Повторившаяся любовь - Розанна Батиджелли
Эйфория, которую он испытывал ранее, почти испарилась.
Собравшись с духом, он резко произнес:
— Просто скажи мне.
Нэв глубоко вздохнула:
— Моя мама приезжает в Валдоро. Она хочет с тобой познакомиться.
Глава 20
Она это сказала. Нэв внимательно наблюдала за реакцией Дэвида. Но он повел себя совсем не так, как она ожидала.
Нахмуренное лицо Дэвида расслабилось, и он улыбнулся:
— Зачем?
Зачем? Потому что она любопытная и взбалмошная.
— Ее друзья с виллы рассказали ей, что нас видели вместе в кондитерской. — Увидев озадаченное выражение лица Дэвида, она покраснела от смущения. — Они рассказали ей о тебе. Твоем успехе, твоем замке, твоем…
— Богатстве, — закончил он, кивнув. — Она знает, кто я такой?
Сердце Нэв сжалось. Нет, ее мать понятия не имела. Ее интересовал Дэвид Кортезе, знаменитый писатель, живший в замке, и очень состоятельный.
— Нет… она не знает, что ты — тот самый, кому она написала записку, — вздохнула Нэв. — Последнее, чего я хотела, — это чтобы моя мать все разнюхивала. Прости меня.
Дэвид наклонился вперед и взял ее руки в свои.
— Тебе не за что просить прощения, — сказал он хрипло, поглаживая ее ладони пальцами. — Она хочет остановиться здесь?
— Нет, слава богу. Будет жить у своих друзей на вилле.
Дэвид усмехнулся:
— Мы могли бы подготовить для нее комнату в подземелье замка.
Нэв засмеялась:
— Здесь и правда есть подземелье?
Глаза его сверкнули.
— Есть подвал, но на самом деле в нем имеется секретный туннель, ведущий в пещеру на склоне горы… видимо, там был тайник разбойников.
— Разбойников? — Нэв не смогла сдержать дрожь. — Правда? И владелец замка знал об этом?
— Наверное. Возможно, он был с ними в сговоре.
— О боже, — пробормотала Нэв. — Это было опасное время.
Дэвид кивнул.
— Этот период в итальянской истории называют десятилетием огня. Власть решила покончить с разбойниками и направила для их ликвидации национальную гвардию. И их женщин, бригантесс, планировалось ликвидировать тоже.
Нэв уставилась на него:
— С ними были женщины?
— Были, но, если их захватывали, закон был более снисходителен к ним, их приговаривали к пожизненному заключению в работном доме.
— Это было более снисходительно?
— Более мягко по сравнению с повешением или расстрелом.
Нэв снова вздрогнула. Потом посмотрела на него с внезапным любопытством:
— А вдруг кто‑то из твоих предков был разбойником?
Глаза Дэвида заискрились весельем.
— Возможно. Когда я исследовал муниципальные архивы, то натыкался на имена некоторых дальних родственников, пропавших без вести в то время…
Нэв представила себе, как выглядел замок полтора века назад и как разбойник, похожий на Дэвида, украдкой пробирался через туннель замка со своей бригантессой и прятался в темной горной пещере. Наверное, он накинул плащ на свою женщину, а она прижималась к нему, стараясь не думать о летучих мышах, живших на стенах и потолках…
Смех Дэвида нарушил ее мысли.
— Ч‑что? — моргнула она, глядя на него.
— Ты выглядела такой испуганной. Думала о разбойниках?
Нэв смущенно взглянула на него:
— Нет… о летучих мышах в пещере.
Взрыв смеха Дэвида привлек Бьянку.
— Дядя, мы пойдем на пляж? — Она взволнованно повернулась к Нэв: — Ты взяла купальник?
Нэв взглянула на Дэвида:
— Уверен, что тебя это не отвлечет от работы?
— Я могу потрудиться позже. Мое воображение лучше работает ночью. Поедем минут через двадцать. Мне нужно сделать короткий звонок моему издателю. А вы, дамы, пока возьмите все, что вам нужно, — солнцезащитный крем, шляпы, хорошую книгу… например, роман, получивший итальянскую литературную премию. — Он подмигнул Нэв. — Чао. Встретимся в холле.
Глядя на Нэв и Бьянку, поднимавшихся по лестнице взявшись за руки, он чувствовал прилив тепла и нежности. Его племянница явно доверяла своей новой няне. И он тоже.
Ощутив легкость и удивившись, что все еще способен испытывать это чувство, Дэвид позвонил своему издателю в Милан, чтобы сообщить ему, что он вернулся к написанию романа. Они обсудили детали и сроки, назначили встречу в середине недели. И он мог бы взять Нэв с собой снова…
Насвистывая, Дэвид вернулся на кухню. Его издатель был в восторге, да и сам он был взволнован. Но сейчас все его мысли занимали пляжные сборы. Они пробудут там до полудня, и Бьянка наверняка проголодается.
Прихватив пакет в кладовке, он решил взять простые продукты: панини, сыр, оливки, помидоры и еще кое‑что из холодильника. Туда же он положил бутылку красного вина и два хрустальных стакана, которые завернул в полотенца.
Дэвид вспомнил о первых словах Нэв сегодня утром, когда он подумал, что она пожалела о произошедшем между ними, и как вздохнул с облегчением, так как речь шла всего лишь о приезде ее матери. Не то чтобы он был в восторге от этой новости, но это было не страшно, потому что Нэв не собиралась от него уходить.
Дэвид застыл с внезапным осознанием. Он не хотел расставаться с Нэв.
Ни сейчас… ни когда‑либо.
Глава 21
Нэв сначала проводила Бьянку в ее комнату и помогла ей надеть купальник и собраться на пляж. Бьянка настояла на том, чтобы взять с собой дельфина, которого назвала Берри. Потом девочка ждала свою няню в ее комнате. Нэв переоделась в ванной в красный купальник, сверху надела белые шорты и зеленую блузку в крестьянском стиле.
Когда она расчесывала волосы, внезапно подошла Бьянка и спросила:
— Можно мне расчесать тебя? Мама мне разрешала… А потом она меня расчесывала. Она называла меня своей принцессой…
Сердце Нэв заныло от печали в голосе Бьянки.
— Конечно, можешь, Бьянка. — Она наклонилась к девочке, чтобы их глаза были на одном уровне. — Знаю, что ты скучаешь по своей дорогой мамочке. И по папе. Просто помни всегда, что они любят тебя и хотят, чтобы ты была счастлива.
— Но почему они умерли и оставили меня совсем одну? — Губы Бьянки задрожали.
— Милая, ты не одна, — сказала Нэв мягко. — У тебя есть дядя Дэвид. Он любит тебя, и твои мама и папа выбрали его, чтобы он о тебе заботился. Вот почему они сделали его твоим крестным отцом, когда ты родилась.
Лицо Бьянки нахмурилось.
— Неужели они знали, что умрут?
— Нет, милая. Но когда ты скучаешь по ним, думай о чем‑то прекрасном — об ангеле, мерцающих звездах или радуге — и представь, что они рядом. — Она тепло улыбнулась. — Твои мама с папой всегда будут в твоем сердце и воспоминаниях, Бьянка.
— Но это же выдумка, — сказала Бьянка. — Я хочу, чтобы
