Анна Эберхардт - Шепот страсти

— Кого ты купил?

— Омегу.

Джек присвистнул:

— Дорогое удовольствие.

— Я отдал его Цисси.

— Вношу поправку. Дьявольски дорогое удовольствие.

Бью снова пожал плечами, вытер руки носовым платком и встал.

— Я сказал Цисси, что она может держать Омегу у тебя и ездить на ней в выходные.

— Конечно, какие проблемы, — согласился Джек.

Он любил лошадей и заботился о чужих лошадях больше, чем о своей собственной жене. Он уже представлял себе горячее тело Цисси. Похоже, четверги обещают быть по-настоящему интересными.

— Джек, мне нужно, чтобы ты отвез заказ. — Из двери офиса вышел Маккаллистер и вручил Джеку накладную. — Бью, не зайдешь? Я хочу поговорить с тобой. — Закрой дверь, — сказал Маккаллистер, когда они вошли в офис.

— В чем дело? — насторожено спросил Бью.

— Закрой дверь.

— Закрыл. Так в чем дело?

— Именно о нем я и хотел поговорить с тобой, Бью. О нашем деле. Ты знаешь, я пытаюсь помочь тебе. Но ты не откровенен со мной.

Я случайно узнал от Джека, что ты не единственный владелец фермы.

— Я говорил вам на конном шоу, что Слэйдер не собирается...

— Я знаю, что ты мне говорил. Но я кое-что и сам вижу. Я вижу, что Слэйдер планирует обрабатывать землю.

— Я...

Маккаллистер поднял руку.

— Пойми, Бью, я бизнесмен. Я бы никогда не одолжил тебе все эти деньги, — сказал он, похлопав по стопке заемных расписок на столе, — если бы знал, что ты не являешься единственным хозяином фермы.

— Я знаю, как обращаться со Слэйдером Римсом. Я уже избавился от него однажды и смогу сделать это снова.

Маккаллистер разглядывал Бью со скрытым презрением. Маккаллистер был человеком, который сделал себя сам. Он вырос на улицах. Крысы бегали по его кровати, когда он был мальчишкой. И ничто не помешало ему на пути к тому положению, которое он занимал сегодня. Даже женщина. Он размяк однажды, и она доказала ему, что все имеет ярлык с ценой. Он должен был перебить цену. Он был жестким до тех пор, пока не встретил мать Джека. После ее смерти он снова ожесточился.

— Две недели, Бью, — сказал Маккаллистер. — Если к этому времени ты не решишь свои проблемы...

— То что тогда?

Маккаллистер не любил, когда с ним так разговаривали. Там более он не собирался терпеть подобное от Бью, которого он считал мальчишкой, не видящим ничего дальше своего носа. И он договорил, угрожая:

— Тогда, возможно, я подойду к Слэйдеру с этими твоими расписками. Что-то подсказывает мне, что в его интересах выкупить их.

Бью немного успокоился.

— У Слэйдера нет денег.

Ответ Маккаллистера был обескураживающим:

— У него нет денег, верно. Но, может быть, он захочет заложить свою половину фермы, чтобы заполучить твою. Никогда не думал об этом?

— Вы не посмеете!

Маккаллистер пересек кабинет и открыл Бью дверь.

— Я уже сказал, Бью, — две недели.

Слэйдер целый день дисковал поля. Он умывался у цистерны на задней веранде, когда Бью вернулся на ферму.

— Вот это правильно, сопляк, — сказал Бью. — Работай, пока не свалишься. Тебе это все равно ничего не даст. Ты не получишь и клочка от моей фермы.

Слэйдер оставил это заявление без внимания.

После того как они втроем поужинали, Мелисса предложила сыграть в скраббл.[21]

— Я буду, — грубо сказал Бью, направляясь к холодильнику и доставая оттуда банку пива.

Они начали играть втроем. Первые два круга прошли без разговоров. Только вентилятор гудел на шкафу, разгоняя горячий, тяжелый воздух августовского вечера.

— Я слышал, ты купил на конном шоу ангусского быка,[22] выигравшего голубую ленту, — обратился наконец Бью к Слэйдеру.

Слэйдер кивнул, глядя, как Мелисса выкладывает на доске очередное слово.

Когда раньше они втроем играли в скраббл, никогда не вставал вопрос, кто выиграет. Выигрывала всегда Мелисса. Состязание всегда происходило между Бью и Слэйдером — кто из них проиграет.

— Сколько ты заплатил за него? — спросил Бью, после того как Мелисса вытащила из кучки шесть новых букв.

Слэйдер зачерпнул пригоршню воздушной кукурузы, не ответив на вопрос, а потом приложил буквы «и», «п» и «к» по горизонтали, прицепив их к букве «р» выложенного Мелиссой слова по вертикали.[23]

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал Бью, положив ладонь на руку Слэйдера.

Слэйдер сбросил руку Бью, откинулся на спинку стула и отчеканил:

— И не собираюсь.

Через час Мелисса выиграла, выложив последнее слово. Слэйдер наблюдал, как Бью мрачнеет, наливаясь пивом, и понимал, что он готовится полезть в драку.

— Поскольку ты уже вышла из игры, — сказал Бью, — ты можешь повести себя как хорошая женушка и принести мне удачу. Подойди сюда, Мелисса, и сядь ко мне на колени.

— Я устала, Бью, и пойду спать, — попыталась уклониться Мелисса.

Бью взглянул на Слэйдера, потом на нее.

— Я сказал, подойди сюда.

— Оставь ее в покое,

— Мелисса... — предупредил Бью, не обращая внимания на Слэйдера.

Она подошла и встала рядом с ним.

— Я сказал — ко мне на колени. — И Бью подтолкнул ее.

Внезапно он, словно забыв о присутствии Слэйдера, откинул назад волосы Мелиссы и начал медленно целовать ее в шею, а потом твердо усадил ее, прижав к своему пробудившемуся естеству.

— Твой ход, — сказал он, не отрывая губ от шеи Мелиссы.

Слэйдер выложил свои буквы и прибавил себе очки. Он опережал Бью в игре, которой не придавал значения, в то время как Бью выигрывал в другой.

Слэйдер смотрел на то, что хотел проигнорировать. Рука Бью уже скользнула по бедру Мелиссы и задержалась возле самой кромки широких шортов. Каждая клетка тела Слэйдера взывала к действию, но он сдерживал себя, видя, что Мелисса не сопротивляется. Она не откликалась на ласки Бью, но и не сопротивлялась.

— Так ты играешь или нет?

— По-моему, нет, — ответил Бью с торжествующей ухмылкой. — Ты слышал, что сказала моя жена. Она рвется в постель. Я не могу отказать ей в том, чего она хочет. — Он ущипнул Мелиссу за бедро, подтянул к себе деревянную коробку и сгреб туда фишки с буквами. Потом добавил: — Будем считать, что эта партия закончилась вничью. — Он встал и прижал к себе Мелиссу.

Через несколько секунд, услышав, как захлопнулась за ними дверь спальни, Слэйдер с такой силой ударил кулаком по кухонному столу, что игра свалилась на пол.

Черт побери, это вовсе не похоже на ничью.

Пресс опустил шторы, закрывая аптеку на ночь. Заперев переднюю дверь, выключил все лампы. Теперь комнату освещала лишь большая неоновая реклама мороженого Чапмена над прилавком. Ее красный отблеск как-то мистически высвечивал стойку, с которой Мэнди только что закончила убирать посуду. На ней было розовое с горизонтальными красными полосками короткое платье.