Ребекка Уинтерз - Прекрасен… и недоступен
– После того как мы причалим, ты свободна до вечера. В восемь тридцать я пришлю за тобой. В свете завтрашнего прибытия мисс Хавес я хотел бы обсудить итоги работы. Ради Зоуи прошу тебя не заходить сегодня вечером к ней.
Напрасно Дотти позволила себе на пару минут унестись в заоблачные дали. Заявление принца быстро вернуло ее в реальность.
Глава 9
Сегодняшний вечер был не похож на обычные вечера. Алекс собирался побыть наедине с женщиной, которая осветила его жизнь. Только Дотти удалось обнаружить этот никому не видимый выключатель. Только благодаря ей, ее волшебству, его жизнь заиграла новыми красками.
Поужинав с Зоуи и уложив дочку спать, Алекс попросил брата почитать ей сказку. А сам он выскользнул из комнаты, переоделся в черную шелковую рубашку и брюки, чтобы дать Дотти понять, как много для него значит их сегодняшняя встреча.
Алекс окинул взглядом роскошный салон своего личного самолета. Это было одно из немногих мест, где они могли побыть наедине, вдали от дворца. Стюард сервировал ужин на двоих, поставив на стол свечи.
Алекс всегда использовал самолет для перелетов и деловых встреч. Но сегодня это место должно было помочь ему открыть двери в будущее, о котором он еще недавно не смел мечтать. В предвкушении грядущих перемен жизнь пульсировала в каждой клеточке его тела. Когда он доставал мобильный телефон из кармана, его рука дрожала.
Это звонил Гектор. Он привез Дотти на лимузине в аэропорт.
– Пусть поднимается, – распорядился Алекс.
Увидев его, Дотти замерла на середине трапа. На ней было облегающее платье с бело-розовым узором. Медовые волосы были забраны в тугой узел.
За недели, проведенные на Хелленике, Дотти успела немного загореть, однако загар не мог скрыть ее бледность. Алекс надеялся, что это связано с ее тоской из-за скорого расставания с ним. Возможно, он поступает жестоко, но ему нужно подтверждение того, что Дотти тоже не представляет себе жизнь без него.
– Проходи, Дотти. Нас ждет ужин.
Она закусила нижнюю губу.
– Я не смогу есть, Алекс. Прошу прощения за доставленное беспокойство. Мы могли бы обсудить дела в твоем кабинете.
Он прислонился к входному люку.
– Да, могли бы. Но кабинет не подходит для той цели, которая стоит передо мной сегодня вечером.
Судя по выражению глаз Дотти, его слова пронзили острой стрелой ее сердце.
– Готов сделать мне очередное непристойное предложение? – поинтересовалась она.
Он предпочел пропустить мимо ушей ее горький комментарий, понимая, что колкость вызвана непониманием происходящего.
Алекс приподнял брови.
– Если ты соизволишь войти в самолет, я сделаю пристойное предложение, о котором ты даже не догадываешься.
Дотти не сдвинулась с места.
– Если ты решил бросить семью и забыть о своих обязанностях, спрятавшись в укромном уголке до конца жизни, я сочту такое поведение недостойным принца.
Ее ответ взволновал Алекса. Значит, Дотти обдумывала возможность связать с ним судьбу.
– То есть тебе нравится, что я – принц?
– Глупый вопрос. Ты никогда не будешь другим. Ты – это ты.
– Я – принц, а ты – моя подданная?
– Не шути с серьезными вещами, – взмолилась Дотти.
– Именно шутки помогли мне выжить.
– Очень трагично. Зачем ты привез меня сюда? – закричала она. – Говори правду!
– А ты готова ее услышать? – с вызовом спросил он.
– Алекс…
Она отбросила титул, а это был прогресс. Он прервал ее:
– У меня есть план, который я хочу обсудить с тобой.
Дотти нервно сглотнула.
– Какой план? Не может быть никаких планов.
– Если зайдешь в самолет, я все расскажу. Не бойся, что я собираюсь похитить тебя, клянусь, самолет не поднимется в воздух. Но поскольку я постоянно нахожусь под прицелом камер папарацци, это – единственное место, подходящее для нашего разговора.
Он чувствовал, что Дотти все еще колеблется. Она сделала один робкий шаг, затем другой. Наконец она оказалась в салоне. Стюард закрыл люк.
– Сюда, – сказал Алекс, не осмеливаясь прикоснуться к ней.
Как только они вошли в салон, он услышал ее восторженный возглас. Все казалось Дотти нереальным. Алекс чувствовал себя так же с прошлой ночи.
– Зачем ты решил приложить столько усилий?
– Потому что именно так поступала ты с того самого момента, как оказалась не земле Хелленики. Я должен немного побаловать тебя, чтобы отблагодарить за изменения, которые ты привнесла в нашу жизнь. – Он отодвинул для нее стул, но она не шелохнулась.
– Алекс, ты хочешь пообщаться с мисс Ричардс, логопедом твоей дочери? Тогда эта встреча не имеет смысла. Или с Дотти? Пожалуйста, прекрати ходить вокруг да около. Зачем ты меня позвал?
– Никогда не догадаешься.
– Не хочу больше игр.
Дотти отвернулась, но он поймал ее за руки:
– Прошу об одном: выслушай меня.
– Что будет, если я не соглашусь?
Они стояли друг напротив друга, словно соперники перед поединком.
– Мне казалось, ты научилась доверять мне. Я считал, ты поняла, что я готов отдать тебе свою жизнь, но, видимо, я ошибался. И если ты не желаешь иметь со мной ничего общего, можешь уйти прямо сейчас.
Алекс отпустил ее руки. Дотти не сдвинулась с места.
– Это касается Зоуи? – спросила она.
– И Зоуи. И меня. И тебя. Если ты присядешь, Гектор все объяснит.
Ее глаза стали огромными от удивления.
– Гектор?
– Да. Я позвоню ему прямо сейчас.
Авторитет старика подействовал безоговорочно.
Через минуту Гектор появился в салоне и поклонился:
– Ваше высочество?
– Пожалуйста, повторите мисс Ричардс то, что сказали мне прошлой ночью.
– Конечно. – Гектор прокашлялся и начал объяснять смысл того, что Стасио шутливо назвал досрочным освобождением Алекса из тюрьмы. – Еще до свадьбы принца Алексиуса его отец знал о состоянии здоровья принцессы Терезы и очень беспокоился на этот счет. Поэтому внес в завещание один пункт. В нем говорится, что в случае кончины супруги у принца Алексиуса появляется конституционное право выбрать жену как из королевской семьи, так и из народа. С единственной оговоркой: дети, рожденные от второго брака, не смогут претендовать на престол Хелленики.
Дотти упала на стул, который Алекс предусмотрительно пододвинул к ней. Когда Гектор закончил, он поблагодарил его.
– Всегда к вашим услугам, ваше высочество. Если я понадоблюсь, буду ждать в лимузине.
Старик вышел из самолета, оставив их наедине. Дотти терла ладонями предплечья, словно ей внезапно стало холодно.
