Аманда Дойл - Верь мне!

Анжела рассматривала девушку с насмешливым презрением, и та не выдержала:

— А почему я должна ему что-то рассказывать? Мне нечего рассказывать — нечего! Вы знаете, что я не переправляла те цифры и не брала тех денег, так ведь? Вы знаете это, Анжела! И гораздо лучше меня!

— Ничего я не знаю! — отрезала Анжела. — Но я знаю другое: ты изо всех сил стараешься втереться в доверие к Стиву Брайенту. Так вот, я попрошу тебя с этой минуты воздержаться от своих притязаний. Право же, это слишком! Сначала Дик Уоринг, теперь Стив…

— Но это же неправда, — прошептала Лу. Ее терзала боль от напрасных подозрений.

— Правда, милая Луиза! Ты думаешь, я не умею читать между строк? Сначала Стив просто упомянул о новой гувернанточке. Но когда твое имя стало встречаться все чаще, я поняла, что ты затеяла. — Анжела помолчала, разглядывая чаинки на дне чашки, потом снова наполнила ее. — Конец наступил — я имею в виду конец для тебя, — когда он поручил мне купить для тебя к Рождеству кофточку-двойку. И даже оговорил, какой оттенок выбрать. — Она невесело рассмеялась. — Ох уж эти мужчины! Бедняжки так мало о нас знают! Как бы то ни было, я решила, что пора мне самой приехать и посмотреть, что здесь происходит.

Лу хранила упрямое молчание. Анжела заговорила еще суровее:

— Ну, кисонька, игра окончена. Стив мой, слышишь! И моим останется! Не думай, что я считаю тебя соперницей — достаточно взглянуть на Стива, чтобы убедиться в том, что ты для него ничего не значишь. Но ему достаточно неприятно, когда навязчиво демонстрируют эту настырную привязанность. Разве не так? Ты ведь не хочешь поставить его в неловкое положение, показывая собачью преданность, которая никогда не получит взаимности? Советую тебе как можно реже попадаться ему на глаза. — Анжела зевнула и снова откинулась на подушки. — Я уверена, что ты сможешь вдвое сократить эти занудные занятия в его кабинете, — шелковым голосом подсказала она.

Лу чувствовала, что вот-вот расплачется. Тяжело любить без всякой надежды на взаимность. Но когда твои сокровенные мысли извлекают на свет божий, жестоко крутят так и эдак, безжалостно осмеивают, — это невыносимо. Ее вопрос не относился к их разговору, но надо было что-то говорить, и Лу спросила:

— А как же Дик?

— Дик? А что Дик? О, он все еще крутится вокруг меня и надоедает бесконечными объяснениями в любви. Не то чтобы он мне противен. Нет! Но Дик — мелкая рыбешка. А вот Стив — добыча стоящая. Ты не забывай, что я не люблю, когда охотятся в моих угодьях. Понятно, дорогуша? И пожалуйста, закрой за собой дверь, когда будешь уходить. Я хочу хоть немного поспать после этого жуткого поезда.

Лу поняла, что ее благосклонно отпускают и с облегчением вздохнула. Пробираясь в уединение своей комнаты, она вся дрожала от обиды и унижения.

Настал день Рождества, жаркий и безоблачный. Солнце застыло на сияющем оранжевом небе, и к полудню над выжженной и иссушенной землей стояло горячее марево.

Даже присутствие Анжелы не омрачило для Лу ожидания праздника. В тот вечер мужчины уселись за стол в приподнятом настроении. Трапеза проходила неспешно и была необычайно вкусной. А Стивен Брайент преподнес сюрприз — шампанское, да еще ледяное. Затем все стали обмениваться подарками, рассматривать их. Разноцветная оберточная бумага смешалась с мусором от хлопушек и бумажных маскарадных шляп, разбросанных по столу. Бант и Энди все еще не сняли своих шляп из гофрированной бумаги, и они лихо сидели на их головах, закрепленные под подбородками резинкой. А Джим, преисполненный чувства собственного достоинства, вообще отказался надеть доставшуюся ему шляпу!

Лу чуть не заплакала от умиления, обнаружив, что каждый из мужчин приготовил для нее крошечный сверточек. Скромные, но полные внимания подарки, как было написано в открытках, вручались Лу с любовью и наилучшими пожеланиями. От Марни девушка получила нарядную блузку бледно-лимонного цвета. Было очевидно, что вещь прислана по заказу — в здешней глуши просто невозможно купить такую красоту. Лу пришла в восторг от подарка и с благодарностью обняла добрую леди. Аллан прислал неприлично большой флакон дорогих французских духов, красиво упакованный и с вызывающим бантом из широкой шелковой ленты фиолетового цвета на горлышке.

Девушка взглянула на последний подарок. Потянув за ленту, Лу не смогла скрыть дрожь пальцев. Она развернула сверток и увидела великолепный гарнитур — жакет и джемпер нежнейшего голубого цвета. Что и говорить — он бесподобно красив! Но то, что его купила Анжела, мешало девушке принять с радостью подарок. Вот он лежит перед ней, невольный символ лицемерной натуры злобной девицы. Даже сама Лу поняла, как натянуто и неестественно звучит ее голос, как неискренни слова благодарности тому, кто сделал ей такой роскошный подарок.

Стив явно уловил напряженную отстраненность в ее тоне и холодно пробормотал:

— Не стоит благодарности, мисс Стейси, — пристально всматриваясь в ее лицо проницательными серыми глазами.

Лу почувствовала себя слишком несчастной, чтобы участвовать во всеобщем веселье. Она была настолько оглушена болью, что не отреагировала на снисходительное замечание Анжелы о носовых платках, которые Лу с такой любовью вышивала:

— Боже! Какая же вы, однако, рукодельница, мисс Стейси! Почти незаметно, что они самодельные.

Для Лу рождественская любовь к ближнему обернулась едкой горечью, и она обрадовалась, когда наконец пришло время ложиться спать.

Утро после Рождества Анжела провела в постели и только приняла неспешно душ. Она сообщила Лу, что совершенно изнемогает от жары, и приказала, чтобы ей в комнату подали охлажденный томатный сок и чай. Марни, бросив испытующий взгляд на бледное лицо Лу, взяла поднос и отправилась к Анжеле сама. Вернулась она мрачнее тучи и ледяным голосом высказала пожелание, чтобы эта девица оставалась в своей комнате целый день — чем дольше, тем лучше! Хотя Лу полностью разделяла чувства старой нянюшки, она не смогла сдержать улыбки от столь явной неприязни и открытого возмущения, которое Марни не трудилась скрывать.

Лу весь день старалась избегать встреч со Стивом Брайентом. Под пристальным взглядом Анжелы она не проронила за столом ни слова, а после обеда поспешно скрылась. Вечером придумала какой-то малоубедительный предлог, чтобы вернуться на кухню, когда Стив официальным тоном предложил пройти с ним на час в кабинет, чтобы сделать кое-какие хозяйственные подсчеты. Услышав отказ, он хладнокровно пожал плечами, но взгляд его стал ледяным. Чувствуя себя бесконечно несчастной, Лу постаралась заполнить вечер всякими бытовыми мелочами. Так что ей даже не пришлось присоединяться к ежевечернему собранию на веранде. Она прошла прямо к себе в комнату.