Уинифред Леннокс - Полночное признание

– Я хочу уйти с этого места.

– Конечно. – Майкл бережно помог ей подняться. – Уверенно стоишь на ногах?

– Вполне.

Джулия действительно чувствовала себя неплохо для человека, несколько минут назад едва не скатившегося в пропасть. Тело наверняка будет болеть, но не раньше, чем через несколько часов. А пока у нее достаточно сил, чтобы дойти до дома. Она осторожно размяла ноги. Никакой дрожи в коленях. Как хорошо, что я не надела ту жутко модную замшевую куртку, которую предлагала Николь, подумала Джулия, пытаясь стряхнуть пыль с лохмотьев, в которые превратилась ее одежда.

Она и Майкл стояли друг против друга и смеялись. Из элегантно одетых молодых людей они превратились теперь в двух бродяг, неделю проплутавших по дикой местности.

– Ладно, потом будем выбивать из себя пыль, – сказал Майкл. – Идем. Должен быть какой-нибудь обход.

Они осторожно обошли осыпь поверху, цепляясь за кусты, и, миновав трудный участок, почти бегом спустились к кромке леса. Там Джулия обернулась и взглянула на гребень горы, с которой чуть было, не сорвалась. Красивая линия ее напоминала изогнутый лук. Не так уж и высоко. Мне случалось подниматься и на более высокие вершины. И чего меня понесло на эту чертову осыпь? Майкл подошел к ней и обнял за плечи. Она вздрогнула и прижалась к нему всем телом. – Пора сделать привал. Отдохнем немного. Джулия кивнула. Они уселись плечом к плечу, привалившись спинами к одному из мощных деревьев. Девушка откинула голову и закрыла глаза. Она ровно и глубоко дышала. И с каждым вдохом этого чудесного воздуха ее тело оживало. Пахло мхом, свежей листвой и травой, их влажный аромат и успокаивал, и взбадривал одновременно. Ее напряжение таяло, уступая место удивительному покою. Отчего я так перепугалась там, на склоне? – подумала она. Когда же научусь вести себя уравновешенно и не шарахаться из крайности в крайность? Ведь на самом деле я не боюсь гор. И Майкл это знает. Иначе он не ходил бы со мной в эти походы. Как нелепо все получилось. Неужели теперь он будет считать меня трусихой?..

Джулия не спрашивала себя, почему ей так важно, что думает о ней Майкл. Это было важно, и все. Очень важно.

Она повернула голову и посмотрела на своего верного спутника. Глаза его были закрыты. Она услышала его глубокое дыхание и поняла – он тоже устал и пытается восстановить силы. Джулия коснулась его плеча и тихо позвала:

– Майкл…

Он встрепенулся и открыл глаза. В его темных зрачках отразился свет луны. Джулии вдруг мучительно захотелось, чтобы эта ночь длилась вечно, и они навсегда остались здесь, в заколдованном лесу, где ей так хорошо, как нигде, где можно стать самой собой, забыть все, что знает о Майкле, и обрести его снова. Он нужен ей таким, каков он сейчас. Это совсем не тот Майкл, который курит «Данхилл», разъезжает в дорогом автомобиле и ведет светский образ жизни. Она не узнала бы его в этом человеке с нежными, как сама ночь, губами, шепчущими ей слова любви. И она была сейчас совсем не той Джулией, а какой-то другой, лучшей девушкой, такой, какой ей всегда хотелось быть.

Гибкими длинными пальцами она перебирала волосы Майкла и, как зачарованная, не могла оторвать взгляда от его лица. Именно это лицо чудилось ей долгие годы, когда она не понимала, что с ней, и только сильно и смутно тосковала. И вот сейчас оно перед ней – милое, бесконечно желанное и дорогое.

По кронам деревьев прошел легкий шелест. Откуда-то с гор дохнуло ветром и сырой свежестью. Джулия тихонько рассмеялась и еще крепче прижалась к Майклу. Они совершенно потеряли счет времени и не заметили, как небо постепенно заволокло тяжелыми тучами, и яркий свет весенней луны сменился мглистым сумраком.

Джулии казалось, что она готова сидеть здесь вечно, внимая сказкам этого древнего леса, его ароматам и шепотам… Губы Майкла коснулись ее волос, затем щеки. Джулия затрепетала и закрыла глаза, ощущая эти нежные, легчайшие прикосновения. Замерев, она ждала, когда их губы встретятся и сольются…

Внезапно до них донесся глухой рокот грома. Джулия очнулась и открыла глаза. Майкл обеспокоенно взглянул на небо. Первые молнии бросили вспышки ярко-голубого света на темные скалистые отроги и сразу, почти без перерывов начали рвать небо на куски. Зрелище было столь величественным, что Джулию охватил безотчетный восторг. Она никогда еще не видела грозы такой силы и внезапности, тем более ночью, под открытым небом, в горах. В восхищении она обернулась к Майклу и осеклась, заметив выражение его лица.

– Вот дьявол, – выругался он сквозь зубы и крепко взял ее за руку. – Какой же я болван! Сейчас здесь начнется нечто невообразимое. Скорее, Джулия. Нельзя оставаться под открытым небом. До дома мы уже не успеем добраться, найдем в лесу какое-нибудь укрытие, переждем там.

Он быстро увлек ее за собой по едва различимой теперь тропинке в густой сумрак леса. Спотыкаясь и продолжая оглядываться, Джулия на бегу пыталась выяснить, что им, собственно, угрожает, кроме перспективы промокнуть, и к чему такая спешка.

– Майкл, я не боюсь грозы. Он со смехом обернулся к ней.

– Радость моя, ты не представляешь, как я счастлив, услышать твое признание. Очень скоро тебе понадобится вся твоя храбрость.

Мощный удар грома почти заглушил его слова. Порыв ветра чуть не сбил их с ног. Майкл рванул Джулию за руку: – Сюда, скорее…

Через секунду они оказались у корней невысокого раскидистого дерева. Песчаная почва, мягкая, устланная прошлогодней листвой, еще хранила тепло дня… От нового удара грома лес содрогнулся. Молния расколола небеса надвое. Джулия зажмурилась, и тут разверзлись хляби небесные, обрушив на землю потоки воды. К ее удивлению, ливень не был ледяным, хотя и очень сильным.

Вспышки молний следовали одна за другой, а гром грохотал теперь прямо над их головами. Лес гудел, как море в штормовую погоду, кроны деревьев сгибались под порывами ветра.

Джулия втянула голову в плечи. Видимо, придется смириться с тем, что вымокну сегодня до нитки. Может, это и неплохо, учитывая, сколько пыли на мне после приключения на обрыве. Майкл снял с себя куртку, набросил ей на плечи и обнял так крепко, что у Джулии перехватило дыхание.

– Ужас и восторг, – сказал он, целуя ее ресницы.

Джулия почувствовала, как от ласки Майкла внутри у нее разливается удивительная теплота, составляющая странный контраст с начавшими стыть руками. Почему я не сопротивляюсь? – в сладком изумлении подумала она. Почему он целует меня? И, прильнув к его груди, замерла, грезя наяву под шум дождя и ветра. Потом их губы слились в упоительном, долгом поцелуе. Джулия закрыла глаза, но ей казалось, что и сквозь сомкнутые веки она видит череду ослепительных вспышек, непрерывно следующих одна за другой.