Белинда Бриттен - Застенчивая Энн

– А твои планы насчет Николь? Мне казалось, ты уже выросла из игры в дочки-матери.

Она пропустила колкость мимо ушей.

– То есть ты ничего не делаешь, чтобы найти преступника? Доминик Бертье, ты не можешь остаться в стороне от событий!

– События для меня – то, что случается с тобой. Видишь, я не в стороне, а в самом центре.

Она пристально посмотрела на него и отвела глаза.

– А теперь давай обратно в отель. Я хочу внимательно посмотреть на завтрашние платья. —

– Энн, ты торопишься?

– Нет, а что?

– Я хотел заглянуть в «Каприз». Шеф сказал, что Мари Изабель тоже приходили письма.

– Отличная идея, – согласилась Энн. – Я с удовольствием посмотрю ателье. Кто поведет машину – я или ты?

– Я поведу, – решительно ответил Доминик. – Я знаю, куда ехать.

– Интересно, почему я не сомневалась, что ты это скажешь?

Они добрались до промышленного района Перпиньяна на противоположной окраине города и довольно быстро отыскали нужный адрес. Доминик ожидал увидеть стандартную фабричную постройку и удивился, когда гравийная дорога привела к аккуратному желтому корпусу с большими окнами, обсаженному цветами и деревьями.

Сразу бросалась в глаза яркая зеленая надпись «Каприз». Перед зданием находилась большая, недавно заасфальтированная стоянка для машин. Стеклянная дверь открылась, и вышла женщина в изящном брючном костюме, села за руль голубого спортивного автомобиля и укатила.

– Ничего себе! – пробормотал Доминик.

– Ничего себе, – эхом отозвалась Энн.

Они вошли в здание и попали в царство зеленых зарослей и огромных аквариумов с медленными, задумчивыми рыбами. Впереди виднелась стойка, но за ней никого не было.

– Эй! Добрый день! – воскликнула Энн. – Здесь есть кто-нибудь?

– Я за пальмой, – ответил женский голос.

Энн обошла дерево в огромной кадке, и увидела высокую брюнетку, которая прикладывала к манекену разные ткани.

– Как тебе больше нравится? – спросила она, не оборачиваясь, и сдвинула очки в тонкой железной оправе на кончик носа. Первым она продемонстрировала отрез серебряного шелка с бирюзовой нитью, а потом небесно-голубую ткань с крохотными стразами.

– Зависит от того, что вы хотите получить, – произнес Доминик.

Услышав незнакомый мужской голос, Мари Изабель – если это была она – обернулась и посмотрела на Энн.

– Прошу прощения. Я думала, это Габриель. Меня зовут Мари Изабель Рише. Чем могу вам помочь?

Доминик выступил вперед и протянул руку.

– Доминик Бертье, фотограф, а это моя коллега... мадемуазель Энн Лесли, фотомодель. Нет ли здесь мадемуазель Ладюри?

– Пока нет, но она собиралась сегодня прийти. – Мари Изабель очаровательно улыбнулась и окинула взглядом Энн. – Вы лицо новой коллекции Бернара, да? Вы, должно быть, настоящий профессионал, иначе он бы вас не пригласил. Впрочем, других женщин Ладюри не выбирает.

– Простите? – Энн удивленно заморгала.

– Я ведь тоже женщина Ладюри. Должна сказать, что это были самые чудесные полгода моей жизни. А вы давно вместе?

– Я на него работаю, и только, – ледяным тоном произнесла Энн и краем глаза отметила, что Доминику ничуть не понравились слова Мари Изабель.

– Простите. Его ждет целая вереница женщин. Он очень заботливый и щедрый, внимательный ко всем своим подругам. Это ателье он подарил мне в память о наших отношениях, когда я выходила замуж за месье Рише. Не смотрите на меня так. Бернар всегда предупреждает женщину о своих намерениях, а когда все заканчивается, благодарит ее. Я знала это, когда мы только начали встречаться, но ни за что не стала бы торговаться. Мне нравится его честность. К тому же он настоящий гений.

– А мне нравится моя свобода, – сказала Энн. – И месье Ладюри интересует меня только в качестве работодателя.

Мари Изабель лукаво посмотрела на Доминика.

– Могу понять почему.

– Доминик мой фотограф, не более того.

– Да, конечно, – покладисто согласилась Мари Изабель. – И чем же я могу помочь вам, Доминик?

– Скажите, мадам Рише, не знаете ли вы, кому может быть выгодно разрушить это предприятие?

– Пока я не узнала, что кто-то вломился в номер Энн, я вообще не имела понятия, что бизнесу что-то угрожают. Нет, не представляю. Никаких предположений. Это совершенно бессмысленно.

– Не хочу пугать вас, Мари Изабель, – продолжил Доминик, – но вам не стоит оставлять двери открытыми и впускать всех подряд. Как ни трудно в это поверить, но, может быть, кто-то хочет причинить вам зло.

– Ох, я совершенно не волнуюсь, – улыбнулась хозяйка ателье. – У меня теперь есть охранник. – И она повернулась к двери.

– Привет, Доминик.

– Леон? Ты теперь здесь? – Рядом с конторкой стоял высокий, широкоплечий, коротко стриженный мужчина и улыбался. – Я думал, ты работаешь в баре «Постапокалипсис».

– Недавно уволился. Теперь я здесь вроде секретаря. А вам, ребята, не было назначено, – произнес он, хитро улыбаясь.

Надо сказать, что Леон в камуфляжной форме или в черной коже, должно быть, производил внушительное впечатление. Но в вышитой рубашке и длинных шортах из блестящей ткани походил на бездельника с пляжа.

– Откуда у тебя такой наряд?

– Мари Изабель сделала. Нравится?

– А почему ты не захотела сфотографироваться с Леоном? – ухмыльнулся Доминик, когда они залезали в машину.

– Я так удивилась, что не сообразила попросить. На самом деле, именно такие парни идеально подойдут для рекламы мужской линии одежды Ладюри.

Доминик скептически относился к идее утонченной и изысканной мужской одежды, потому с сомнением покачал головой.

– Думаешь, мир готов воспринять Леона в розовой рубашке с кружевами?

Энн живо представила себе это зрелище.

– Ну, может, пока еще нет, – согласилась она.

– Никак не могу разобраться, что за птица наш босс Ладюри. Похоже, он неплохой парень, не заносится, не строит из себя невесть кого, хотя многие называют его гением. Заботится о семье и служащих. Инспектор Верт говорил, что он очень много помогает городу. Дела ведет честно, никаких махинаций, – задумчиво произнес Доминик.

– И с женщинами на редкость порядочен: отдайся ему – и получишь награду. – Энн презрительно скривила губы. – Я бы так не смогла.

– «Так» – это как? Принадлежать кому-то?

– Нет, получать плату за свое общество. Человек, который хочет быть со мной, должен предложить взамен то, чего хочу я. Если я вообще захочу быть с кем-нибудь всегда.

– Но ты ведь собираешься остаться одна, так? А почему?

– Потому что мне еще не встретился человек, которому я могла бы доверять. Который бы понимал меня и уважал такой, какая я есть. – Она исподлобья взглянула на собеседника. – А ты, Доминик?