Жить лишь тобой - Шэрон Кендрик
Лукасу пришлось наблюдать, как сладкоголосый англичанин мурлычет всевозможные комплименты по поводу домашней лазаньи его домработницы.
- Очень милая женщина в соседнем итальянском магазине научила меня готовить свежую пасту! - гордо заявила она Бретту.
- Здесь? В этом циничном старом Нью-Йорке? - пошутил Симус.
- Тара очарует любого, - холодно сказал Лукас и заметил, с какой яростью Тара посмотрела на него, подавая тирамису.
В конце концов, гости стали расходиться по домам. Лукас попытался не обращать внимания на то, что Бретт выпрашивает у Тары адрес ее электронной почты. И только после того, как Симус и Эрин уговорили Тару прийти в посольство на национальный праздник, все ушли.
Квартира казалась очень большой и тихой, когда Лукас вернулся в библиотеку и обнаружил, что Тара убирает бокалы.
- Ты дала Бретту адрес своей электронной почты? - спросил он.
- А если и так, то что? Это преступление? - Она выпрямилась и взглянула на него с едва сдерживаемой яростью. - Неужели ты?… - Она недоверчиво покачала головой. - Неужели ты думаешь, что я буду флиртовать с другим мужчиной, пока у меня есть любовник?
- Сегодня ты посылала мужчинам двусмысленные взгляды.
- Это ты так думаешь, - ответила она и наклонилась к столу. - Я была дружелюбна, вот и все.
- Оставь бокалы, - сказал он, когда она принялась ставить хрустальные бокалы на поднос так резко, что они могли разбиться.
- Я лучше приберусь сейчас, чем утром.
- Мне все равно…
- Нет! - прервала она его, и ее глаза сверкнули. - Мне осточертело отношение Лукаса Конвея к своему персоналу! Ты научил меня готовить, чтобы я достойно обслуживала твоих дорогих гостей. Потом ты решил нарядить меня, как бумажную куклу из детского журнала, и я с этим согласилась. Но ты все равно недоволен, Лукас. Тебя ничто не удовлетворит, потому что не знаешь, чего ты хочешь. А узнавать об этом ты не желаешь, потому что ты - трус.
В комнате стало очень тихо.
- Что-что? - спросил он ледяным тоном. - Ты назвала меня трусом?
- Именно так.
Тара встретилась с его каменным взглядом. Ей не верилось, что она сделала это, но теперь она не могла отступать, какими бы ни были последствия.
Потому что она любит Лукаса и хочет, чтобы он перестал убегать от своего прошлого. Даже если это положит конец их нынешним отношениям. И даже если бы это случилось, неужели это была бы такая большая потеря? Невозможно жить с человеком, который запрещает себе чувствовать.
- Ты не сможешь жить нормально, пока не смиришься со своим прошлым, - выдала она. - Может быть, у тебя нет живых кровных родственников, но почему бы не провести расследование? Разве тебе не хочется выяснить, отчего твоя мать продала тебя? Ты не желаешь узнать, кто твой настоящий отец, и жив ли он? Есть ли у тебя братья или сестры? - Она поморщилась. - Я знаю, что такое…
- Нет! - Он в ярости прервал ее и резко взмахнул рукой. - Хватит с меня исповедей. Я не хочу тратить время, слушая твои откровения. Если честно, я устал, и мне скучно. Не знаю, сколько раз я говорил тебе, что не стремлюсь к таким отношениям. Если ты будешь упорствовать, я признаю, что у нас нет будущего.
Подумай об этом. А теперь я иду спать. Увидимся утром.
Сердце Тары колотилось от страха, когда он повернулся и вышел из библиотеки, не сказав больше ни слова. Она слышала его шаги на лестнице и в коридоре и поначалу решила идти за ним, но потом остановила себя.
Он потребовал оставить его в покое. И заявил, что увидится с ней утром. Он говорил с ней с холодным и осуждающим взглядом. Он вел себя не как мужчина, который хочет обнять женщину и помириться с ней, а как человек, доведенный до предела. Он злился на нее, но не так сильно, как Тара злилась на саму себя. До каких пор она будет торчать здесь и позволять Лукасу обращаться с ней как с пустым местом?
Тара тихо прошла в свою спальню, осознавая, что сегодня вторая ночь, которую они проведут врозь с тех пор, как возобновили свои сексуальные отношения. Как и следовало ожидать, ей удалось задремать только на рассвете.
Когда она проснулась, в квартире было тихо. Она быстро встала с постели и прошлась из комнаты в комнату, зная, что не увидит Лукаса. Стойкий аромат кофе и несколько половинок апельсина были единственными признаками его присутствия в доме. Он наверняка позавтракал и ушел. Она огляделась, но не увидела записки. Ей стало тоскливо, как только она представила, что было бы, если бы Лукас оставлял ей короткие записки по всему дому. Ласковые слова или смеющиеся рожицы, нарисованные на стикерах, приклеенных к дверце холодильника или оставленных на подушке. Но такое бывает только в фильмах или между искренне любящими людьми. Лукас оставил ей записку лишь однажды, когда перенес свою поездку в Нью-Йорк после того, как они переспали вместе, и заявил, что даст ей хорошую рекомендацию.
Тогда ему не терпелось сбежать от Тары. Если бы не ребенок, ее бы здесь не было. Они с Лукасом разошлись бы в разные стороны. Тара нашла бы место домработницы у кого-то другого и теперь с энтузиазмом вживалась бы в свою новую роль. Поняв, что она не бесчувственная, Тара могла бы наслаждаться близостью с другими мужчинами, более подходящими ей, чем Лукас Конвей.
От этой мысли ей стало тошно. Она не представляла рядом с собой другого мужчину после Лукаса. Но чем дольше она будет о нем мечтать, тем труднее ей будет расстаться с ним. А этот день обязательно наступит.
Они впервые всерьез поссорились и наговорили друг другу довольно обидные слова. Наверное, ей стоит поблагодарить Лукаса за честность. По крайней мере, он не поощряет ее фантазии, и ей пора перестать притворяться, что их отношения приведут к чему-то хорошему. Она сглотнула, зная, что должна отдалиться от Лукаса.
Ей надо вернуться домой в Ирландию. Вернуться туда, где ее место.
Прибравшись в квартире, Тара приняла душ и оделась. Она решила взять с собой только часть недавно купленных вещей, которые подходили для холодного климата Ирландии.
Потом она вызвала такси и проверила, захватила ли с собой кошелек и паспорт. Уходя, Тара поняла, что не может просто уехать, не сказав ни слова. Она медленно прошла в
