Ребекка Уинтерз - Полмира за любовь
– Всегда рад вас видеть. Примите мои поздравления.
Никос пожал его руку и стал внимательно разглядывать снимок, пока Стефани приводила себя в порядок. Он не мог забыть, что ему сказали в госпитале: он никогда не будет отцом, никогда не услышит этих слов от врача, никогда не увидит такой снимок.
Когда Стефани вышла к Никосу, ожидавшему ее возле стойки регистрации, первым делом он увидел ее сияющее лицо. Волнуясь, она записалась на следующий прием, теперь уже в октябре.
«Не позволяй сомнениям вновь овладеть тобой, Вассалос».
Они вышли на парковку.
– Это надо отметить. Какие предложения? – спросил он.
– Поедем в детский магазин и купим кроватку. Я уже пришила кружева к одеяльцу, и мне не терпится увидеть, как это будет смотреться в целом.
– Скажи мне честно, Стефани. Может, сначала нам следует поискать дом?
Лицо ее омрачилось.
– Мы решили этот вопрос месяц назад.
– Мне показалось, что ты лукавила.
Стефани подбоченилась:
– Скажи честно: неужели ты действительно мечтаешь жить в доме? Или ты решил переселить меня туда, пока не сошел с ума? Или я буду мешать тебе, когда ты будешь проводить деловые встречи на яхте? Если так, пожалуйста, скажи сейчас.
– Дело не в этом.
Щеки ее покраснели.
– Тогда в чем?
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, готовясь к появлению ребенка.
– Я совершенно счастлива, а ты, по-видимому, нет. Послушай, мне пришла в голову мысль. Я вернусь на яхту, а ты отправишься искать дом вместе с мистером Дукакисом. Когда найдешь тот, который, на твой взгляд, подойдет мне лучше всего, я перееду туда.
Черт возьми! В этот жаркий день он упомянул о доме, чтобы обрадовать Стефани, а не омрачить счастье, переполнявшее ее после визита к врачу.
– Не каждая женщина с ребенком согласится жить на воде.
– Я не «каждая женщина», – сердито парировала она. – Из окон своей квартиры я часто видела океанские лайнеры и мечтала совершить кругосветное плавание.
Никос кивнул:
– Я не буду больше заговаривать о покупке дома. Давай купим детскую кроватку, потом пообедаем где-нибудь и вернемся на яхту.
Выпустив пар, Стефани слегка поникла.
– Никос, прости меня за то, что я набросилась на тебя. Не могу понять, почему я так резка. Ведь ты добр ко мне. На самом деле я счастлива и не хочу никаких перемен. Во всем виноват мой эгоизм. Я готова вместе с тобой выбрать дом и больше не буду жаловаться. Я совсем не хочу быть женой-стервой.
– Стервой?
– Да, это хорошенькая женщина с большими запросами, придирающаяся ко всему и не испытывающая ни к кому благодарности. Ты хорошо знаешь английский, и тебе наверняка знакомо это слово.
Никос обхватил ее милое лицо ладонями, заставив Стефани взглянуть на него. За время пребывания на яхте она приобрела золотистый загар, а глаза ее были ярко-синими. Он чуть не утонул в них.
– Ты не такая.
– Я связываю тебе руки.
Смех всколыхнул его грудь.
– Ты так считаешь?
Стефани отвела глаза:
– Ведь ты планировал что-то, пока я не вторглась на территорию Вассалосов без разрешения. Какой же нахальной я была.
Никос обнял ее за плечи, обтянутые зеленой блузкой. Пальцы его играли с локонами женщины. Он хотел Стефани, и желание было жгучим, непреодолимым.
Ее губы были так близко, что он чуть не впился в них на глазах у людей, входивших и выходивших из клиники. Но он поцеловал жену очень сдержанно и был потрясен, ощутив ее страстный отклик.
– Надеюсь, ты поцелуешь меня так же, когда мы вернемся на яхту, – поддразнила она его.
Именно это привлекало его в Стефани. Она могла быть вспыльчивой, но ее спасали самоирония и чувство юмора, которого не было у других знакомых ему женщин. Они уже месяц жили вместе, а Никос не устал от нее. Он мечтал оказаться с ней вдвоем на яхте!
– Надо же, ты знаешь, как собрать кроватку. Я бы не смогла это сделать. – Стефани наблюдала за работой мужа. Глядя на его красивое лицо, она ощущала невероятное спокойствие и умиротворение.
Взяв УЗИ-снимок, она стала разглядывать его, наверное, уже в сотый раз. Сегодня был незабываемый день: они узнали, что у них будет сын. Неужели Никос не чувствует, что это его ребенок?
Но каждый раз, ставя себя на его место, она вспоминала историю его родителей, трагедию Кона, связавшегося с обманувшей его француженкой. Взгляды Никоса на жизнь и женщин были искажены тяжелыми обстоятельствами, но все же у него оставалась частичка веры в нее, и Стефани была безмерно благодарна ему за это.
– Ты будешь виноват, если я поправлюсь после такого обеда. – Это был замечательный обед, с жареным палтусом, виноградом и каперсами. – Я здорово пополнела. Впрочем, на Ойносе не может быть плохой еды.
Никос окинул ее таким взглядом, что Стефани затрепетала.
– И на «Диомеде» тоже. Благодаря искусству моего кока я набрал вес. На Карибах ты не говорила мне о том, что умеешь прекрасно готовить.
– Вы с Янисом тоже отличные повара, но мне приятно слышать похвалу. Бабушка научила меня многим рецептам. – Стефани перевела дух. – Никос, я начала изучать греческий, слушая тебя и Яниса, но это медленный процесс. Мне хочется говорить с ребенком на двух языках. Как ты отнесешься к тому, что я найду на Ойносе учителя?
– Думаю, это прекрасная мысль.
– Правда?
– Я подыщу тебе репетитора. – Удовлетворенно хмыкнув, он встал на ноги. – Кроватка собрана. Как тебе нравится?
– Отлично! Я довольна, что мы выбрали для Алекса ореховую.
Они положили на кроватку матрас и подушку. Затем, взяв одеяло, Стефани повесила его на перильца.
Никос внимательно оглядел вышивку:
– Превосходная работа. Я потрясен, у меня нет слов.
– Там много огрехов, но спасибо за похвалу. Надеюсь, у нашего мальчика будут черные волосы. И в белом он будет выглядеть великолепно. Не могу дождаться, когда же я заверну его в одеяльце.
Сняв одеяльце с перил, Никос накинул его на плечи Стефани.
– Если он будет блондином, как ты, тоже будет выглядеть роскошно. – Не снимая одеяла, Никос притянул молодую женщину к себе. – Все его друзья скажут, что у него самая красивая мать на Ойносе.
– Никос, я…
Он не дал ей договорить. Прильнув к губам Стефани, он стал осторожно их целовать, будто она была самой хрупкой драгоценностью на свете. Жар охватил ее тело, а ноги задрожали. Положив руки Никосу на грудь, она почувствовала, как бьется его сердце под спортивной рубашкой. Она так долго ждала знака, что он по-прежнему хочет ее. Отклик Стефани был настолько горячим, что она сама от себя такого не ожидала.
Взяв женщину на руки, Никос уложил ее на кровать, а затем лег рядом.
– Сегодня, глядя, как доктор размазывает у тебя по животу гель, я сам захотел почувствовать ребенка. Позволь мне сделать это сейчас, Стефани. – Голос его дрогнул.
