Наташа Тейт - Неуместное влечение

— У меня нет ненависти к тебе.

— Я думала, что смогу. Но твоя жалость? Твое отвращение? Здесь, где я была по-настоящему счастлива.

Она прижала руки к дрожащему животу. Его взгляд обжег ее, когда он покачал головой и потянулся к ней. Боясь того, что может произойти, она сделала шаг назад, избегая его.

— Ты заставил меня забыть о риске. Когда ты целуешь меня, мне так легко поверить, что я смогу справиться с болью… Но я… — Страх распирал ее грудь, затрудняя дыхание. — Я не могу перенести твою реакцию, не могу увидеть, как твое желание превратится в жалость…

Этан снова потянулся к ней, в его глазах сверкала твердая решимость, и на этот раз она не успела увернуться от него. Кейт выставила руку между ними, хватая его за запястья:

— Не надо!

Мышцы под ее пальцами стали каменными, а его лицо не отражало никаких эмоций.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она. — Я знаю, что ты хочешь новых воспоминаний, и я знаю, ты считаешь, что я должна тебе… Но я не могу. Это слишком больно.

На глаза наворачивались слезы. Он молча переваривал ее слова, а потом медленно повернул руки, пока ее пальцы больше не смогли сдерживать его запястья. Она почувствовала приступ страха, снова сглатывая соленые слезы. Он отпустил ее и подошел, касаясь ее груди своей. Она побледнела, потом покраснела, ее тело загоралось от страха, беспокойства и желания.

— Ты думаешь, что я жалею тебя? Что я отвернусь с отвращением?

Она кивнула, кусая губы, пока он подталкивал ее к белоснежной кровати. Этан выдохнул и провел рукой по ее лицу:

— Посмотри на меня.

Когда она подняла глаза, то увидела, что ее признание растопило слой холодной злобы в его взгляде. Где она ожидала увидеть только жалость и отвращение, она увидела ярость. Он наклонился к ее лицу:

— Ты действительно думаешь, я настолько жалок, что стану меньше хотеть тебя из-за нескольких шрамов?

Она задрожала и сжала губы, борясь с желанием закричать:

— Ты их не видел.

— Тогда покажи мне.

— Нет!

— Да.

Он положил руки на ее бедра и надавил большими пальцами на выступающую кость. Она дернулась, и Этан замер.

— Так больно?

Она покачала головой. Как бы сильно она ни хотела ему солгать, она больше не могла.

— Покажи мне.

Ее кожа горела под платьем, а ее руки вспотели.

— Я не могу, Этан… Пожалуйста, не надо… Она не могла терпеть сладкую пытку его рук на своем поврежденном теле. Но она не знала, как бороться с ним. Несчастная и испуганная, она стояла, пока он медленно притягивал ее к себе, обнимая ее обеими руками.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это одной, — сказал он. — Я бы хотел быть рядом с тобой.

Желание плакать вернулось, но Кейт проглотила слезы.

— Я хотела, чтобы ты был рядом, — прошептала она. — Когда я бредила от обезболивающих, я разговаривала с тобой. Миссис Бартоломью говорила, что я умоляла тебя вернуться. Иногда, когда боль была слишком сильной, я представляла, что ты обнимаешь меня. Мне сказали, что это было под действием таблеток.

Он поднял голову. Его руки медленно прошлись от ее плеч до талии и вернулись назад.

— Так вот почему ты не хотела быть со мной, — тихо проговорил он. Она коротко кивнула. — Ты не должна прятаться от меня. Никогда.

Этан наклонился, чтобы поцеловать ее, и дыхание скользнуло по ее лбу, щеке и уголку губ. Она напряглась, когда он потянулся к молнии под ее левой рукой, но заставила себя стоять ровно, когда его пальцы стали неумолимо передвигаться по ребрам к бедру. Костюм упал с нее, как кожура со спелого фрукта.

Горячая волна обожгла ее грудь, превращая соски в две твердые точки под белым кружевом бюстгальтера. Его пальцы вернулись к груди, и вскоре ее бюстгальтер оказался рядом с корсетом на полу. Этан отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, и его глаза заблестели при виде обнаженной груди.

— Ты всегда будешь красивой для меня, Кейт. Всегда.

Он смотрел ей в глаза, когда его руки прошли по ее ребрам. Потом он стал расстегивать юбку, мягко опуская молнию. Она несколько раз сглотнула, переступая с ноги на ногу, когда он снимал с нее белье и чулки. Этан погладил ее живот и внутреннюю сторону рук.

У нее закружилась голова, когда он наклонился, чтобы прошептать что-то ей на ухо, а руки снова опустились на ее плечи. Она схватила его за рубашку и закрыла глаза, теряя все силы. Затаив дыхание, она прижала руки ко лбу и стала ждать. С нежностью и неожиданной мягкостью он перешел от ее обнаженной спины к волосам, зарываясь пальцами в спутанные пряди. Его пальцы легли на подбородок, и Этан приподнял ее голову, целуя, заставляя ее стонать. Ее соски упирались в его рубашку.

Кейт раскрыла губы, впуская его. Она застонала, когда он свободной рукой провел по ее позвоночнику. Шрамы горели под его пальцами, и он прошептал что-то успокаивающее, прежде чем опуститься к ее ягодицам и левому бедру. Он гладил ее ногу, пока она не почувствовала его желание. Он прижался к ней, чтобы она ощутила это. Она тихо всхлипнула и повернула голову, чтобы вдохнуть. Не давая ей времени на отступление, он приподнял ее. Ища равновесие, она обняла его за плечи и закрыла глаза, когда его пальцы медленно раскрыли ее, лаская интимную плоть.

Кейт непроизвольно задрожала, когда один палец скользнул в нее, и с ее губ сорвался стон. Этан наклонился, заставляя ее замолчать еще одним поцелуем. Она выгибалась, пока он не ответил на требования ее тела.

— Да, — выдохнула она, чувствуя, как нарастает удовольствие.

Она хотела Этана каждой клеточкой своего тела. Она хотела чувствовать его. Внутри, снаружи, пока он не заполнит всю пустоту.

Он поднял ее, чтобы она обняла его ногами. Восхитительные фрикции медленно наполняли ее теплом. Наслаждение росло, усиливаясь, пока ритм стал невыносимым. Она напряглась в ожидании расслабления. Он снова впился в ее губы, его язык повторял движения пальцев и бедер, наполняя ее сладкой болью.

— О, Этан… Этан!

— Ш-ш. — Этан поднял голову и освободил пальцы, когда ее удовольствие почти достигло своего пика. — Подожди, — прошептал он.

— Я не могу, — с трудом проговорила она.

Его палец провел линию ее подбородка.

— Можешь. Я собираюсь держать тебя на краю, пока ты не поймешь, как сильно я тебя хочу. До сих пор. И никакие шрамы не могут этого изменить.

Этан поставил ее на ноги и медленно повернул лицом к матрасу, нежно толкнув к кровати.

— Этан, пожалуйста, нет, — сказала она, пытаясь помешать ему увидеть ее изуродованную спину.

Он проигнорировал ее протесты, поймав за руки и прижимая их к кровати, пока она не успокоилась. Одним резким движением он зажал оба запястья пальцами. Все еще одетый, он провел ладонью по ее обнаженной спине, исследуя впадины и выступы ее шрамов, пока унижение сковывало ее легкие. Это была самая пострадавшая часть ее тела. Ее охватил холодный ужас, и она уткнулась в матрас, чтобы не видеть, как отвращение отражается на его красивом лице.