Бронуин Джеймсом - Сердце на ладони

— Как ты можешь говорить так? — она слегка нахмурилась. — Я привыкла жить сама по себе. У меня нет никакого опыта с детьми.

— Да, но то, как ты ухаживала за мной, когда я был без сознания… Именно такой и должна быть заботливая мать. — Рэйф пожал плечами. — Лично я легко могу представить тебя в роли матери.

Ее глаза потемнели, как будто она тоже пыталась представить эту картину.

Рэйф сам удивился, как быстро он свыкся с мыслью о ребенке, о своем ребенке, когда еще пару недель назад это условие в завещании отца приводило его в ужас. Кто бы мог подумать!

— Сколько тебе было, когда умерла твоя мама? — спросил он, раз уж они коснулись темы материнства.

— Четыре, — тихо ответила Кэт с грустной улыбкой. — Я даже не помню ее.

Слова не смогли бы передать его сочувствие, поэтому он просто положил руку на ее ладонь.

— А когда в твоей жизни появилась злая мачеха?

Улыбка исчезла с ее лица.

— Мне было двенадцать.

— И она сразу превратила твою жизнь в кошмар.

— Нет, сначала я была довольна. Новая мама, которая была такой доброй и красивой, дарила мне милые подарки. К тому же у меня появились две сестры. Жизнь казалась мне восхитительной!

Рэйфу стало нестерпимо жалко Катриону, когда в ее голосе появились печальные нотки. Он поцеловал ее в губы.

— И что она потом начала делать?

— О, ничего такого. Мачеха не вынуждала меня драить полы или чистить камин. Она просто заставляла меня чувствовать себя ничтожной. Что бы я ни делала, как бы ни поступала, я никогда не соответствовала ее представлениям. Потом она начала вмешиваться в мои отношения с отцом. Даже убедила его отправить меня в школу-интернат.

— Но разве это было плохо? — осторожно спросил Рэйф. — Я имею в виду дать тебе своего рода свободу.

— Может быть, но мне это не понравилось с первого дня. Я очень скучала по дому, по отцу и по животным.

Кэт замолчала, но Рэйф терпеливо ждал, зная, что продолжение будет. Он понимал ее и знал, почему она не сможет жить в городе.

— Я была в интернате, когда умер мой отец. Он ездил по нолям и, упав со своего велосипеда, сломал позвоночник. — Кэт с силой сжала руку Рэйфа. — Папа прожил еще двадцать четыре часа, но никто не искал его, и он умер в одиночестве.

— Мне так жаль, милая! — Рэйф понимал, что этих слов далеко не достаточно, но все же произнес их. Он обнял Катриону, прижал к себе и от всей души пожелал сделать так, чтобы ее боль ушла. Ему хотелось сказать, что даже если бы она была тогда там, это все равно не спасло бы ее отца, но он не мог найти подходящих слов. — Расскажи мне о нем.

— Об отце? О, он был высокий, темноволосый.

— И красивый?

— Я бы сказала… мужественный, — ока слегка улыбнулась. — У него было необыкновенное чувство юмора и заразительный смех.

— Видно, что ты очень любила его.

— Да. А какие у тебя сложились отношения в семье? — подумав, спросила Кэт.

— Я был доволен, когда моя мать вышла замуж за Чарльза Карлайла.

Некоторое время она пристально смотрела на него.

— А ты когда-нибудь встречался со своим настоящим отцом?

— Один раз, — ответил Рэйф, накручивая ее локоны на палец, — и пожалел об этом.

— Почему?

— Он не стоил того, чтобы я общался с ним.

Выражение его глаз изменилось, и Кэт поняла, что он слишком открылся перед ней. Возможно, ему не хотелось, чтобы она вторгалась в эту часть его жизни. Кэт, конечно, не стала лезть к нему в душу.

Рэйф облокотился на одну руку, а второй провел по ее телу.

— Итак, миссис Карлайл…

— Ты хочешь отвлечь меня?

— Нет, стараюсь поддерживать тему.

— И какая это будет тема?

— Ты спросила меня, почему я думаю, что из тебя получится прекрасная мать. Я еще не закончил отвечать. У тебя хорошая наследственность, ты сильная, умная, за словом в карман не лезешь. И к тому же у тебя потрясающие бедра.

Кэт расхохоталась и попыталась в шутку ударить его. Он в ответ быстро поднялся и придавил жену своим телом. А потом поцеловал ее и сказал, что просто она нравится ему как ни одна другая женщина на земле.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кэт постаралась удерживать Рэйфа в своей постели так долго, сколько могла, чтобы идея поехать на пятничное шоу не казалась ему такой уж заманчивой. Она не забывала о том, как легко он ушел от темы о своем родном отце. В течение следующих двух дней она пыталась выведать у Рэйфа побольше о его семье, но он ловко увиливал от любых вопросов, если они ему не нравились. Как правило, эти разговоры заканчивались в постели.

Все выходные они работали вместе и на удивление слаженно, изредка споря о том, какой метод самый эффективный. Кэт поняла для себя, что Рэйфа нелегко заставить делать что-то против его воли.

Ему удавалось рассмешить и разозлить ее одновременно. Кэт гнала от себя мысль, что уже начала привыкать к его обществу, к тому, что он носит джинсы и сапоги вместо шикарных костюмов, к тому, что он вытворяет с ней, когда они оба остаются без одежды.

Было около трех часов дня, и Кэт наслаждалась отдыхом, лежа рядом с Рэйфом. Она чувствовала себя спокойно и расслабленно, и только одно беспокоило ее: рано утром ему придется возвращаться в Сидней. К своей работе, в свою квартиру и в свою жизнь, к которой она была готова не больше, чем пять дней назад.

Несколько раз Рэйф просил ее поехать с ним. И она терпеливо объясняла, что ей не нравится та девушка, в которую она превращается в большом и шумном городе, где никому нет ни до кого дела. Там ей душно, неуютно и нечем заняться. И она не хочет портить то, что было между ними за эти выходные.

Сейчас, лежа на прохладных простынях в своей кровати, она почувствовала, что он смотрит на нее. Повернула голову и прочитала в его глазах немой вопрос.

— Не надо, — сказала она до того, как он успел задать его, — я не передумаю.

— Ты это уже говорила насчет Лас-Вегаса.

— И посмотри, к чему это меня привело! — Ее долг погашен, ферма спасена, скоро у нее будет полноценная семья. Чувствуя себя счастливой и благодарной, она тихо сказала: — Спасибо тебе.

Галантно кивнув, Рэйф ответил:

— Всегда пожалуйста. Кстати, как насчет того, чтобы в знак благодарности съездить со мной к моей маме?

Уже не в первый раз он поднимал вопрос о том, чтобы познакомить Кэт с его матерью. Она покачала головой.

— Нет. Еще рано.

— Ты такая упрямая!

— Нет, не упрямая. Просто у меня здесь есть дела. Мои животные…

— Портеры приглядывали за ними, пока ты была в Австралии. Разве они не смогут сделать это

снова?

— Я не могу просить их каждые выходные.