Ребекка Джинсен - Как подсказало сердце

— Но ведь и ни один слуга не появился, — не унималась Бригитта.

— Ты сама увидишь, Бригитта, что Монтвиль — не слишком гостеприимное место. И не думаю, что когда-то здесь что-нибудь изменится.

— Ты говорил, что у твоего отца много слуг.

— Да, но все они пляшут под дудку Хедды. А она, без всякого сомнения, отослала их с сотней поручений, когда услышала о моем приближении. Эта госпожа приложит все усилия, чтобы показать, как я здесь нежелателен. И я думаю, она не изменилась за шесть лет. Моя мачеха — суровая женщина. И я бы советовал тебе держаться от нее подальше, ты ей не понравишься.

— Почему? Она ведь не знает меня.

— А ей и не надо тебя знать. Хедда будет презирать тебя уже за то, что ты служишь мне. Она всегда получала удовольствие от того, что делала мою жизнь невыносимой. И если мне было что-то нужно, ни одного слуги не оказывалось в доме. Но теперь у меня есть ты, она не может тобой распоряжаться, и ей это не понравится.

— Значит, она тебя ненавидит?

— Я напоминаю ей о том, что она не могла родить отцу сына. Моя мать была не из Монтвиля. Когда она умерла, Лютер принес меня сюда и поселил рядом с дочерьми Хедды. Но все, что ты видишь здесь, в один прекрасный день станет моим. Все это скорее отдадут внебрачному сыну, чем законным дочерям.

— Значит, и сестры, тебя тоже ненавидят, — вздохнула Бригитта. — Хорошенькое же у тебя семейство, Роуланд. И ты меня привез сюда и хочешь, чтобы я жила с этими людьми?

— А ты не бойся, моя драгоценная, — сказал он ей шутливо. — Я не дам тебя им в обиду.

Дом был не просто большой, а огромный. Зал походил на пещеру. По сравнению с этим построенным из дерева и из камня, зал в Лоруа казался крошечным. Еду готовили прямо в зале, на двух очагах. На одном кипели котлы, жарился огромный кусок мяса. Слуги сновали, подавая ужин большой компании. В центре стояли три стола, один — на помосте, параллельно двум другим подлиннее, стоявшим внизу, за которым сидели солдаты, рыцари, сквайры и несколько дам. А перед меньшим очагом тянулись скамейки. Над очагом, на котором готовили еду, располагался портал, откуда открывался вид, точно со второго этажа на все, что делалось позади дома и в самом зале.

За возвышающимся столом сидел осанистый старик с волосами цвета пшеницы, подстриженными коротко, в норманнском стиле. У него не было бороды, как у многих присутствующих мужчин, лицо его казалось мрачным. Лицо сильного человека. И хотя он мало чем напоминал Роуланда, Бригитта ни капельки не сомневалась, что это и есть Лютер, хозяин Монтвиля.

По обе стороны от него восседали две женщины, одна — чуть старше Роуланда, другая — намного старше его. Дочь и мать — это были они, похожие друг на друга, со вздернутыми подбородками, узкими глазами и хищными носами.

В зале шумели, никто не замечал Бригитту и Роуланда, и девушка спокойно осматривалась. Но это длилось недолго. Вульф уловил запах гончих, спокойно гулявших по залу, зарычал и кинулся на дворняжку, оказавшуюся поблизости. Другие собаки прибежали поучаствовать в свалке и подняли неимоверный шум.

Лицо Бригитты сделалось злым — это ее питомец стал причиной такой дикой суматохи, что зал замолк. Нервничая, она хотела было позвать Вульфа, но Роуланд остановил ее.

— Не надо, Бригитта, — сказал он. — Это для Вульфа новая территория, а он достаточно умен, чтобы сразу заявить о себе.

— Но мне стыдно за него.

— Как это? — он взметнул брови. — Ты забываешь, что теперь он принадлежит мне. И лишь демонстрирует гончим моего отца, что у них теперь новый вожак. Мы в Монтвиле хорошо это понимаем.

— Что? Борьбу за превосходство?

— Ага.

— Но ведь твой отец здесь хозяин или нет?

— Да, разумеется, — кивнул Роуланд. ― Я обязан вызывать его, а если не я, то он меня.

— Неслыханно!

— Но не здесь, мамзель. Лютер не может иначе. Он управляет силой, как делали его предки. Он уверен, что если не может превосходить своих людей, значит, не должен ими руководить. И все обязаны знать, что он в состоянии сразиться со своим наследником.

— Но это же варварство! — воскликнула Бригитта и добавила: — И ты тоже варвар.

Роуланд рассмеялся, глядя ей в глаза:

— Ты только сейчас обнаружила?

В этот момент хорошенькая девушка подскочила к ним, ее каштановые кудряшки развевались, открывая румяное личико. Бригитта с удивлением смотрела, как она кинулась к Роуланду, обхватила его за шею и громко поцеловала.

— В чем дело? — надула она губы, когда он ее отстранил. — Почему ты не здороваешься со мной, как подобает, дорогой друг?

Роуланд нахмурился.

— Амелия, у тебя что, стыда нет — бросаться на меня на виду у всех?

Амелия застыла, и ее синие глаза сердито расширились.

— Я ждала тебя все эти годы. Лютер знает, и он не против…

— А что он знает? — требовательно спросил Роуланд. — Ты рассказала ему о наших развлечениях? Разве ты еще недостаточно опозорила собственного отца своей ветреностью?

— Почему ты кидаешься на меня с упреками? — закричала Амелия. — Я никому ничего не говорила о нас! Лютер сам видел, как я тосковала, когда ты уехал. Он раньше считал это забавой.

— А теперь как он считает? Увидав твою такую смелость? И твой отец, который наблюдает за нами? Пошла к черту, девка! — проворчал Роуланд. — Я не просил ждать меня. А чего ты, естественно, ждала? Я никогда не обещал жениться.

— Я думала…

— Ты ошибалась, — резко оборвал он ее. — Глупо было ждать, твой отец давно мог найти тебе пару. Я вообще не собирался возвращаться сюда, и ты знала об этом.

— О, нет, Роуланд, — быстро заговорила она. — Я знала, что ты вернешься. И ты вернулся.

— Хватит, Амелия. Меня ждет отец.

— Чушь! — она перевела взгляд с Роуланда на Бригитту, которая отошла от них в смущении. — Ах, так вот в чем дело! ― воскликнула Амелия. — Так ты уже нашел себе жену! Ублюдок! — выпалила она, глаза ее почернели от гнева. — Неверный пес!

Он насупился, накаляясь:

— Полегче, женщина. Или ты почувствуешь силу моего кулака. Я вынужден буду убить твоего отца, когда после этого он вызовет меня на бой. Если ты не думаешь о себе — подумай о нем.

Глаза Амелии наполнились слезами.

— Как ты мог жениться на другой!

Роуланд раздраженно вздохнул:

— Я не женился. И не собираюсь. Потому как вы все одинаковы со своим нытьем и ворчаньем. Вы только выводите мужчин из себя. И я никогда не возьму женщину, которую не смогу отшвырнуть, когда страсть уйдет или жена сделается сварливой.

После этого Роуланд удалился, а Бригитта осталась одна, размышляя, что ей теперь делать. Амелия враждебно посмотрела на нее, и Бригитта поторопилась за Роуландом. Она шла, высоко подняв голову, не обращая внимания на любопытные взгляды. Она почувствовала себя совсем заброшенной, но собралась с духом тотчас, когда к ней присоединился Вульф, расправившийся с последней собакой. По крайней мере, Вульф не опозорился.