Неделя для двоих - Кейт Крамбл
— Нам еще долго? — с любопытством поинтересовалась я.
— Немного терпения, мы почти пришли.
Мы оказались у целого городка аттракционов с громкой музыкой и огромным количеством народа. Крутящиеся карусели, колесо обозрения, различные паровозики, то и дело мчавшие детей то в одну, то в другую сторону. Все вокруг напоминало мне кадры из детства. На какое-то мгновение я замерла, не веря своим глазам.
— Антон, как?
— Что-то не так?
Антон смотрел на меня и не понимал моей реакции.
— Я с детства не была на аттракционах. Помню, как-то мы с сестрой и родителями были на крупной ярмарке в Праге. Тогда родители купили нам билеты абсолютно на все виды качель и каруселей. Мы с сестрой резвились, а потом ее укачало. Мы даже половины всего не перепробовали и ушли. Я была так зла на нее и на родителей, что в следующий раз и вовсе отказалась идти с ними в подобные места. Потом я выросла, родители развелись и аттракционы остались лишь в воспоминаниях, причем, не в самых приятных.
— Тогда есть повод исправить твое отношение к аттракционам! С чего желаешь начать?
Антон взял билеты на колесо обозрения и не прогадал. Вид с верхней точки был невероятным.
— Ты настоящий волшебник! — вопила я, пребывая в диком восторге. Антон смеялся, но сквозь его смех я чувствовала, как он ловит каждую мою эмоцию и вновь фиксирует ее себе на память. — Перестань так смотреть на меня, — попросила я, желая, чтоб у нас было не только это мгновение, а чтоб их было в нашей жизни еще безмерно много.
— Хочу, чтоб ты всегда улыбалась, — ответил Антон в оправдание своего пристального взгляда. — Куда желаешь отправиться дальше? — поинтересовался он, после того как мы вышли из кабинки для пассажиров.
— Хочу мороженного! Нет, сладкой ваты! — продолжала говорить я, ощущая себя ребенком. Антон попросил подождать его и на некоторое время исчез.
— Ох, вот там и очереди. Пришлось растолкать ребятню, чтоб отвоевать сладкой ваты, — шутил Антон, с серьезным выражением лица.
— Надеюсь, все целы? — подхватила я, принимая огромную разноцветную сахарную вату из рук Антона.
— Почти. И пока они не успели нажаловаться своим родителям, предлагаю сделать отсюда ноги.
Мы отправились на прогулку по искусственному городку аттракционов. Найдя наиболее тихо местечко для разговора, Антон предложил присесть на лавочку.
— Погоди, мне нужно передохнуть, — сказал он, усаживаясь на скамью.
— С тобой все в порядке? Твой обморок тоже был вызван болезнью, так ведь?
— Дебора, не тревожься, все в самом деле хорошо. А обморок, это действительно переутомление. Просто мне нужно больше отдыхать, чего я в последнее время вовсе не делаю. Успею еще отлежать бока.
Я видела, как Антон, преодолевая боль, делал вид, что ничего серьезного не происходит, желая продолжить меня радовать. Не став более напоминать ему о злосчастной болезни, я села рядом с Антоном, и достав телефон сделала несколько совместных кадров.
— Какая ты молодец, что вспомнила про камеру. Предлагаю весь сегодняшний вечер не выключать ее, и сделать на память парочку снимков и видео. Только с одним условием, оператором буду я.
— Я могу возразить?
— Можешь, но это бесполезно, — смеялся Антон, и выхватив у меня телефон, полностью вошел в роль оператора. Не знаю, что он там снимал, но весь оставшийся вечер он и вправду не выпускал телефон из рук.
Мы отправились в тир.
— Стреляла когда-нибудь? — поинтересовался Антон.
— Было дело, правда очень давно.
— Давай научу.
Я взяла орудие в руки, Антон ухватил своими руками мои, пригнулся и показал, как именно необходимо целиться.
— Вот так, не сжимай сильно кисти. Расслабься. Теперь возьми цель, не своди с нее глаз и стреляй.
Я сделала все, как говорил Антон и с первого раза попала в цель.
— Я это сделала, сделала! — вырвалось у меня и на радостях я прыгнула в объятия Антона.
Следующий выстрел был за моим другом. Он передал мне телефон и полностью сосредоточившись на мишенях забыл о существовании всего сущего вокруг. Камера в этот момент не снимала, но я на всю жизнь запомнила то, с каким азартом Антон целился в мишень, затем стрелял, все ради того, чтоб выиграть для меня большого плюшевого слона. Он очень необычный, с бледно розовым окрасом, с таким обычно встречаются фламинго, но не слоны. Когда мужчина в тире сообщил о выигрыше, Антон обеими руками ухватив игрушку, прикрыл ею свое лицо и подошел ко мне.
— Привет! Давай знакомиться, — говорил он от имени розового слоника.
— Дебора, — улыбаясь, коротко ответила я.
— Слонопотам — Филип! — гордо и громко произнес Антон, искажая свой голос, затем вышел из образа и заговорил со слоном от своего имени.
— А я Антон. Филип, я знаю, ты очень хороший слонопотам. У меня к тебе будет просьба. Ты пожалуйста позаботься о Деборе. Она удивительная девушка. Будь с ней рядом, пока я буду отсутствовать. Договорились?
— Да-да, конечно! — кричал слонопотам Филип, голосам Антона.
— Думаешь, он и вправду сможет заменить тебя? — разозлилась я.
— Уверен, что нет, — не серьезно произнес Антон.
— То-то же, — сердито добавила я.
— Уверен, что нет, ведь он не сможет тебя пощекотать так, как это могу сделать я, — рассмеялся Антон и принялся щекотать мне бока.
— Нет, нет, прошу тебя! — вопила я, уже забыв о слонопотаме, — Прекрати, пожалуйста, я дико боюсь щекотки!
— Так она на это и рассчитана, — хохотал Антон, и заполучив меня в свои объятия остановился. — Ну, так что, будешь дружить с Филипом или мне продолжить?
— Так у вас сговор? Вот вы негодники! — я все еще прибывала в сильных объятиях Антона и не сводила своих глаз с его. — А какой бонус меня ждет, если я дам свое согласие на дружбу с этим весьма неординарным слонопотамом?
Антон молча наклонился ко мне, обнял, прижимаясь ко мне всей своей грудью.
— Так мне будет спокойнее, — прошептал он.
— Не надо. Не прощайся со мной, прошу тебя, — шептала я в ответ.
— Прости… — многозначно ответил Антон.
Я ухватила Антона обеими руками за шею и не желала отпускать. Лишь сейчас я поняла, что Антона и вправду может не стать и таким образом, он хочет оставить мне воспоминания о себе. Ему было страшно, страшно остаться забытым всеми.
Думаю, любому человеку, знавшему, что совсем скоро придет его час, будет не только не по себе, но и появится желание оглянуться назад, подумать, о том, что он оставил после себя.
