Кара Колтер - Серебристый призрак
— Отлично, папа.
— Нашел замену тете?
— Вот об этом я и хотел поговорить. — И рассказал об интересе Джейка к машине, о приезде Джессики. — Во что я теперь вляпался?
Это начинает выводить из себя. Гарнер любил отца, пытался быть лояльным к нему, но как же надоело вечно выгребать грязь, оставшуюся после него!
— На мой взгляд, — отец зажег сигару и положил ноги на перила, — ты ни во что не вляпался.
— Но у него половина дела. А теперь он совсем выжил из ума.
— Гарнер, ты неправильно мыслишь. Не та ли это девушка, за которой ты бегал по улицам? С кем целовался перед гостиницей?
Гарнер неохотно кивнул. Нет смысла отрицать, что видели все. Фаревелл — маленький городок.
— Та же, с кем ты разъезжал на «Серебристом призраке»?
Подчас он ненавидит маленькие городки!
— Ты бы мог получить все, Гарнер.
— Что?
— То, что твое по праву. Правильно разыграй карты с этой девчонкой и вернешь семейную долю Автоимперии.
Гарнер смотрел на отца и печально думал, что кое-что с годами не меняется.
— Я не хочу долю Автоимперии. Мне довольно моего дела.
— Ты такой же, как и твой дед. Никто из вас не мог взять того, что вам причиталось по праву.
Ясно, что тут требуется: глубокий цинизм, способность использовать других, жесткость на грани жестокости, пренебрежение к другим. Внезапно Гарнер понял, откуда возникло его собственное недоверие к людям. Его отец — бесчестный человек.
Когда Джесси заговорила о машине, он уже инстинктивно стал искать в ее словах обман. А потом дал ей уйти.
Зачем? Чтобы когда-нибудь вот так сидеть, как отец? В достатке, но одиноким, никому не нужным? Теперь она далеко. Заплаканная и с приклеенной улыбкой. Джессика могла быть пешкой в игре отца, но Гарнер внезапно увидел правду — ту правду, что он сердцем знал с первой минуты появления Джесси, осветившей мрак его жизни. Она неспособна использовать кого-то, чтобы получить свое. Надо добраться до нее, пока она снова не надела на палец то ужасное кольцо. Он подскочил как ужаленный.
— Что это ты так взвился?
— Мне надо видеть ее.
— Мой мальчик, у нас так много общего!..
Но Гарнер с облегчением понял, что тут ничего общего с отцом у него нет.
На следующий день его ввели в приемную Джейка. Гарнер предполагал, что тот заставит его потомиться у дверей, но ошибся. Он также думал, что обстановка дома Кингов может его смутить, но и тут его интересовало лишь, где сейчас Джесси. Да, дом пустоват. В нем недостает многого, что Джесси любит, в чем крайне нуждается. Летающих тарелок, прудов с ивой на берегу и мыльных пузырей — для начала…
— Я пригнал машину, — сказал он Джейку. — И желаю заключить сделку.
— Ты думаешь, что я обменяю кусок железа на свою дочь? — гневно спросил Джейк.
— Глупости. Наши отношения с вашей дочерью — это наши с ней отношения. Она взрослая женщина и сама может решить за себя.
Джейк подал назад. Гарнер с удивлением заметил тень улыбки на его лице.
— Тогда что ты хочешь за «Серебристый призрак»?
— Мой бизнес полностью становится моим.
— Договорились.
— Следовательно, вы получили, что хотели. Где Джессика?
Джейк хмыкнул.
— Ты глупый щенок. Погляди на меня. Думаешь, я получил то, что хотел? Зачем мне машина там, куда я иду? Ты действительно думаешь, что дело в машине?
Гарнер непонимающе уставился на старика.
— Давным-давно у меня был друг, — начал рассказывать Джейк. — Мы выросли вместе. Облазили все окрестные горы. На общие деньги купили свою первую машину. Я любил его, как брата. В конце жизни человек понимает, что важно. Надеется на лучшее.
— Не уверен, что понимаю вас…
Джейк теперь говорил так тихо, что, даже напрягая слух, Гарнер едва слышал его.
— Я послал к тебе Джесси не ради махинаций с «призраком». Я надеялся, что она найдет себя и свое место в жизни. Рядом с тобой.
— Откуда вы знали, что ее место в Фаревелле? Что ее место… со мной?
— Я не знал. Но надежда — великая вещь. Каждый человек надеется на лучшее для своих детей. А я видел, что она все больше теряется в своем университетском мире. С тем профессоришкой… — Джейк минуту помолчал. — Когда ты сказал мне, что люди в Фаревелле любят ее, я понял, что она нашла свое место. Хотя должен признаться, что, увидев в Интернете твою фотографию, где ты так похож на деда, стал надеяться, что лучшее в наших с Саймоном отношениях все-таки переживет нас.
— Что вы имеете в виду?
— Любовь, конечно…
— Так вы промышляете сводничеством? — разъяренно спросил Гарнер. — Посылаете свою дочь в Фаревелл, надеясь на будущее для нас? Меня и Джесси?
— Будущее, которое мы с Саймоном отринули. Тут я, вероятно, предстаю перед тобой старым расчетливым негодяем, — сказал без особого сожаления Джейк.
— Вероятно, — ответил Гарнер, но без жара. И, после продолжительной паузы, протянул руку старику.
Джейк взял ее. Крепко пожал.
— Относительно машины… Ты понимаешь, что мне она потребуется ненадолго. Возможно, ты знаешь какой-нибудь благотворительный фонд, куда можно будет послать средства, вырученные после того, как она мне не понадобится?
— Фаревеллу очень нужен подростковый клуб. Продажа подобной машины положила бы хорошее начало этому делу.
— Решено.
Гарнер неохотно признался себе, что ему все больше нравится этот человек. Так что тут плохого? Все-таки будущий тесть. Конечно, если он уговорит его упрямую дочку…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Джесси Кинг отодвинула штору и выглянула из окна. Задохнулась, уронила штору, подняла ее снова — убедиться, что ей не привиделось. «Серебристый призрак» был припаркован во дворе. Конечно, может быть, эта машина не Гарнера. Гарнер же говорил ей, что отец присматривает такой автомобиль. Неужели после отказа Гарнера отец нашел другую такую же? Джейк Кинг достаточно богат, чтобы получать желаемое. Надо было сказать это Гарнеру, пока была возможность.
Сколько всего могла бы она сейчас наговорить Гарнеру! И ничего приятного.
С момента возвращения Джесси ни словом не обмолвилась о Гарнере, машине, Фаревелле. Ее поразило, как плохо выглядит отец. Ни к чему взваливать на него ее собственные неприятности. Нет, она играла с ним в шахматы, разглядывала старые альбомы с фотографиями и улыбалась, улыбалась, улыбалась. Иногда она ловила его на том, что он разглядывает дочь, словно ее улыбки его не обманывают. И все равно она продолжала улыбаться еще усерднее.
Сколько может быть в мире «роллс-ройсов», похожих на этот? Сердце подсказывало ей, что не так уж много. Сердце говорило, что Гарнер приехал не из-за машины. Как рыцарь, он явился за своей принцессой. Странные фантазии для девушки, известной сугубо реалистическим подходом к жизни.
