Манкая - Лариса Шубникова
Глава 11
По факту, Широков готов был выйти в окно. Нет, ничего страшного или дикого, просто пришла Юлька. Такой он еще не видел эту московскую напасть. Белоснежная футболка, обтягивающие джинсы, какой-то невероятно красивый узел из волос. Но, даже не это главное! К ее обычному сиянию добавилось еще кое-что, и это Митьку доводило до странного состояния. Какого? Ну, мягко говоря, возбужденного. И дело не в физиологии. Точнее, не совсем в ней. Юлька из манкой девушки, превратилась для него, Митьки, в нечто более сокрушительное. Двигалась, смотрела, голову поворачивала как обычно, но добавилась к ее жестам и движениям какая-то странная, нереальная плавность. Широков нервничал, дёргался, и очень ждал хоть какого-нибудь знака, который указал ему путь в кромешной мгле сомнений, ревности и страстной влюбленности.
Сомневался он в том, что нравится Юльке. Ревновал к Кире, поскольку опасался, что новая Юлькина ипостась из-за примирения с мужем. Бесился и злился. Ну, а про влюбленность и так все ясно. Как сказала Джеки: «На лбу написано». Прочли, похоже, все, кроме Юльки.
Мастер класс шел своим чередом: Митька поучал, дамы поучались, а знака все не было. И в дверь еще кто-то позвонил. Митька искренне понадеялся, что это не Кирочка козлячий, который решил за женой зайти.
– Девушки, спокойно! Всем оставаться на своих местах! – Митя пошел открыть дверь, а там, на лестничной площадке стояли рука об руку Артём и Света Заварзины.
В руках у майора был симпатичный букет из гербер, а у Светланы симпатичная коробочка с надписью «Ром».
Митя внимательно оглядел гостей, встретил прямой взгляд Заварзина, который о многом ему поведал. Это чисто мужское, потому описать этот обмен мыслями возможным не представляется. Впрочем, назовем это пониманием.
– Заходите, вы во время, – Митя отворил дверь широко.
– Вечер добрый, Дим. Мы вот решили зайти и… Дора говорила, что у вас сегодня вечер кулинарный. Ну, мы и подумали, что надо бы познакомиться поближе, – Света приятно улыбнулась.– Прости, что без приглашения.
– Заходите уже. Чего на пороге-то говорить.
Новых гостей встретили весело и сумбурно. Артём протянул Юльке букет.
– Юльчишка, ты прости. Не хотел я тебя ронять. Честное слово, случайно вышло.
Юля просияла улыбкой и обняла майора. Потом общий гомон, двигание стульев, и вот перед Митькой уже не четыре ученика, а целых шесть.
– Ладно, продолжим.
Света помогала Доре резать клубничины, остальные занимались своими ягодами. Заварзин, разумеется, не стал принимать участие в женском шабаше, а заговорил с Митей тихо:
– Хороший у тебя удар, сосед. Учился где-то? – многозначительно потирая бок, спросил Артём.
– В Мурманске. Службу проходил.
– Оно и заметно, военмор. В автономке был или так, якоря вымачивал?
– Всякое было.
– Ясно. Ну что ж, споёмся, – протянул Мите руку, которую тот и пожал, тем самым подтвердив, что никаких разногласий по поводу парочки ударов у соседей не будет. – Значит, ром, в тему, ослик*?
Митька рассмеялся, припомнив, армейские прозвища.
От автора: Ослик – младший матрос (от англ. OS – ordinary seamen).
– Ага, – и они с Заварзиным стали наблюдать за дамами.
Ну, забавлялись оба, надо сказать. Как и вещал накануне Митька, Дора в сахарной пудре, Фира аккуратно режет скользкие ягодки голубики, Джеки, изогнув идеальную бровь, угощается вишнями, забыв о соусе. А Юлька…
Митя отчаянно заозирался, умоляя небо (или кто там есть?) подать ему знак этот окаянный. Отбить чужую жену? Сделать ее вдовой? О том, чтобы оставить все, как есть, Широков уже не думал.
Минут пятнадцать спустя соусы были готовы, сырники красиво свалены на большое блюдо.
– Может, за стол? – Митя оглядел сидящих вокруг кухонного острова соседей.
– Нет! – все дружно, в один голос, словно заранее репетировали.
– Здесь уютно, Мить. Что там у тебя? Ром? Наливай! – Ирина Леонидовна подала сигнал к началу импровизированного застолья, а наличие рома спровоцировало новый мастер класс, уже по смешиванию коктейлей.
Сидеть за столом, прижимаясь друг к другу плечами и, правда, было уютно и приятно всем. Митька, заседал в одиночестве напротив гостей своих и радовался. Чему? Всему: Юльке, уютности, душевности и наличию не одной, а сразу целых шести живых душ.
– Митя, а можно вазочку попросить? – Юлька любовалась букетом своим. – Увянут раньше времени.
– Ага, – встал и пошел к полке за диваном.
Цапнул какой-то горшок от дизайнера, повернулся уж к гостям, и тут знак увидел!
На Юлькиной футболке, на спине, большими красными буквами написано: «Вместе навсегда!». Горшок в руках удержал, но как-то изумился и ошалел слегка. И как он раньше не заметил? Хотя, Юлька же к нему лицом все время сидела…
– Военмор, ты чего там застыл? Кувшин тяжелый?
– Сам ты тяжелый, – вяло отбрехался Митька.
– Да, ладно! Я еще ух! – Заварзин выкатил грудь колесом, подмигивая жене.
Широкову было яснее ясного, что не сможет он стоять вечно в таком вот изумленном состоянии, потому взял он себя в руки и выдал вазу Юльке. Та встала, налила воды и воткнула букет свой разлюбезный. А надпись на ее футболке сияла для Митьки не хуже, чем сама Юля.
Ладно, небо, ты постаралось для Митьки, подкинуло ответ, а теперь дело за ним самим. Широков не привык отступать, потому и обрадовался ясности и возможности действовать. Впрочем, он и без знака начал бы «военные действия», как говорила Джеки, но со знаком все как-то проще. Мол, это не я такой сякой, чужую жену увожу, а так судьба велела. Хорошее оправдание, между прочим.
– В каком месте ты ух? – шепнул майору Митька.
– Во всех. Не веришь? – а в глазах легкое отчаяние и желание доказать не только ему, Митьке, но и всему миру, что годен еще на многое бывший полевой офицер.
Широков то и дело вспоминал слова Светы, что Артём неприкаянный и не занят ничем. На работу не берут. Вряд ли Митя мог позволить себе взять в «Ярославец» некомпетентного сотрудника. Да и кем? Грузчиком? Официантом? Бред, согласитесь. Таким предложением Заварзина можно было только обидеть. А вот слова об «ух» навели Широкова на мысль одну.
– Не верю, Артём. Докажи.
– Да легко!
– А если легко, то давай во вторник собирайся, и вечерком поехали со мной в волейбол покидаемся. Там и посмотрим какой ты ух. Мы с ребятами зал арендуем, а в нашей команде игрока не хватает. Поможешь?
Заварзин удивился, но и обрадовался.
– Не вопрос, Дим,– приосанился и плечи развернул.
А Митька поймал Юлькин взгляд и засмотрелся. Такой, знаете ли, кайф, когда девушка смотрит на тебя очарованно, восхищенно, и еще волнуется при этом. Правда, Широков не понял, отчего ему подарок такой, но все равно, счастья полные карманы.
И снова звонок в дверь.
– Добрый вечер, заходите, – никто и не удивился, увидев обоих Гойцманов в гостиной Широкова.
– Ирина, душа моя, вот только не говорите, что ви сами готовили те творожники. Гойцман никогда не поверит. Ви и со
