Энн Имз - Нектар любви

Что она такого сделала? Почему он уехал? Она вспомнила, как призналась ему в любви, вспомнила нежный взгляд, которым он ответил на ее слова. Но неужели собственные чувства так ослепили ее, что она не разглядела правды в его глазах?

Дженни лежала на боку, подтянув ноги почти до подбородка. Безумная тоска охватила ее, зажала сердце в тиски. Единственный мужчина, которому она сказала самые сокровенные слова любви, не захотел с ней разговаривать. Никакого объяснения. Ни одного ласкового слова.

Все это значило только одно: его проблема связана с ней.

Когда Дженни наконец заснула, в голове мешались обрывки мыслей, эпизодов… На следующий день она чувствовала себя уставшей, разбитой… Как будто не спала несколько суток. Даже после того, как она навестила Саванну с ее малышом, настроение не изменилось. Не хотелось даже думать о странном исчезновении Шейна.

В субботу после завтрака Дженни нашла предлог съездить в Джойвел, в торговый центр — купить лекарственные травы. Добравшись до магазина, поднялась на второй этаж. Вот и нужный отдел. Оглянулась, нет ли знакомых, и купила ту единственную вещь, из-за которой затеяла эту поездку. Затем сразу же, не задерживаясь ни на минуту, спустилась вниз, села в машину и гнала до самого дома на предельной скорости. Вошла в свою комнату, заперла за собой дверь. Так. С этим вопросом надо наконец разобраться. Дважды прочла инструкцию на упаковке, чтобы не ошибиться.

Результат ошеломил ее.

Положительный.

Она громко дышала, раздувая щеки. Ничего себе! И вас тоже с веселым Рождеством, дорогой Шейн Мэлоун!

В ту же субботу ближе к вечеру Шейн остановился в мотеле в Гардине, что к юго-востоку от Биллингса, неподалеку от резервации племени сиу, уплатил сонному клерку за три дня вперед и сказал, чтобы его не беспокоили, даже для уборки комнаты. Если ему что-то понадобится, он спросит сам. Клерк принял деньги, сделал отметку в книге, шлепнул ключи на стойку и исчез в служебном помещении.

Шейн открыл дверь, вошел в полумрак комнаты, разделся и лег на кровать. Когда глаза привыкли к темноте — увидел трещину на потолке. Всю дорогу он думал о том, что случайно подслушал. Усталость навалилась со страшной силой. Шейн не позволял себе думать об этом весь следующий день и вечер, в оцепенении сидя или лежа перед телевизором. Хотя все, что он видел и слышал, проходило мимо его сознания. Шум и мельтешение на экране создавали иллюзию, что время движется, и это его устраивало.

Наконец, утром в воскресенье он оделся и в первый раз вышел из комнаты. Ближайший магазин был на расстоянии мили по шоссе. Он купил зубную пасту, дезодорант, шампунь, крем для бритья, упаковку одноразовых бритвенных станочков, положил все это перед кассиром и уплатил, не вымолвив ни слова. Скосил глаза на полку с гамбургерами и пиццей, но прошел мимо. Желудок его был пуст, но есть совершенно не хотелось. В его комнате в мотеле он видел пакетики с кофе и посуду; можно выпить кружечку после душа.

Когда ехал обратно, обратил внимание на аккуратную белую коробку церкви справа от дороги, прочитал расписание служб у входа. В голове выстроился план: побриться, душ, одеться, кофе и, если будет настроение, еще раз прогуляться, сходить в церковь. Да. Хорошая идея. В голове как будто стало проясняться — это уже прогресс.

Два часа спустя он вошел в церковь, опустив глаза, не желая ни с кем ни здороваться, ни встречаться взглядом. Сел на самой задней скамье, у стены. Началась служба. Минут через десять на ту же скамью, почти рядом с Шейном, сел старый индеец из племени сиу. Их взгляды встретились, но Шейн быстро отвел глаза. Священник говорил о прощении. Шейн много раз все это слышал и знал почти наизусть, поэтому слушал вполуха. Тайна, тайна, которую он узнал, не давала ему покоя.

Он все повторял и повторял услышанные тогда слова. Шок в голосе Мэри.

— Тогда выходит, что Шейн — твой сын?

Длинная, длинная пауза. Шейн вспомнил, как он, затаив дыхание, со страхом ждал ответа.

— Да.

Одно коротенькое слово, и весь мир разрушен.

— Макс знает?

— Да.

Два самых близких для него человека лгали, обманывали его всю жизнь.

Шейн не заметил, как закончилась служба. Прихожане вставали со своих мест, пробирались к выходу. Он не мог встать, сидел в оцепенении. Вспоминал, что год назад Бак рассказал ему и братьям, как умерла их мать, и что Райдер был один, когда обнаружил ее — вскоре после того, как она вскрыла себе вены. Во время рассказа Бак назвал мать по имени — Кристина — и произнес это имя как-то тепло, по-особому нежно.

«Мы обычно встречались на заднем дворе и тихонько разговаривали. Она была как раненая птица…»

Они все думали тогда, что Бак рассказывает о душевной болезни матери… Но теперь Шейн знал, что между ними было… было, было, было.

Он откинулся на спинку скамьи, глядя прямо перед собой. Если его отец… Макс… знал о Баке, тогда почему он мирился с тем, что Бак живет на ранчо? По крайней мере теперь было понятно, почему Бак ни разу не сел обедать вместе со всеми, хотя Ханна всегда приглашала его.

Шейн затряс головой, досадуя на свою тупость. Сколько лет разгадка лежала прямо у него под носом! Как отец и Бак разговаривали друг с другом, когда встречались, — вежливо, но холодно, только о деле, никакой пустой болтовни. Почему после смерти матери отец забрал Райдера с собой в Мичиган, а старшего оставил с Баком? Да, Шейн сам попросил, чтоб его не отрывали от школы, потому что он учился в выпускном классе, но отец даже не пытался его уговорить.

Отец. Как бы Шейн ни старался, он не мог думать о Максе Мэлоуне как о постороннем человеке. Отец.

Шейн услышал пошаркивание ног на другом конце скамьи и увидел старого индейца. Кроме них, в церкви никого не осталось.

— Могу я вам помочь чем-нибудь? — негромко спросил сиу.

Доброе, открытое лицо. Шейн подумал, что они с Баком из одной резервации, возможно, даже знакомы, а в молодости и дружили. Шейн вздохнул и сказал:

— Не знаю. Что-то я запутался…

— Тогда вы пришли по правильному адресу.

В воскресенье днем Шейн еще не вернулся, и Дженни решила: хватит держать проблемы в себе. Накануне, когда она сообщила об отъезде Шейна, все были удивлены, однако никто, кроме нее самой, не принял это лично в свой адрес.

Как только Билли и Райдер отправились чистить, кормить и поить лошадей, Дженни пошла на половину молодоженов и постучалась в дверь. Саванна крикнула изнутри, чтоб она заходила.

Дженни открыла дверь. Младенец посапывал во сне, лежа в плетеной колыбельке с верхом. Саванна лежала рядом в кровати, довольно улыбаясь.