Джоанна Беррингтон - Герой – романтик

– Мелисса – приемный ребенок, – сказал Филипп. – Ее удочерили, когда ей был всего год от рождения. Это, насколько я понимаю, было решение отца. Он хотел двоих-троих детей, но мама не планировала больше рожать. Она, может быть, тогда уже и семью сохранять не планировала. Это неважно. Как я понимаю, отец обратился в один из приютов, собрал соответствующие документы, и скоро появилась Мелисса. Знаешь, в моих детских воспоминаниях была какая-то маленькая девочка, но я никогда не предполагал, что это моя сводная сестра. Думал, может, ребенок соседей или знакомых… Мало ли с кем мы играем в детстве?

– Мелисса – приемный ребенок, – эхом повторила Габриэла. – Действительно, она же совсем не похожа на своих родителей! Ни на Алана, ни на Саманту – я видела ее фотографию… И она не знает правду о себе!

Филипп кивнул. Они с отцом собирались рассказать ей все сразу, чтобы избавиться от всех этих тайн. Но не успели. Она сбежала и, как оказалось, улетела в Лос-Анджелес с этим Питером.

– И что же дальше? – спросила Габриэла. – Надо же что-то делать… У меня в голове все это не укладывается…

– Мы ждем, что Мелисса позвонит или еще как-то выйдет на связь, – грустно ответил Филипп. – Поэтому я и хотел поговорить с тобой. Если вдруг тебе станет что-то известно о ней, то…

– Да-да, конечно, – с готовностью закивала головой молодая женщина. – Я сразу же сообщу.

За соседним столиком сидела влюбленная пара. Они ели мороженое, о чем-то оживленно болтали, а их руки то и дело находили друг друга. И глядя на случайных соседей, Филипп чувствовал ужасную тоску. Он снова думал о ней. О женщине, лучше которой нет на свете…

Ничего не клеилось. Мелисса чувствовала, что незачем ей идти на эту вечеринку. Но Питер настоял, и пришлось собираться. Прическа, которую ей сделали в парикмахерской, была, на ее взгляд, слишком вычурной. Может, это и модно, подумала она, но мне не идет. Поэтому, вернувшись в номер, она тщательно расчесала волосы и уложила их по-своему.

Потом она битый час решала, что надеть. Зеленое платье, расшитое блестками? Чересчур шикарно… Может быть, вот это голубое, с разрезами? Хм… Как бы не сочли, что она выглядит слишком вызывающе. А ей не хотелось привлекать к себе внимание. Черное? Ой, нет, в нем будет жарко…

Перебрав таким образом весь гардероб, молодая женщина решила поступить проще – разложила все наряды, закрыла глаза и, вытянув руку, взяла то, что попалось. Таким образом выяснилось, что на вечеринку она пойдет в шелковом красном платье, длинном – до щиколоток, и с открытой спиной. К нему прилагались черные туфли с красной отделкой и маленькая сумочка.

Ну и ладно, решила она. Пусть будет так.

Стрелки часов показывали начало восьмого. Совсем скоро должен был появиться Питер. Мелисса надела платье и покрутилась перед зеркалом. Отражение ей льстило. Но это нисколько не поднимало настроения.

Что, интересно, сейчас делает Филипп, подумала она, нанося кисточкой румяна. Может быть, он сидит рядом с отцом, и они пьют чай, рассказывая друг другу, что произошло с ними за долгие годы разлуки?

Внезапно вспомнились его глаза – голубые, как небо. Красивые. Спокойные.

Что-то кольнуло в душе.

Что это, размышляла Мелисса, неужели я скучаю по нему? Впрочем, почему нет, ведь мы с ним неплохо общались… Наверное, я поступила глупо, назвав его и отца лжецами, сбежав, не дав ничего объяснить…

Она нахмурилась. Действительно, стала ли она меньше любить отца после того, как узнала всю правду? Конечно нет. Мало того, она представляет, насколько тяжело ему было все эти годы – лгать про смерть жены, придумывать отговорки, лишь бы не сказать правду… Так зачем же Мелисса наказывает сейчас отца молчанием? Он, наверное, весь извелся, гадая, куда пропала его принцесса.

Я позвоню ему завтра, приняла решение молодая женщина. И обязательно поговорю с Филиппом.

И она снова вспомнила его глаза.

Все-таки жаль, что он мне брат, вдруг пронеслась в голове шальная мысль.

Мелисса в ужасе посмотрела на себя в зеркало. О чем она думает? Бред какой-то…

Ева Нортон негодовала. Этот мальчишка, Питер, почему-то решил, что сам распоряжается своей жизнью!

Черноволосая женщина плеснула себе в стакан виски и бросила четыре кубика льда. Она была очень недовольна происходящим. Она считала, что совершенно напрасно разрешила Питеру привезти в Лос-Анджелес Мелиссу. Это, несомненно, было ошибкой.

Он изменился. Начал заявлять о своих правах, прекословить… Такое чувство, будто зверю стала мала его клетка…

Ева сделала глоток. Холодный, и в то же время обжигающий виски – как раз то что надо, чтобы расслабиться. И решить, как действовать дальше. Нет, конечно же она не влюблена в Питера! Он ее игрушка, любимчик… Ей нравится властвовать, а он умеет подчиняться. Это же замечательный союз, не так ли?

Но теперь здесь Мелисса. И встречи с Питером стали короче. И ночевать он предпочитает с ТОЙ, другой. И даже зачем-то решил взять ее на сегодняшнюю вечеринку!

Еще один глоток виски.

Пора, пожалуй, показать, кто хозяин положения, подумала Ева. Отставила полупустой стакан, распустила волосы, и они упали тяжелой черной волной на плечи.

Питер-Питер-Питер – выстукивали несложную дробь по краешку стола пальчики с аккуратным маникюром. Как бы тебе не впасть в немилость…

10

– Детка, ты просто очаровательна…

Питер заехал за Мелиссой в начале девятого вечера, и теперь они сидели в темно-синем «мерседесе», который мчался по Лос-Анджелесу на запад от Голливуда.

Молодая женщина рылась в сумочке в поисках зеркальца и улыбнулась комплименту без особого энтузиазма. Пустые фразы и дежурные комплименты…

– Куда мы едем? – поинтересовалась она. – Где будет вечеринка?

– В Беверли Хиллс, – ответил Питер, наблюдая, какой эффект произведут его слова.

Ведь это, как известно, квартал, где живут богатые и знаменитые. Те, чьи лица мелькают на страницах газет и журналов и чьи фамилии у всех на слуху.

– Да? – удивилась Мелисса. – Я думала, в какой-нибудь ресторан….

– В Беверли Хиллс живет моя партнерша по фильму, Синтия Дин, – пояснил Питер, и в его голосе прозвучали нотки самодовольства. – Она сочла возможным пригласить съемочную группу к себе домой. Но не всех, конечно, только избранных…

Последняя фраза, видимо, должна была придать ему значимости в глазах спутницы.

Конечно же Мелисса знала, кто такая Синтия Дин. Молодая, но уже хорошо известная голливудская актриса. Яркая блондинка с пышной грудью и тонкой талией. Кинозвезда, чьи гонорары исчислялись кругленькими суммами. Газетчики поговаривали, что у Синтии взбалмошный характер. Впрочем, по словам Питера, ему удалось найти с ней общий язык. Видимо, они даже стали с ней друзьями, раз он удостоился чести быть приглашенным к ней в гости.