Элен Кэнди - Танец мотылька

У меня закружилась голова.

– Хочешь, поедем вместе? – Мэт взглянул мне в глаза.

– Я не могу. У меня здесь галерея. Скоро будет выставка, – дрожащим голосом ответила я.

– Обещаю, что буду приезжать раз в месяц, может, чаще. – Мэт обнял меня.

– Когда ты узнал о повышении?

– Сегодня утром. Я не знал, как тебе сказать…

Одна слеза скатилась по моей щеке. Я начала нервно трепать рукава голубой куртки. Я хотела так много у него спросить, но не решалась. Наверное, я знала, что от ответов будет еще больней.

– Когда ты уезжаешь?

Вопрос повис в воздухе.

– Завтра рано утром. На рассвете, – прошептал Мэт. – Малыш, прошу, не плачь. Мы же будем видеться!

– Да, раз в месяц…

Мэт поник. Я уже не сдерживала слез, но понимала, что они ничего не исправят. Я достала бумажную салфетку из рюкзачка и вытерла потекшую тушь.

– Мэт, я не смогу без тебя. Ты это прекрасно знаешь! – выдавила я.

– Мне тоже будет трудно. Ты мне стала очень родной и близкой. Знай, что у меня только три любимые женщины на свете: мать, сестра Джеки и ты.

Я взглянула на него и вяло улыбнулась. Он пытался меня рассмешить. Я увидела его улыбку.

– Сейчас незачем улыбаться. Мне от этого только больно, – призналась я.

Мэт покачал головой и встал напротив меня.

– Давай пройдемся по городу, как мы любим гулять… – Мэт протянул мне руку.

Внутри меня все сжалось, но я взяла его ладонь.

Мы шли по улицам Нью-Йорка. В этот поздний осенний вечер много людей гуляло по городу, но мы не замечали никого. Мы молча шли и думали о том, как мы будем жить на разных континентах, в разных часовых поясах. Нас будет разделять океан – холодная синяя бездна…

– Нужно обзавестись электронным адресом, – предложил Мэт.

– Для чего он? – Я шла разбитая.

– Чтобы писать друг другу письма! – удивился Мэт.

– Ты не понял мой вопрос: для чего нам писать друг другу письма? – Я посмотрела на Мэта.

– Ты предлагаешь навсегда расстаться? – Мэт крепко сжал мою руку.

– А ты видишь будущее?

Мэт промолчал.

– Ты встретишь свою любовь в туманном городе, у вас будут дети. Вы поселитесь в небольшом домике с зеленой лужайкой… А потом снова ворвусь в твою жизнь я? Ты этого хочешь? – Слезы не прекращали литься по моим щекам.

Мэт нервничал. Он не хотел показывать своих эмоций и по-мужски пытался сдерживаться.

– Мэт, давай просто сохраним воспоминая о наших теплых отношениях? Мы три года были лучшими друзьями. Нам было хорошо вместе!

Мэт покачал головой.

– Лиззи, жизнь продолжается. Все будет хорошо!

Мы подошли к пансионату. В доме горели несколько окон, они слабо освещали огромный тенистый сад. Я вспомнила, как Мэт впервые меня привез сюда. У меня опять полились слезы.

– Мэт, я не смогу тебя проводить. Мне будет больно прощаться, – прошептала я.

– Я понимаю, дорогая. – Мэт крепко прижал меня к себе. – Знай, ты удивительная женщина. Судьба нас однажды уже свела. Я надеюсь, что мы вновь будем вместе гулять по городским улицам, ходить на выставки, в кино… – Мэт еще крепче прижал меня к себе.

Я закрыла глаза. Я пыталась запомнить его голос, его запах, его теплые объятия. Как бы я хотела, чтобы он остался! Но я молчала.

– Уходи, – сказала я.

Я отвернулась и пошла к пансионату. Мне было тяжело идти, ноги не слушались. У меня было огромное желание – лечь на кровать и поплакать вдоволь. Одной, без укоризненных взглядов и утешений.

Я забежала домой, захлопнула дверь. От бессилия я прислонилась к стене и горько зарыдала. Потом села на пол и достала бумажные платки.

Но почему? – вертелся вопрос в моей голове. Почему именно сейчас?

Я встала, сбросила куртку и пошла в комнату. Мэт оставил сигареты и зажигалку на столике. Зажигалка была моим подарком – овальной формы, с дельфинами на голубом фоне. Когда Мэт прикуривал, дельфины загорались. Я взяла зажигалку и легла на кровать.

Три года назад я даже не догадывалась, что встречу Мэта. А сегодня, что потеряю…

Мне захотелось его написать, улыбающегося, в поезде. В черной кожаной куртке, в голубых джинсах и с деревянным крестиком на черной веревочке.

Я подошла к мольберту, достала кисти и принялась за работу.

В голову лезли разные мысли. Люблю ли я Мэта? Наверное, это больше чем любовь. Это сочетание всего вместе – уважения, привычки… А любит ли меня Мэт?

23

К утру картина была готова, а я валилась с ног. На мне была рубашка Мэта, которая до сих пор пахла его одеколоном и сигаретами. Я взглянула на себя в зеркало: заплаканные глаза, немного припухшие; волосы в разные стороны, краска на щеке. Мне стало все равно. Какая разница, ведь больше некому приходить с утра ко мне в гости!

Я упала на кровать и попыталась заснуть. Но сон не шел. Мне стало так одиноко, внутри все опустело, и слезы высохли на моих щеках. Если бы сейчас серийный убийца с огромным топором залез ко мне в спальню, я бы равнодушно на него взглянула и повернулась на другой бок…

Мотылек, думала я. Я обычный мотылек! Опять полетела не на тот свет… Глаза начали смыкаться, мысли стали туманными, и я погрузилась в сон, где Мэт был всегда рядом.

Но не успела я заснуть, как кто-то постучал в дверь. Я подумала, что Кински пришел за солью или сахаром, как он любит это делать по утрам. Я взглянула на будильник – пять тридцать.

Кински вообще обнаглел! – подумала я и укрылась с головой одеялом.

Но стучать не прекращали.

Меня нет дома! Бесчувственные люди! У меня горе случилось, а вы?! – хотела я закричать.

В дверь опять постучали и потом… открыли своим ключом.

Серийный убийца? – пронеслось у меня в голове. Ну что ты там стоишь, проходи. Я не буду сопротивляться!

– Малыш, ты спишь? – раздался знакомый голос.

– Мэт? – Я скинула одеяло. – Мэт, это ты?

Передо мной стоял мой друг с сумками и радостно улыбался.

– Я не смог уехать! – Он сел на кровать возле меня. – Обещаю, мы всегда будем вместе…

Слезы радости хлынули из моих глаз. Я кинулась обнимать своего единственного друга.

– Мэт! – кричала я. – Я так этого хотела! Мэт! Мэт!

– Успокойся, малыш… Только не плачь…

Я была по-настоящему счастлива. Я боялась, что это сон. Но он был таким реальным!

– Ущипни меня! Это сон? – продолжала я.

– Нет, это не сон. – Мэт осыпал мое лицо поцелуями. – Ты самое дорогое, что у меня есть, Лиззи!

– А как же твоя карьера? Лондон? Что скажет твой босс? – У меня посыпались вопросы.

– Мне достаточно денег, которые я получаю в Нью-Йорке. Пускай Питер едет. Босс, конечно, поругается, но это не важно. Важно, что ты будешь рядом со мной! Когда я сидел в самолете, то это осознал. Я боялся, что ты натворишь много глупостей. Перестанешь писать… И я не смог…