Пообещай лучшую ночь - Марселла Бэлл
Она прильнула к нему всем телом, но сегодня этого было уже недостаточно.
Он снова впился губами в ее губы, обнимая ее за талию.
Он никогда еще не прикасался к такой нежной коже, которая так и молила о ласке.
Не прерывая поцелуя, подхватил ее под ягодицы и поднялся вместе с нею с дивана.
Она крепче обняла его и ахнула, а он понес ее к меховому ковру у камина.
С неохотой он все-таки прервал поцелуй, но лишь для того, чтобы полюбоваться ею.
Лежа накануне без сна в своей постели, он представлял ее лежащей на этом ковре.
И снова действительность превзошла все его ожидания.
Ее губы припухли от поцелуя, и у него перехватило дыхание, когда она погладила ногой его бедро.
И это прикосновение атласной кожи было восхитительным обещанием блаженства.
Но сначала он хотел снять с нее прелестное кружевное белье.
И прежде чем погрузится в нее, он хотел довести Мири до оргазма, заставить ее пережить пик наслаждения, и не один.
Он хотел слышать, как она произнесет его имя, хотел видеть, как она утратит контроль над собой.
Он хотел сделать все возможное, чтобы она никогда не пожалела о том, что решила нарушить все правила.
Она открыла глаза, и в ее расширенных зрачках отразилось пламя. Ее черные волосы разметались, длинные и волнистые, а ее губы блестели.
Она была бесподобна, но ему хотелось большего.
Он склонился над ней и снова прижался губами к ее губам.
Глава 8
Секс с Бенджамином Сильвером превзошел все фантазии Мири.
Это было совсем не то, что целомудренно целоваться на ночь, как это случалось с ней в колледже. И совсем не то, что заниматься любовью с ее бывшим женихом.
Они оба были охвачены страстью, но вместе с тем Бенджамин демонстрировал опыт и утонченность, которых так недоставало ее бывшему жениху.
То, что она испытывала сейчас, превосходило все, что ей доводилось испытывать до этого.
Бенджамин был умен, прямолинеен и прекрасно знал, кто он и чего хочет.
И каждое его прикосновение доказывало это.
Он был сильным и не стеснялся показать, чего хочет от нее. А его уверенные руки и губы играли ее телом, словно оно было музыкальным инструментом, а он — виртуозным исполнителем.
Он нес ее на руках, словно она была пушинкой, и умело заставлял ее принимать позы, которые доставляли ей наибольшее наслаждение.
Он знал, где применить силу, а где едва коснуться, когда скомандовать, когда подразнить, и все это превратило ее в трепещущий комок нервов и ощущений.
Ее кожа горела, хотя она дрожала. Шелковое прикосновение меха к ее спине, пылкие поцелуи Бенджамина, тяжесть его тела…
Она еще никогда не чувствовала себя такой желанной.
Она вздыхала, стонала и вскрикивала, когда его руки ласкали ее грудь, ее живот и нежно спускались к потайному бугорку, прикрытому лишь тонким кружевом.
А потом за дело принялись его губы. Он покрывал поцелуями уголки ее губ, ее подбородок, шею, грудь, спускаясь все ниже.
Ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался.
И когда его губы стали сквозь кружево ласкать самые потаенные местечки, она выгнулась ему навстречу, а потом упала, обессиленная, достигнув наивысшей точки наслаждения и выкрикивая его имя.
Она лежала, улыбаясь, а он тихо рассмеялся.
Но на этом он еще не закончил.
Он навис над ней, мускулистый и сильный, и на его лице играла улыбка, хотя его глаза горели страстью.
Обняв ее за талию, он перекатился на спину и сел, заставляя ее сесть верхом на него.
Она чувствовала под собой его стальную плоть, которую отделяло от нее лишь несколько слоев материи.
Он стал целовать ее шею, и она снова застонала.
Потом его руки нащупали застежку бюстгальтера, и он отбросил его в сторону и жадным взглядом уставился на ее потрясающую грудь.
Она вспыхнула от его горящего взгляда.
Его губы начали покрывать поцелуями и посасывать ее соски, и ее обдавало жаром каждое его прикосновение.
Но потом и этого стало недостаточно.
Он заставил ее встать на колени и упереться руками в пол.
А потом стянул с нее кружевные трусики.
И его пальцы скользнули внутрь ее лона.
У нее перехватило дыхание.
Он застонал:
— Черт возьми, Мири, я больше не могу терпеть. Я хочу оказаться внутри тебя.
Она смогла лишь молча кивнуть.
Она услышала, как он снимает одежду, потом разрывает обертку презерватива, а потом погрузился в нее, горячий, невероятно горячий и твердый.
— Бенджамин, — выдохнула она.
Он замер, давая ей привыкнуть к нему.
Она никогда еще не испытывала таких ощущений.
И осознала, чего была лишена все это время.
Только его.
Ей недоставало его и этого совершенного единения.
Ее внутренние мускулы начали сокращаться.
— Мири, — простонал он.
Но она не могла ничего поделать с собой, снова достигнув оргазма.
А потом он начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока она не кончила еще раз.
— Бенджамин, — выдохнула она.
В ее голосе прозвучали благодарность и благоговение, и он как можно глубже вошел в нее и тут же начал содрогаться в спазмах блаженства.
Потом они какое-то время лежали без движения, пытаясь восстановить дыхание.
Он перекатился на бок и посмотрел ей в глаза.
— Ты прекрасна, Мири, — сказал он.
— А ты бог секса, — пробормотала она.
Он рассмеялся.
— Тебе уж следует знать, что евреи монотеисты.
Теперь рассмеялась она. По ее телу разливалось тепло, но это не благодаря огню в камине, а благодаря ощущению свободы, равного которому она еще не испытывала.
— Нам пора идти, — сказал он.
— Ни за что. Я не пойду в свою комнату, пока ты здесь.
Он притянул ее к себе.
— Конечно, не пойдешь. Я имел в виду мою комнату, где мы освежимся и продолжим изучение…
И хотя его слова взволновали ее, тень сомнения легла на ее лицо.
— Но только до окончания бури, — сказала она.
Его рука сильнее сжала ее талию.
— Все, что захотим, но только пока не стихнет буря.
И в первый раз за все это время Мири захотелось, чтобы буря не стихала.
Глава 9
Впервые в жизни Бенджамина разбудил звонок его помощницы.
Осторожно приподнявшись, чтобы не разбудить спящую рядом с ним женщину, он нажал на кнопку внутренней связи.
— Да?
Взглянув на часы, он с удивлением обнаружил, что было уже восемь часов утра. Он не спал так долго с тех пор, как окончил колледж.
Но,
