Одри Хэсли - Близко к сердцу

— Значит, ты не отрицаешь, что провела бессонную ночь? — самодовольно заметил он.

— Стивен, я не могу работать, когда меня изводят дурацкими вопросами! — протестующе воскликнула она.

— Да, ты знаешь, как приободрить мужчину! — вздохнул он с наигранным возмущением. — Я всего лишь пытаюсь вести себя естественно и быть приятным собеседником! Ты, очевидно, не понимаешь, как мне больно сознавать, что ты считаешь мое вчерашнее поведение обычным для меня… Итак, чай или кофе?

— Стивен!

— Эстелл, ничего не выйдет, если ты будешь постоянно меня одергивать!

— Чего не выйдет?

— Сегодня я стараюсь вести себя как обычный мужчина.

— Стивен, если поведение обычного мужчины, по твоему мнению, означает отвлечение меня от работы каждые пять секунд предложением кофе…

— Или чая! — прервал он ее голосом, полным оптимизма. — Я могу так же легко приготовить тебе чай!

— Мне кажется, я бы предпочла последнее, если бы ты вновь стал необычным, как и раньше, — сдалась Эстелл.

Это продолжалось все утро: когда измотанная бессонной ночью она вошла в кухню, Стивен любезно усадил ее за стол, предложив яйца, сваренные вкрутую, кофе и тосты. Когда он вежливо подал пальто и заботливо усадил ее в машину, это пробудило ее любопытство. Однако все, что он говорил и делал, было настолько гипертрофированным, что у нее ни на минуту не возникало сомнения в его неискренности… За столь неожиданной переменой что-то скрывалось, и это было одновременно и интересно и тревожно.

— Я хочу заключить с тобой соглашение, — сказал он с улыбкой. — Я не буду вести себя, как кандидат в святые, если ты обещаешь выбрасывать из головы образ ненавистного мне человека всякий раз, когда он там возникает!

— Стивен, ради всего святого!..

— Ни слова о святости, — возразил он. — Эстелл, утром мне вдруг пришло в голову, что у нас с тобой осталось чуть больше недели… Все, чего я хочу, — это чтобы мы смогли расстаться друзьями и чтобы ты уехала без предубеждений против мужчин. Разве это так уж много?

Эстелл оторвалась от работы, пораженная тем, что уезжает так скоро.

— Кто сказал, что я предубеждена против мужчин? — рассеянно прошептала она. Значит, это все, чего он хочет, подумала Эстелл с горечью. И она сама заронила в нем ставшую навязчивой мысль о существовании любовника, памяти которого верна… Потому что не могла заставить себя рассказать всю правду человеку, в которого все больше и больше влюблялась!

— Не нужно искать аргументов, — остановил он ее и, протянув руку, нежно похлопал по щеке. — И воспринимай спокойнее мои попытки заманить тебя в постель, — поскольку я действительно пытаюсь!

Эстелл на миг широко раскрыла глаза, а потом разразилась смехом.

Стивен не менее удивленно взглянул на нее и тоже рассмеялся.

— Строго по терапевтическим соображениям? — фыркнула Эстелл.

— Приятно слышать твой смех, — сказал он тихо. — Действительно, настолько приятно, что я готов отказаться от постельных намерений ради того, чтобы ты и впредь продолжала смеяться так, как сейчас!

Эстелл бросила на него быстрый взгляд, ругая себя за ту ложь, которая породила в нем опасную решимость избавить ее от «страхов». Как мало у нее будет оснований для смеха, если он уйдет из ее жизни!

— Да, я знаю, мои слова звучат слишком красиво, чтобы быть правдой, — сказал он улыбаясь, — но твои призраки и мои как-то связаны, поэтому альтруистом меня не назовешь!

Эстелл сделала вид, что углубилась в работу.

— Что ты имеешь в виду? — наконец спросила она безразличным голосом.

— Последний раз я видел Линдси через день после нашей с тобой встречи. Потом мы с матерью приезжали еще раз на ее похороны. И больше я сюда не возвращался до сих пор… — Он остановился, махнув рукой. — Прости, мне кажется, тебя это совершенно не интересует!

— Напротив, очень даже интересует, — тихо возразила Эстелл. — Но связывать это со мной совершенно ни к чему. Ты потерял двух любимых людей в течение короткого промежутка времени. Сюда ты, должно быть, страшился приезжать, зная, что Линдси не встретит тебя, как прежде. А что касается Англии вообще, то, принимая во внимание обстоятельства, которые подтолкнули тебя к той поездке, легко представить, что ты…

— Звучит логично, — перебил ее он, — если не считать того, что в действительности это не более логично, чем кем-то внушенная тебе мысль, что в любви дается только один шанс.

Эстелл прикрыла глаза. Ситуация выходит из-под контроля, подумала она в полной растерянности.

— Стивен, я… я знаю, что не права.

— Ты ведь не стремилась забыть прошлое. А я приложил к этому немало усилий, — вздохнул он. — Если бы мне это удалось, то я бы не испытывал мучительных колебаний, прежде чем приехать сюда. Я не был до конца откровенным, когда сказал, что откладывал возвращение из-за Линдси, хотя, разумеется, в немалой степени из-за нее… Только когда я вошел в кабинет Роналда и увидел тебя, прошлое нахлынуло на меня с новой силой и я понял, что до сих пор не могу себе простить то, как вел себя после смерти отца.

— Почему именно встреча со мной привела тебя к таким мыслям? — спросила Эстелл, с трудом поборов желание обнять и успокоить его.

— Потому что, как и все случившееся тогда, я выбросил тебя из головы! А неожиданно увидев снова, словно вернулся назад во времени… Мной овладели прежние чувства… и прежняя боль… — Он сделал паузу, чтобы отмерить порцию раствора. — Мне кажется, именно поэтому я так набросился на Роналда, когда разговаривал с ним по телефону. Разумеется, я приехал сюда из-за отца, но не стал бы так глубоко влезать в дело, если бы на месте Питера был кто-то другой… Извини меня, Эстелл! Я не должен был взваливать на тебя все мои беды! А еще прости меня за это копание в прошлом, которое могло вызвать у тебя неприятные воспоминания… Но за это я помогу тебе доделать твою работу.

— Я бы не назвала их неприятными, — ответила Эстелл. Сердце ее глухо стучало. — Послушай, а не прогуляться ли нам по пути домой вдоль пляжа, мимо которого мы проезжаем?

— Уже темнеет, холодно, и надвигается дождь… По-моему, это неудачная идея, — ошеломленно проговорил он.

— Да, ты прав, — согласилась Эстелл. — Но ты сам сказал, что у нас осталась всего неделя, а нам необходимо выяснить, что же с нами произошло три года назад.

— Значит, ты считаешь, что мы должны разобраться вместе, да? — тихо спросил он и улыбнулся, отчего ее сердце забилось еще сильнее.

— Давай поговорим об этом, когда закончим работу, — предложила она.

Сознание Эстелл словно раздвоилось. Одна его половина увещевала ее не торопиться, тщательно взвешивать слова, а другая витала в радужных облаках. Она понимала, что ведет себя неразумно, но последние три года были настолько исполнены благоразумия, что это трудно было назвать жизнью.