Лесли Мэримонт - Прекрасная бунтарка
— Именно. Но когда с утра меня стало тошнить второй день подряд, вот тогда я и заподозрила, что дело неладно.
— Теперь ясно, почему ты была такой взвинченной в то утро. Бедная детка!
— О да, бедная детка. Никому не нужная, даже своим родителям.
— Так ты правда не хочешь этого ребенка? — Стивену стало не по себе. Когда Кей сообщила ему, что беременна, он не испытывал и тысячной доли тех эмоций, что нахлынули на него сейчас. Теперь он очень хотел этого ребенка — его и Патрисии. Настоящее дитя любви!
Молчание Патрисии могло означать только одно. Может, ему ребенок и нужен, но только не ей. Она уже даже к врачу сходила, чтобы срок выяснить. Не для того ли, чтобы узнать, не поздно ли принять решительные меры?
Стивена охватила паника.
— Патти, — торопливо заговорил он, — это ведь не конец света. Я не хочу, чтобы ты принимала какие-либо скоропалительные решения. Мы должны все обсудить вместе, ты и я. Послушай, я никуда не поеду на этой неделе, и в Финляндию отправлю вместо себя Фрэнка. Завтра постараюсь приехать как можно раньше. Тогда и решим, что делать. Идет?
И снова она ничего не сказала.
— Патти…
— Что? — Короткое слово прозвучало резко, даже зло.
Стивен попытался представить, что сейчас должна чувствовать Патрисия, узнав о неожиданной беременности. Она ведь еще так молода, можно сказать, только-только начала расцветать, особенно в смысле секса. Ей так хотелось ездить в разные страны вместе с ним — он же видел, как взволновала ее эта перспектива. А теперь, наверное, бедняжке кажется, что у нее вся жизнь загублена, что она обречена прозябать дома, думая лишь о пеленках и детских кашках на молоке.
Но прервать беременность — не выход из ситуации. Во всяком случае, не для такой женщины, как Патрисия. Быть может, в приступе отчаяния она этого сейчас и не понимает. Но если от страха и растерянности сделает непоправимое, угрызения совести будут преследовать ее всю жизнь.
— Пожалуйста, обещай, что дождешься меня. Обещай, что не пойдешь завтра ни на какую работу.
— С какой стати мне давать тебе какие-то обещания? Ты ведь мне никогда ничего не обещал. Знаешь что, Стивен, а катись-ка ты к чертовой бабушке!
Раздались короткие гудки. Бросила трубку! Стивен аж застонал от досады и огорчения и тут понял, что именно сделал не так. Не сказал ей, что любит! Вот ведь болван! Нужно было прямо сейчас уверить Патрисию, что он не оставит ее в такое трудное для нее время, что будет рядом, что окажет ей любую поддержку — моральную, физическую, финансовую. Быть может, надо было тут же предложить ей выйти за него замуж — чтобы показать, что он готов заботить и о ней, и о ребенке.
Что и говорить, брак «по залету» — не самый идеальный вариант. Тем более что Стивен намеренно откладывал до поры до времени мысль о женитьбе. Семье нужны не только деньги — нужно внимание, нужно время, а как раз времени у него и не было. Но чего уж там теперь рассуждать? Беременность Патрисии — факт свершившийся, а ведь он горячо любит молодую женщину. Придется вырабатывать новую систему управления фирмой, искать компромиссы.
Да! Это мысль. Лучше всего жениться на Патрисии, и как можно скорее.
Стивен снова схватился за телефон, горя желанием немедленно осчастливить свою избранницу. Но в трубке опять раздались короткие гудки. Номер был занят.
— Черт возьми! — выругался молодой человек и, выждав несколько минут, повторил попытку.
Тот же результат. Это могло означать только одно: Патрисия нарочно не положила трубку на место, чтобы он не мог дозвониться. Она не хочет с ним разговаривать, не хочет ничего слушать. Причем имеет на то все основания. Он вел себя как последний идиот!
С трудом сдерживая нетерпение, Стивен заставил себя подождать еще несколько минут и перезвонил снова. И еще раз. Однако лишь утвердился в выводе: Патрисия не станет больше с ним разговаривать. Во всяком случае — по телефону.
Стивен набрал другой номер и быстро дал потрясенному таким нежданным поворотом дел Фрэнку ряд указаний, общий смысл которых сводился к тому, что он, Стивен, в ближайшее время никуда, в том числе и в Финляндию, не едет, а передает все полномочия своему заместителю, то есть ему.
— Неограниченные полномочия? — не веря собственным ушам, переспросил Фрэнк. — Или мне все же можно звонить вам в случае крайней необходимости?
— Неограниченные! — твердо повторил Стивен. — Но на всякий случай я оставлю в офисе координаты, как со мной связаться. Скорее всего буду в Стратфорде. Но без необходимости не звоните, решайте все вопросы самостоятельно.
— Фантастика! И чему я обязан столь неожиданной честью?
— Моей женитьбе!
— Что-что?
— Патрисия ждет ребенка, — коротко пояснил Стивен.
Его правая рука, Фрэнк, знал молодую женщину и несколько раз ужинал вместе с ней и Стивеном, когда дела приводили в Стратфорд и его.
— Силы небесные!
Стивен вполне понимал изумление Фрэнка. Он и сам привык считать, что относится к числу мужчин, которые не допускают подобных промахов. Но не объяснять же личному помощнику все обстоятельства, да еще столь интимного свойства.
— Лучше не взывайте к небесам, а отправляйтесь на переговоры в Финляндию. Проявите себя хорошо — можете рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе. Я собираюсь снять с себя часть обязанностей, в том числе и большинство заграничных поездок. Но — всему свое время.
Больше всего на свете Стивену хотелось прямо сейчас сесть в машину. Однако он заставил себя сдержаться. На улице уже вечер, а пока он доберется туда — все же путь неблизкий, несколько часов за рулем! — будет и вовсе глухая ночь. Просто неприлично тревожить Патрисию в такое время. Лучше и самому хоть немного поспать, и дать выспаться ей, а уж с утра, встав пораньше, рвануть в Стратфорд. Утро вечера мудренее.
10
Утром, практически не спавший всю ночь и в тысячный раз повторяющий про себя тысячу самых убедительных аргументов, почему именно Патрисия должна выйти за него замуж, Стивен стоял перед скрипучей железной калиткой.
Он сто лет не был в этой части города. Точнее, это был уже даже и не совсем город, а пригород. Небольшие аккуратные домики, увитые плющом кирпичные заборы, типичная английская провинция. Только сейчас, при виде стареньких, выщербленных плиток на дорожке, покосившейся беседки в крошечном садике, до Стивена дошло, как сильно отличается окружение, в котором прошло детство Патрисии, от его собственного. Да уж, роскошью и богатством ее жизнь явно не баловала. Ему вспомнилось, как поражена была Патрисия его жилищем, как в первое свое утро там бродила по всем дому, охая, ахая и удивляясь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});