Бывшие. В снежном плену - Анна Жукова
— Будем держаться от него подальше. Надо выбраться и посмотреть сможем ли завалы обойти. Нам нужно выбраться к дороге.
— А если пересидеть? Заметили сигнальные огни, — возразила я.
— Аккумулятор на ладан дышит. Дров мало, запас еды и воды тает. Если бы знать, что нас скоро спасут, то можно было чилить в отеле. А так… Я предпочитаю действовать и вытащить нас отсюда, — он был убедителен.
Я кивнула согласившись.
Мы позавтракали. Сосредоточенно, едва перекинувшись парой слов. Как только стало светать, мы собрались. Сунули в рюкзак термос и немного еды, фонари, одну оставшуюся сигнальную ракету, складную лопатку для снега. В руках несли снегоступы. Находка Саши в первый день как нельзя кстати. Воронцов бросил туда и нож, которым убил волка. Затем взял рюкзак из моих рук.
Перед тем как выйти из полуразрушенного отеля, ставшего нам приютом на несколько дней, Саша обернулся ко мне и поцеловал в губы. Длинно. Не хотя оторвался. Он хотел что-то сказать мне, но как будто посчитал, что в сегодняшних условиях неуместно. Я хотела задержать его за руку, но не решилась.
Волчий лаз оказался очень узким и я аккуратно и упрямо копала. Мы слишком медленно двигались вперёд, но отступать не хотели. Чем мы больше будем возвращаться в отель, тем меньше шансов на спасение.
Мы собрали все свои силы, чтобы выжить.
Когда мы вышли по волчьей тропе то вдалеке виднелся лес.
— Подальше от него, — мрачно указал Саша, — но и близко к насыпи мы не можем подходить.
— Ориентир на крышу отеля?
Воронцов кивнул.
И мы двинулись, но не понимали, сколько нам пришлось дать от отеля, чтобы попытаться обойти навал. Вначале погода нам благоволила и мы бодро шли вперёд. Потом мне показалось, что мы начали сдавать и петлять.
А ближе к вечеру разыгралась непогода.
— Это провал, Саша, — кричала я ему вслед.
Воронцов упрямо молчал и двигался вперёд. Как будто у него был план. Да наверняка у него был план.
И мы похоже ещё и потерялись. Снегоступы соскальзывали по хрупкому насту и мы то и дело падали. А когда дошли до очередной насыпи, то поняли, что нам не перейти по кромке вверху, придётся спускаться. Ветер дул пронизывающий. Хотелось согреться, но надо было двигаться вперёд, иначе замёрзнем насмерть. Беспощадная снежная стихия безжалостно хлестала по щекам.
Мы начали аккуратно спускаться и я неудачно оступившись завалилась набок и кубарем улетала вниз. На этот раз Саше меня не удалось поймать.
Очухавшись я услышала, как Воронцов спускается и просто лежала, двигаться не хотелось. Глаза закрывались, всё вокруг убаюкивало меня.
Я очнулась, когда Саша стал растирать мои щёки морозом. А потом лёг рядом.
— Надо копать убежище на ночь, попытаться согреться, — проговорил он решительно.
— Дай мне пять минут, — устало и сонно пробормотала я.
— Вставай, рыжая… — затем Воронцов затих.
Я открыла глаза и увидела, что он как будто к чему-то прислушивается. Привстала на локтях.
— Ты чего? — спросила я.
— Ты не слышишь? — он приложил палец к губам.
Я старательно прислушалась и ничего. Отрицательно мотнула головой.
— Ничего не слышно, — но всё же встала, — а тебе чего слышится?
— Техника! — предположил он, затем стал копошиться в рюкзаке и вытащил сигнальную ракету.
Я вновь прислушалась.
— Я ничего не слышу, — и я оглянулась.
Сигналка взмыла вверх и растворилась в буране. Это была последняя наша надежда.
Саша прислушивался, но судя по его выражению лица я поняла, что он рано обрадовался.
— Будем копать убежище на ночь, — мрачно проговорил он.
Я кивнула и кинула взгляд позади него. На нас что-то неотвратимо двигалось. Я похолодела всем телом:
— Саша! — истошно закричала я, — это волк!
Воронцов выхватил нож из рюкзака и отвёл меня за спину, встав в оборонительную позу. Но чем ближе к нам был объект, тем сильнее расслаблялась линия плеч Саши.
— Это пёс! — радостно взвизгнула я, — спасатель!
Собака села чуть поодаль от нас, давая к себе привыкнуть. Воронцов отбросил нож в сторону и собака подошла к нам, деловито обнюхивая. А затем и я услышала шум техники. Кто-то засвистел, а собака загавкала оставаясь с нами. Послышались разговоры и нас осветили фонари.
— Глянь, Петрович, тут люди! — переговаривались мужчины между собой.
— Как и угораздило, — отвечал видимо тот самый Петрович.
Саша прижал меня к себе и я уткнулась ему в куртку, бесшумно рыдая. Мы всё-таки спаслись! Нам удалось!
***
Год спустя
Солнце, медленно погружающееся за горизонт, окрасило океанскую лагуну в мягкие золотистые и розовые тона. Вода, словно зеркало, отразило этот волшебный спектакль. Лепестки пальм, покачивающиеся на лёгком вечернем бризе, как будто танцевали под ритм волн, которые с нежным шёпотом накатывались на бережок, покрытый мелким белоснежным песком. В воздухе витала свежесть, смешанная с солёным ароматом моря и лёгкими нотками цветущих растений, растущих недалеко.
В лицо мне дул солёный морской ветер, а рядом стоял Воронцов.
— Не усложняй всё, Надь, — нетерпеливо проговорил он, — соглашайся.
Он вертел в руках бархатную коробочку.
Я пожала плечиками.
— Ты же любишь слышать нет, — я поддразнила его.
Саша вздохнул и улыбнулся. Я похоже подловила его.
— Ты хочешь, чтобы я умолял? — он опасно сощурил глаза.
— О да! Пусть опасный хищник молит, — отшутилась я.
— Если только перед той, кому удалось его приручить, — Воронцов встал передо мной на одно колено.
Я готова была упасть от шока.
— Готова ли ты, Надежда Воронцова, выйти замуж за меня, Александра Воронцова во второй раз? — предложил Саша, достав кольцо из коробочки, — я люблю тебя, и готов прожить с тобой всю жизнь и буду до конца её умолять тебя простить меня, доказывать, что только ты мне нужна и постоянно клясться в неземной любви! Я люблю тебя, рыжик. Я готов тебе доказывать это каждый день! Всю жизнь! Как каждый день этого года, который ты меня извела всего уже!
Я закатила глаза и выждала паузу.
Но мне было достаточно, что этот гордый мужчина, что стоял сейчас возле моих ног и жаждал только одного, чтобы я сказала да и я сказала:
— Да.
Он нацепил на мой пальчик кольцо и встал. Мы скрепили наше согласие поцелуем, который
