Страсть еще жива - Джоанна Рок

Конечно, он понимал, что она хотела играть более важную роль в его жизни, но он ей этого не позволил, пытаясь решать свои проблемы самостоятельно. Оглядываясь на прошлое, он понимал, что они оба вели себя неправильно.

— Верно, — отрезала она, встав со стула и сделав несколько шагов. — На тот случай, если ты не заметил, я скажу тебе, что горжусь своей независимостью. Именно поэтому я никогда тебя не просила брать меня с собой в поездки. Я знала, что ты считал эти поездки важными для сплочения команды.

Он ослышался?

— Подожди-ка. Ты была готова ездить вместе со мной?

— Да. Но как ни тяжело мне было оставаться дома и жить как одинокая женщина, пока ты был в разъездах, я это терпела, потому что я знала, что мои трудности были пустячными по сравнению с тем давлением, которое оказывали на тебя СМИ. — Дойдя до окна, она повернулась и пошла назад. — А ты, мистер Хладнокровие и Лицо команды, никогда не жаловался, что твоя ноша была слишком тяжелой.

Гибсон был в замешательстве. Он никогда прежде не видел Ларк такой расстроенной.

Поднявшись, он подошел к ней. Ему хотелось крепко ее обнять и сказать, что все будет хорошо, но он понимал, что она этого не одобрит.

— Ларк, прошу тебя, скажи, что происходит. Ты так разнервничалась из-за того, что я не сказал тебе, что мамино здоровье ухудшилось?

— Меня, конечно, задело, что ты меня об этом не предупредил, но дело не в этом. Я пришла сюда не для того, чтобы спорить, должны ли мы были обременять друг друга своими проблемами, — на удивление спокойно произнесла она, и это заставило его насторожиться.

— Хорошо. — Гибсон попытался взять ее за руку, но в этот момент она отошла от него и снова села на стул. — Тогда о чем ты хотела со мной поговорить?

Подойдя к серо-белой стойке из кварца, он оперся на нее руками.

Ларк выпила немного чая, прежде чем ответить:

— Джессамин и Флер планируют остаться в Кэтемаунте. Флер собирается открыть в Крукт-Элм собственный ресторан. Мы дадим Джозайе Крэнстону тридцать дней на то, чтобы он собрал свои вещи и покинул территорию ранчо.

Он был рад тому, что человек, который за деньги был готов солгать под присягой, уедет из Крукт-Элм.

Взяв свою кружку, он сделал глоток чая и пожалел о том, что они не могут перенестись в тот вечер во Флэт-Топс, когда им не нужно было тщательно подбирать слова, и они были счастливы потому, что просто прикасались друг к другу.

— Свадебный прием наверняка состоится в «Ковбойской кухне». Флер определенно самый талантливый шеф-повар в этом городе.

Ларк сделала долгий глубокий вдох:

— Я пришла сюда в том числе для того, чтобы сказать тебе, что я уезжаю сразу после свадьбы Джессамин в эти выходные.

— Но…

Она подняла указательный палец, дав ему понять, что еще не договорила.

— Будет справедливо, если я заранее избавлю тебя от необходимости идти вместе со мной на эту свадьбу. Думаю, ты не захочешь куда-либо со мной идти, когда узнаешь то, что мне следовало уже давно тебе рассказать.

Гибсон насторожился, и все его мышцы напряглись. Такое же неприятное предчувствие охватило его в тот день, когда Ларк его бросила.

Может, он ее напугал, когда сказал под присягой, что хочет ее вернуть.

— Мы договорились вместе пойти на свадьбу, и я жду этого с нетерпением.

— Пожалуйста, не перебивай меня, Гибсон. Мне и без того трудно говорить. — Она посмотрела на холодильник, на приоткрытый шкафчик над раковиной, на свою кружку — куда угодно, только не на него. — Я тебе не рассказывала, почему я была так расстроена в тот вечер, когда ты был на благотворительном мероприятии и не мог ответить на мои звонки.

Гибсон мысленно перенесся в тот вечер, когда пьяная посетительница мероприятия вешалась ему на шею. Репортеры их сфотографировали, и снимки быстро разошлись по Сети.

Неужели он больше виноват в их расставании, чем думал до сих пор? Впрочем, до того дня Ларк не беспокоили подобные инциденты.

— Я объяснил в суде, что эти фотографии ничего не значат. — Он всегда был дружелюбен с фанатами, понимая, что, если бы на матчи не ходили зрители, в них не было бы никакого смысла. Но та женщина вела себя непозволительно.

— Я это знаю. — Наконец она встретилась с ним взглядом. Ее лицо выражало сочувствие. — Я видела собственными глазами, как некоторые фанатки переступают границы дозволенного. — Уголок ее рта поднялся в грустной улыбке. — Как женщина, я знаю, что такое быть объектом приставаний.

— Тогда почему ты так себя повела в тот вечер? — спросил Гибсон, жалея, что не сделал этого раньше. — Что произошло?

— У меня случился выкидыш.

Ее ответ привел его в замешательство. Последний год их брака он, будучи членом пиар-команды своего клуба, провел в разъездах, и они с Ларк редко виделись. Почему она ничего ему не сказала?

— Ты была беременна?

Обрадовалась она, узнав об этом, или, напротив, расстроилась, учитывая то, что они с Гибсоном отдалились друг от друга? Мысль о том, что его ребенок мог быть нежеланным, больно его ранила, но он запретил себе делать поспешные выводы, пока не выслушает до конца ее объяснения.

Потупившись, Ларк тяжело сглотнула и кивнула.

— Да. Срок был всего десять недель, но…

— Десять недель? — Он задумался, пытаясь вспомнить, что происходило в их жизни в тот период времени. — Как долго ты знала о своей беременности?

Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, пытаясь сохранить самообладание.

— Примерно три недели. Я не сразу поняла, что у меня была задержка, но даже когда я это поняла, я не придала этому значения, решив, что причина в стрессе. Представители СМИ меня преследовали, намекали на то, что ты мне изменяешь. Тебя постоянно не было дома. — Покачав головой, она обхватила себя руками. — Когда я сделала тест и обратилась к доктору, срок уж был больше шести недель. Я знала, в какой промежуток времени был зачат ребенок, потому что ты редко приезжал домой.

Гибсона снова охватило чувство сожаления.

— Я знал, что в последние месяцы нашего брака мы отдалились друг от друга, но не думал, что настолько.

— Я пыталась тебе сказать. Честное слово. — Ларк положила руку ему на колено. — Я приготовила для нас ужин. Заказала торт с двумя розовыми полосками, как