Хейди Беттс - Та самая ночь
Прикоснувшись к руке Коннора, Бесс произнесла:
— Спасибо, что ты мне помогал, пока я была дома. Может, мы не сразу поняли друг друга, но, тем не менее, еще раз спасибо, что ты безотказно возил меня повсюду.
Стоило Бесс только дотронуться до Коннора, как его моментально бросило в жар.
— Без проблем, — только и сумел он ответить. Коннор собирался многое сказать Бесс на прощание, но вместо этого произнес стандартно — вежливую фразу: — Приятно было увидеться.
— Мне тоже, Коннор.
Наконец, собрав все имеющиеся у него силы, он выпалил:
— Прости меня за все, Бесс.
Он хотел добавить еще что-то, но Бесс не дала ему продолжить, мягко прикрыв рукой рот.
— Я же сказала тебе, что все в порядке. — Ее пальцы скользнули по его губам и замерли на плече. — Хорошо, что мы вновь друзья. Я скучала без тебя.
От ее слов у Коннора перехватило горло, и на глазах готовы были появиться слезы.
— Звони! — добавила Бесс.
И прежде, чем он успел ответить что-либо, она поправила на плече сумку и, дружески улыбнувшись ему, повернулась, миновала рамку металлоискателя и, не оглядываясь, пошла к двери зала ожидания для пассажиров.
Коннор стоял и напряженно смотрел ей вслед.
Внезапно он понял, что она действительно ушла, и он упустил свой последний шанс.
Все время, пока он шел к своей машине, и потом по дороге из аэропорта домой в голове у него крутилась только одна мысль: он потерял любимую женщину навсегда!
Прошла неделя.
Коннор стоял, прислонившись плечом к дверному косяку детской комнаты.
Все стены были покрашены краской цвета морской волны и сверху заканчивались бордюром, на котором были нарисованы дельфины, черепахи, медузы и морские коньки. На окнах висели белые воздушные занавески. У дальней стенки он поставил детскую кроватку и пеленальный столик. Над столиком повесил полку, на которую можно будет поставить детскую присыпку, крем, салфетки и прочие вещи, необходимые для ухода за новорожденным.
Все это он сделал сам, рядом с ним не было Бесс, которая могла бы подсказать, что нужно купить, и помочь выбрать. Все это время ему страшно недоставало ее. Один бог знает, как он скучал по ней!
В магазине Коннору повезло: там работала симпатичная продавщица, которая и дала ему парочку-другую полезных советов. На всякий случай он сохранил все чеки. Если Ник и Карен захотят что-нибудь поменять или вернуть, они всегда смогут это сделать.
* * *Когда Ник и Карен вернулись после медового месяца, Коннор тут же показал им детскую.
Он так хотел сделать им сюрприз, доставить удовольствие своему лучшему другу и его молодой жене!
Эффект превзошел все ожидания. Ника потряс новый вид его старой комнаты, а Карен была готова расплакаться от счастья. Она крутилась по комнате, касалась каждой вещички и при этом растроганно шмыгала носом, ойкала и смеялась.
Коннор был рад, что его друзьям понравилась комната, но ему не хватало Бесс. Вот если бы она стояла рядом с ним и тоже видела бы реакцию брата и его жены, тогда он был бы абсолютно счастлив.
Все время пока Коннор в одиночестве заканчивал ремонт, он рисовал в своем воображении Бесс, работающую вместе с ним. В его ушах постоянно звучал ее голос, ее смех…
Потом его стали одолевать другие мысли. Он начал раздумывать над тем, что произошло бы, если бы они поженились и стали бы жить вместе. Рано или поздно им тоже понадобилась бы подобная детская. Бесс сделала бы в ней все по своему вкусу. Она бы укачивала их ребенка, сидя в кресле-качалке, а он бы стоял в дверях и любовался ими. Потом они вместе перекладывали бы ребенка в кроватку и, стоя рядышком около нее, восхищались бы младенцем.
Такая или подобная картина возникла у него в голове в очередной раз, когда он стоял вместе с Ником и Карен в комнате их будущего ребенка. Он в замешательстве потер нос, и только тут до него внезапно дошло, что же он натворил! Как он разрешил ей улететь? Почему он все понял так поздно!
Коннор так глубоко ушел в свои мысли, что не слышал, как к нему подошел Ник, и заметил его только тогда, когда друг положил руку ему на плечо.
— Наслаждаешься проделанной работой?
— Ага, — повернувшись к Нику, ухмыльнулся в ответ Коннор. Он не хотел признаваться, что думал сейчас совсем о другом.
— Я никак не могу поверить, что ты сделал все это вместе с Бесс. Жаль, что она улетела, не дождавшись нас. Мы даже не можем поблагодарить ее. — Он еще раз обнял Коннора за плечи. — Еще раз спасибо тебе, дружище! Ты даже не представляешь, что это значит для нас.
Коннор смущенно наклонил голову.
— Вы оба хотели этого. И я надеюсь, что у вас все будет хорошо! — Потом, вспомнив, он полез в карман и, вытащив свой бумажник, достал из него целую пачку чеков.
— Слушай, чуть не забыл, возьми на всякий случай, если вы захотите что-нибудь вернуть, — сказал Коннор и протянул ему чеки.
Ник взял их и засунул себе в карман джинсов, добавив при этом:
— Ты что, смеешься? Я боялся, что после нашего медового месяца на Гавайях Карен заставит меня сделать для нее бассейн с дельфинами, так она полюбила их, но ты спас меня. Теперь она вспомнила, что ей надо думать не о дельфинах… Твоя идея с ремонтом действительно отличная.
Глубоко вздохнув, Коннор сказал:
— Это была не только моя идея, но и твоей сестры.
Видимо, Ника насторожил тон, которым это было сказано, потому что он пристально посмотрел в глаза своему другу.
— Что-то произошло между тобой и моей сестрой, о чем я должен знать?
От неожиданности Коннор сделал шаг назад, и прежде, чем он успел что-либо подумать, слова сами слетели с его губ:
— Нет, конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?
— Да ладно тебе! — Ник проигнорировал его вопрос. — Ты думаешь, я никогда не замечал, как вы смотрите друг на друга? Да это было заметно, еще с тех пор, когда мы были детьми.
Коннор нервно рассмеялся.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Не прикидывайся невинной овечкой, не поможет! Вы любите, друг друга, это бросается в глаза. И мне, твоему другу, хотелось бы знать, как у вас идут дела. — Он пожал плечами. — Мы и так почти родственники, но, признаться, мне больше всего на свете хотелось бы называться не только твоим лучшим другом, но и шурином!
Незнакомое чувство неожиданно сжало грудь Коннора, а в уголках глаз стали собираться слезы. Он старался проглотить появившейся в горле ком, но это ему не удавалось.
— Ты уверен? — только и сумел с усилием вымолвить Коннор. Губы не хотели слушаться его, и голос сделался хриплым и надтреснутым. — Так, значит, ты не станешь возражать, если я буду встречаться с Бесс?
