Джоанна Рид - Свадебный подарок

Губы Сьюзен разомкнулись навстречу чувственным прикосновением его языка, и она прижалась к губам Грэгори с такой страстью, которая одновременно шокировала и возбуждала ее. Дрожащими руками Сьюзен обхватила мужчину за шею и притянула к себе.

Наконец с тяжелым стоном Грэгори вырвался из её объятий. Их разделяли считанные дюймы. Тяжело дыша, они смотрели друг на друга, пораженные происходящим.

— Сьюзен — выдохнул Грэгори.

В ответ она только покачала головой. Словам не было места в этот момент. Рука Сьюзен нащупала холодную связку ключей в кармане, на мгновение она зажала их в кулаке. Затем, вспыхнув всем лицом, Сьюзен протянула ключи Грэгори. Металл ярко сверкнул в лунном свете. Молодой человек, помедлив, взял связку в руки.

Он повернулся к двери и вставил ключ в замок. Щелчок собачки прозвучал словно выстрел в напряженной тишине. Дверь распахнулась

Глава восьмая

Ни один из них не двигался. Сьюзен даже не чувствовала уверенности, что сможет пошевелиться. Ноги словно приросли к земле, а сердце колотилось так сильно, что даже Грэгори мог расслышать его. Сьюзен была не в силах вымолвить ни слова. Но Грэгори не мог ошибиться в приглашении. С первого взгляда было ясно, как ей хочется, чтобы он подхватил ее на руки и отнес в розовую спальню.

Неожиданно молодой человек пошевелился, и Сьюзен чуть не закричала, когда он сделал шаг назад. Отказ читался в каждой черточке окаменевшего лица. Девушку охватила слабость. Дрожь, вызванная поцелуем, и внезапно вспыхнувшее желание, казалось, вот-вот заставят ее упасть.

Но Сьюзен удержалась на ногах. Гордость не позволила ей обнаружить боль и сломаться. Она на секунду прислонилась к дверному косяку, вновь ощутила в ногах способность двигаться и словно во сне, который больше походил на ночной кошмар, вошла в дом и медленно повернулась к мужчине.

— Спокойной ночи, Грэгори. — Голос перехватило, и слов почти не было слышно.

Попытка поблагодарить его за то, что подвез до дома, казалась бесполезной. И сейчас ей хотелось всего лишь, чтобы он ушел, а она смогла бы закрыть дверь и, забыв гордость, опуститься на пол.

Но Грэгори не двигался. Он стоял у порога, его лицо невозможно было разглядеть в темноте, но он явно не улыбался. А когда молодой человек заговорил, слова ему тоже давались с трудом.

— Мне не следовало этого делать, Сьюзен. Видит Бог, я и не собирался. Так вышло.

С губ Сьюзен сорвался стон, она покачнулась, и Грэгори в одно мгновение оказался рядом с ней, сжал ее руки в своих теплых ладонях. Потом склонился и нежно поцеловал в губы.

Грэгори повернулся и зашагал прочь, прежде чем Сьюзен успела удержать его. Самообладание изменило ему, когда он с яростью натянул шлем. Он еще раз взглянул на девушку, но выражение его глаз невозможно было разобрать за темным забралом. Затем он перекинул ногу, обтянутую черной кожей, через седло мотоцикла. Взревевший мотор разорвал тишину, заставив вспорхнуть перепуганную сову, и несколько секунд молодые люди наблюдали за птицей. Когда сова улетела, они переглянулись. Глаза Сьюзен выдали боль, доставляемую отъездом Грэгори. В его же глазах ничего не было видно за мерцающим черным шлемом. Махнув на прощанье рукой, он уехал.

Обессилено прислонившись к дверному проему, Сьюзен какое-то время прислушивалась к реву мотора карабкающегося в гору мотоцикла, но вскоре он смешался с шумом других машин.

Вдруг порыв ветра неожиданно принес из сада аромат жимолости, и Сьюзен отправилась на ее поиски. Но цветок был неуловим, как и ответы на роившиеся в голосе девушки мысли.

Ночь Сьюзен провела без сна. Но она не ворочалась в постели и даже не пыталась уснуть. Вместо этого девушка позволила своему сознанию решать мучавшие ее вопросы. Но каждый раз она возвращалась к одному и тому же: Грэгори и мотивы его действий. Ведь если Грэгори вел все к тому, чтобы ее соблазнить, то почему он уехал сегодня ночью?

Причина, безусловно, не в отсутствии желания. Такая страсть в глазах не могла почудиться или тем более оказаться поддельной. Сьюзен не сомневалась: решение остановиться полностью принадлежало Грэгори. Она чувствовала, как горели ее щеки, потому что целиком положилась на его чувство чести.

Отсюда возникал вопрос, так ли уж она ошибалась в своих подозрениях. Ведь если он честный человек, то обязательно рассказал бы ей о несовпадении его интересов как поверенного Сандры, с одной стороны, и бизнесмена — с другой.

Внезапно в ее сознании промелькнул еще один вопрос, крутившийся в голове уже несколько дней. Он был не так навязчив, как остальные мысли и чувства, охватившие ее со дня приезда. Но сейчас, когда девушка лежала без сна, терзаясь в поисках ответов, эта мысль напомнила о себе, зазвучав по-новому и как-то особенно громко. Если Грэгори действительно хотел что-то скрыть, почему он так настаивал на ее возвращении?

Начало светать. Серебристое небо обещало ясный погожий день. Сьюзен сбросила одеяло и вскочила на ноги, не желая больше оставаться в постели, мучаясь вопросами, которые не шли из головы. Она приняла душ, накинула халат и пошла вниз заварить чай.

Взяв кружку, Сьюзен направилась в сад и примостилась на удобной скамейке. За ее спиной поднималось солнце, и девушка надеялась, что свежий утренний воздух прояснит сознание и принесет ответы хотя бы на некоторые из бесчисленных вопросов. И особенно этот: почему же он хотел привезти ее домой?

Грэгори так заботился, чтобы она подписала контракт о продаже дома, поторапливал ее, чтобы не потерять покупателей. Все это было ясно как день. Но тут же перед Сьюзен вставал другой аспект проблемы. Если бы Грэгори позволил ей остаться во Франции, она бы охотно подписала любую бумагу прямо там, под оливковым деревом. Сьюзен фактически сама предложила такой вариант. В тот момент она готова была подписать что угодно, лишь бы избавиться от волнующего присутствия Грэгори, а подписав, она никогда бы не узнала о павильончиках.

К тому же, несмотря на горячие заверения молодого человека, что ее возвращения требуют неотложные дела, ничто за эти дни не убедило Сьюзен в необходимости ее присутствия. Конечно, она подписала кипу бумаг. Но они с таким же успехом могли и подождать. А реакция Марка Линтона на сообщение о павильончиках была, по меньшей мере, странной. Казалось, он впервые услышал о них от Сьюзен. Что-то затевалось за ее спиной. Но что именно, девушка понять не могла.

Сьюзен отхлебнула горячего чая. Сегодня она скажет, что передумала продавать дом. Может быть, отношение Грэгори к подобному заявлению расставит все на свои места.

Неожиданно Сьюзен услышала, как кто-то зовет ее. Она оглянулась вокруг и, слегка нахмурившись, взглянула на часы. Еще не было и шести утра. Не рановато ли для посетителей?