаю к яркому свету и ослепляющей белизне больничной палаты. Правый глаз не открывается, как я ни стараюсь, и меня посещает паника – неужели я лишилась зрения?
– Все хорошо, все хорошо, ты в безопасности.
– Мама?
С трудом поворачиваю голову вправо. Надо мной нависает заплаканное лицо матери. Она сжимает мою руку.
– Ты откуда здесь?
– Мне позвонили с твоей работы, сказали, что ты в больнице.
Она старательно скрывает рыдания, но голос дрожит и прерывается. Я с трудом поднимаю руку и касаюсь её плеча.
– Со мной все хорошо. Я просто…
– Господи, Маша, почему ты не сказала раньше?!
У меня не остается сомнений, о чем вопрос, и мне делается гадко и стыдно. Я отворачиваюсь от плачущей матери, она больше не может сдержаться, и хочу оказаться как можно дальше от неё. Наедине со своими проблемами.
– Что со мной? Сотрясение?– спрашиваю монотонно.
Мама рьяно вытирает глаза.
– Сотрясение. Перелом двух ребер, вывих плеча и ушибы. – Говорит она сдавленно, – его посадили, Маша. Закрыли до суда. Адвокат зафиксировал все травмы и сказал, что при таком раскладе ему грозит до восьми лет лишения свободы.
Поворачиваю голову так резко, что у меня темнеет в глазах и мгновенно накатывает тошнота. Мама охает, кидается ко мне, но я решительно пресекаю все её попытки позвать врача.
– Как восемь лет?! Расскажи, что произошло?
– На шум вышли соседи, увидели его разъяренного, он спускался по лестнице. Один из соседей оттащил его от тебя, когда ты уже была без сознания. Кто-то вызвал полицию. – Мама делает паузу, качает головой и снова берет мою руку, – отец сразу нанял адвоката. Он сказал, что не успокоится, пока не добьется, чтобы этого ублюдка посадили.
Откидываюсь на подушку. Мать говорит еще что-то, возмущается, причитает, но я не особенно вслушиваюсь.
«Восемь лет. – Думаю с облегчением, – конечно, Андрей откупится, с его-то связями, но репутацию ему попортят, однозначно. Он еще не раз задумается, прежде чем лезть ко мне».
Выходит примерно так, как я ожидаю.
Из больницы я выхожу через три недели и еще месяц лечусь дома. Мне приходится сменить квартиру. Я переезжаю в другой район и не сообщаю адрес никому, кроме родителей. За это время суд признаёт Андрея виновным и назначает ему два года тюрьмы. Меня вызывают в качестве свидетеля на апелляцию, но я ничего больше не хочу иметь общего с этим человеком, и мысль о том, что мне придется сидеть с ним в одном зале невыносима.
Пока я была в больнице, Артем не пришел ни разу, но накануне моей выписки, медсестра передала мне букет из белых роз без записки. Я печально улыбнулась – цветы мог мне передать только он.
Я выхожу на работу ровно за два дня до последнего звонка.
Увидев меня в школьном коридоре, Артем подходит, сдержанно интересуется моим здоровьем. Когда я отвечаю, что все в порядке, он кивает и поднимается по лестнице на второй этаж.
На линейке он стоит со своим классом, нарядный, с алой ленточкой выпускника, не поворачивает ко мне голову ни разу, держит за руку Дарину, с которой танцует последний школьный вальс.
После праздника я провожаю его взглядом до дороги, а когда он скрывается из виду, опускаюсь за свой стол и выдвигаю верхний ящик. Там лежат его письма. Письма, которые изменили мою жизнь, которые наполнили меня смелостью. Которые показали мне, что можно жить иначе, любить иначе, что можно быть счастливой от одного взгляда, от одного слова или прикосновения.
Среди строк, написанных дрожащей юношеской рукой, живет моя душа, моя любовь, которая навсегда останется в памяти.
Я закрываю глаза, прижимаю драгоценные листки к груди и пережидаю приступ тупой боли.
***
«Привет!
Видел, у вас жарко. Ну и лето нынче! Везде аномальная жара. А в Москве тринадцать градусов. Все ходят в куртках.
У меня бешеный график. Поначалу думал, что не смогу так учиться. Лекции, семинары, практики – все смешалось в один компот. Сплю по три часа в сутки, от латыни темнеет в глазах. После первой сессии осталась половина курса. Отчисляют только так. Сейчас убегаю на работу. Устроился в больницу, где в следующем году буду проходить практику.
Как у тебя дела? Как наша школа? Передавай привет Ольге Александровне! Напиши скорее, скучаю…»
«…Надеюсь, ты хорошо питаешься? И спать по три часа в сутки – Артем, так нельзя. Ты должен хорошо высыпаться, иначе не сможешь полноценно учиться.
Поздравляю с окончанием первого курса. Ты – молодец. Повышенная стипендия – это большое достижение. Передам Ольге Александровне от тебя привет, она часто спрашивает, как у тебя дела. Скажу ей, что все отлично.
Школа наша стоит. Мне дали классное руководство. Я ведь выпустила своих деток в прошлом учебном году. Непривычно даже без них.
Целую…»
«… Последовал твоему совету и купил себе микроволновку. Теперь ко мне в комнату приходят все кому не лень греть свою еду. Даже посреди ночи. Ну, спасибо.
На новый год хотим пойти в кафе большой компанией. Обещаю не пить и в пьяном виде тебе не звонить…»
«… Спасибо за подарок на восьмое марта. Это было действительно очень мило. Только, видимо, кто-то уронил посылку на почте, и у кролика надломилось ушко. Но я приклеила, ничего не заметно.
На каникулах приезжала к родителям, ничего особенного, обычный семейный праздник. Видела твои фотографии в интернете. Тебе идет белый халат…»
«… Конечно, работать тяжело. Двое суток через двое, постоянный конвейер больных, не успеваешь даже запомнить, кто есть кто. Вчера в тридцатой палате умерла женщина. А я ей капельницы ставил несколько дней…»
«…Пожалуйста, будь осторожен. Твои разговоры про ВИЧ инфицированных вгоняют меня в ужас. Когда уже твоя практика закончится?
Мы поставили отрывок из «Гамлета» с десятиклассниками. Планируем участвовать в конкурсе театральных коллективов. И… Скоро Андрей выходит.
Мне немного страшно, но, думаю, все будет хорошо. Не волнуйся за меня…»
«…Вчера получил твое письмо. Поздравляю с днем рождения, хоть оно и было на прошлой неделе.
Все нормальные люди уже общаются в интернете или по «Скайпу», и только мы пишем письма. Но мне так даже больше нравится.
И еще… я хочу тебе сказать кое-что, но, боюсь, что ты рассердишься…»
«Эта зима слишком насыщенная на события. Я выплатила ипотеку за новую квартиру. Живу
