Элеанор Браунлей - Голос сердца

— Может быть, мое решение выглядит несколько запоздалым, но я уверена, что оно правильное, и больше его не изменю, — ответила Нина. — Вчера за ужином разговор зашел о вещах, о которых я и не подозревала. Патриция упомянула в завещании многих своих старых друзей. Они либо больны, либо испытывают финансовые затруднения. И им нужно помочь. Это была воля Патриции, и мой долг исполнить ее.

— Когда все вопросы по оформлению наследства будут решены, — добавила Нина, испытывая знакомое чувство возбуждения, охватывающее ее, когда она бралась за дело, в окончательном результате которого не была уверена, — я стану богатой и добьюсь известности. Но не эти соображения заставили меня принять решение. В первую очередь я должна выполнить обещания Патриции, данные людям, рассчитывавшим на ее помощь.

Бен грустно наблюдал за отъезжающим «крайслером». Ему не верилось, что всего лишь двадцать минут назад Нина сидела рядом с ним, плакала и смеялась, искренне рассказывала о своих семейных делах. И вот уже автомобиль увозил ее назад к Дугласам.

Бен был доволен решением Нины признать себя наследницей, потому что был не только распорядителем наследства Патриции, но и ее другом. «Хотя, конечно, это не повод для торжества», — подумал Бен, заходя внутрь и закрывая за собой дверь. Он очень любил этот дом, но внезапно, после отъезда Нины, дом показался ему слишком большим и неуютным. Бен направился на кухню. Именно сюда они пришли с Ниной, когда все обсудили и пришли к выводу, что теперь надо встретиться с Оливером Уотсоном.

На столе стояла тарелка с остатками кофейного торта. Нина настояла, чтобы он оставил его у себя, и предложила вымыть посуду и навести порядок. Бен отказался, сказав, что тогда ему совсем нечего будет делать после ее отъезда.

Когда за Ниной приехал Мелвин, Бен на прощание пообещал договориться о встрече с Оливером Уотсоном как можно скорее. Нина согласно кивнула в ответ, после чего надела плащ и торопливо попрощалась. Они оба внезапно почувствовали, что очень устали и что им не о чем говорить. Вместо ожидаемого облегчения от того, что проблема была решена, Бен чувствовал пустоту на душе. Раны опять заныли, и Бен вдруг подумал: как же могло так случиться, что ему стало пусто и одиноко без женщины, которая в общем-то была совсем не в его вкусе.

Сразу по возвращении к Дугласам Нина сослалась на головную боль и направилась в спальню для гостей, в которой Марисса всегда размещала ее. Теперь, лежа в постели, она вспоминала подробности их беседы с Беном. Вначале все было хорошо, но стоило ей объявить о своем решении, как лицо Бена замкнулось и манера вести себя стала немного отстраненной. Он даже не стал протестовать, когда Нина сказала, что собирается уехать.

Вряд ли он был очень удивлен ее решением. В глубине души Беннет Уортон наверняка был уверен, что Нина передумает. Но почему же он не одобрил причину, заставившую ее пересмотреть свое первоначальное решение?

«Это было не свидание, а деловая встреча между наследницей и распорядителем имущества», — напомнила себе Нина, поправляя подушки. Возможно, Бен решил, что в подобной ситуации он не имеет права проявлять эмоции. Да и Нина бы заподозрила неладное, поведи Бен себя чересчур дружелюбно. Они не были ни любовниками, ни друзьями и, по сути, едва знали друг друга…

«Все равно что-то не так», — подумала Нина, закрывая глаза и надеясь на скорое действие таблетки от головной боли. Она не могла избавиться от впечатления, что Бен ждал, что Нина объявит себя наследницей только для того, чтобы тут же раздать все деньги, выполняя последнюю волю Патриции.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Четырьмя днями позже, ровно в час дня, Нина подошла к информационной стойке в «Рокфеллер-Плаза», где у нее была назначена встреча с Беном. Сегодня должно было состояться ее знакомство с Оливером Уотсоном.

Проснувшись утром, Нина дала себе слово не нервничать, но из этого ничего не получилось. Хотя на этот день у нее не было запланировано встреч с клиентами, она заставила себя одеться и выйти из квартиры. Она решила заняться неотложными делами. Нина отнесла на хранение норковую шубу, посетила парикмахера и наконец отправилась в свое любимое кафе, Но кусок не шел у нее в горло, и она медленно прошла три квартала до «Рокфеллер-центра».

Она не разговаривала с Беном с воскресенья, а о назначенной встрече ее известила его секретарша. Нина никак не могла совладать со своими нервами и напряженно вглядывалась во вращающиеся двери, ожидая появления Бека.

Нина увидела Бена раньше, чем он заметил ее. Обрадовавшись, она воскликнула:

— Бен, я здесь!

Возглас Нины прозвучал негромко, но Бен услышал ее. Не обращая внимания на все еще не прошедшую боль в ноге, он прибавил шаг и подошел к ней.

— Вы хорошо выглядите, — сказала Нина первое, что ей пришло в голову. — На лице почти не осталось ссадин.

— Думаю, что мое выздоровление ускорил воскресный обед, — улыбнулся Бен. — И ваше намерение решить эту юридическую головоломку, — добавил он.

— Верное определение, — ответила Нина, чувствуя, что начинает успокаиваться. — Мы можем подняться наверх?

— Да, не стоит заставлять ждать такого пожилого человека, как Оливер, — заметил Бен, сопровождая Нину к лифту. — Но я вам этого не говорил, — добавил он, заговорщически подмигнув ей.

— Я не выдам вас, — Нина украдкой глянула на Бена. Он выглядел неотразимым в безукоризненно сшитом темном костюме, белой рубашке с черно-белым шелковым галстуком. — Я не сомневаюсь, что ваши слова вызваны уважением к мистеру Уотсону и вы не хотите понапрасну тратить его время.

Внезапно они оказались в толпе пришедших на экскурсию школьников, и Бен инстинктивно взял Нику за локоть.

Нину очень тронул этот жест, но она тут же напомнила себе, что Бен поступил так из опасения, что толпа может разъединить. Но у нее все равно стало тепло на душе. К сожалению, через несколько секунд они вошли в лифт, который должен был поднять их на шестнадцатый этаж, и Бен отпустил ее руку.

В лифте они не произнесли ни слова. Бен сожалел о своем жесте. Он твердо решил держаться с Ниной официально, потому что им предстояло решать деловые вопросы, а личные отношения он не собирался смешивать с профессиональными интересами. Более того, Бен был уверен, что Нина не поощряет выражения эмоций на людях. Однако они оба улыбались, хотя и стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга, несмотря на то, что лифт был полупустой.

Офис юридической фирмы выглядел весьма внушительно. Молоденькая секретарша провела их по устланному коврами коридору в кабинет Оливера Уотсона. Там царили покой и порядок. Обставленный массивной мебелью из красного дерева кабинет имел солидный вид. Уют ему придавали персидские ковры, а из больших окон открывался прекрасный вид на «Рокфеллер-Плаза». Было очень тихо, и Нина слышала, как бьется ее собственное сердце. Но она была настроена держаться уверенно и спокойно в присутствии Оливера Уотсона.