Рэй Морган - Прощай, мечта

— Ты поверила Карлу, и он привез тебя сюда, хотя он явный мошенник. Ты веришь тому, что говорят тебе люди, поскольку они с тобой мило разговаривают. — И, улыбнувшись, закончил: — И что самое худшее, ты веришь мне.

— Это неправда, — решительно возразила она.

— Да нет, веришь, — улыбнулся он.

Тори смущенно заморгала:

— Ну, я хотя бы даю людям шанс быть правдивыми. А ты и этого не делаешь. Ты ведь никому не веришь, да?

Он прищурился:

— Доверие — удел простаков.

— Какой ужас! Разве можно так относиться к людям?

Он взял ее руку в свою:

— Я расскажу тебе одну историю. Очень короткую и очень поучительную. И возможно, ты поймешь, почему я считаю, что доверие ничего не стоит.

Тори улыбалась, а ладонь сама собой сжала ему пальцы. Почему-то его слова показались ей забавными.

— Ты преувеличиваешь, беби, — сказала она, наклонившись к нему.

— Эй! Сколько ты выпила? — испугался он.

Она захихикала:

— Прости. Просто я хотела попасть в струю.

Он забрал у нее бокал и отставил подальше.

— Послушай, ты немного навеселе, но если ты в состоянии соображать, то должна поостеречься меня.

— Не волнуйся, — смело заявила она. — Я все прекрасно соображаю. — И громко захохотала.

Марк бросил на нее строгий взгляд.

— О’кей. Так вот, слушай. Это произошло давно, когда я был молод и еще не растерял своих хороших качеств.

— В отличие от сегодняшнего дня, — многозначительно заметила она, кивая.

Не обращая внимания на ее болтливость, он продолжил:

— Да, отличие есть. Я был тогда в Юго-Восточной Азии, но страна не имеет значения. Я был там с определенным заданием. Ситуация оказалась довольно опасной. И к тому же я влюбился.

— Да? — Это ее заинтересовало.

Он никак не отреагировал на ее восклицание.

— Местность бесподобной красоты, пляжи белого песка, дружелюбные люди. Мое задание состояло в том, чтобы извлечь кое-что крайне важное из письменного стола местного плантатора. Я должен был проникнуть в его кабинет, взять то, что нужно, и уйти. Ни в коем случае не вмешиваться в их дела и обычаи. Не мутить воду.

Тори кивнула, чтобы показать, что она полностью все понимает.

— Я уверена, ты прекрасно справился.

Он засмеялся и дотронулся до ее щеки:

— Да, дорогая. Я всегда прекрасно справлялся. Но сейчас речь идет о девушке, в которую я влюбился.

— А… — Тори вдруг стало грустно.

Его взгляд стал задумчивым.

— Она была такая красивая, маленькая и хрупкая, похожая на цветок. Я был молод, чувствовал себя неотразимым, сильным и смелым. Она меня очаровала. Она рассказала о том, как семья продала ее плантатору, потому что они были ужасно бедны — надо было кормить еще восемь детей.

— Какой кошмар!

— Да. Плантатор обещал хорошо с ней обходиться, но обманул. Она была так несчастна и испугана. Она рассказала мне о том, какие жестокости претерпела от него. — Марк покачал головой, вспоминая свое простодушие. — Я был вне себя от ярости. Я горел желанием защитить ее. Поэтому совершил очень глупый поступок.

— Ох!

— Да. Выполнив задание, я уехал и взял ее с собой.

Тори так и знала — он до конца поведет себя как герой.

— Это благородно.

— Нет. — Марк скривился. — Мы путешествовали два дня, приехали наконец в город и поселились в гостинице. У меня в голове роилось столько планов. Я думал… — Он замолк, посмотрел на Тори и кисло улыбнулся. — Черт, не все ли равно, что я думал? На следующий день я проснулся на рассвете, а ее не было. И вместе с ней исчезли все мои деньги.

— О боже!

Марк взглянул на Тори и засмеялся. Она похожа на ангела: светлые волосы обрамляют лицо подобно золотым нитям, зеленые глаза светятся, а веки отяжелели от выпитого вина. Он едва не задохнулся от нестерпимого желания поцеловать ее. Пришлось отвернуться и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

— О’кей. Я закончу эту историю. Красавица, в которую — как я думал — я влюбился, не только украла все мои деньги, она сообщила обо мне местным бандитам. Я еле ноги от них унес, но кое-что осталось на память. — Он задрал рубашку. — Видишь? — Кривой уродливый шрам тянулся на коже под ребрами. — Вот куда приводит доверие.

Тори положила ладонь на это место и, не думая о том, что делает, нагнула голову и прижалась губами к полоске шрама.

Он вздрогнул, потом отстранил ее.

— Тори, тебе лучше не…

Но все закончилось тем, что она оказалась в его объятиях, и вся его решимость не касаться ее растаяла, как апрельский снег. Все, о чем он мог думать, — это ее теплое, влекущее тело, прижавшееся к нему, и ее горячий искушающий рот.

Он поцеловал ее. И тут же почувствовал свою вину. Она бы не стала к нему прижиматься, если бы не выпила лишнего. Но поздно оправдываться. Он ее целует, и она — самая желанная на всем белом свете.

Он хочет ее. Хочет целовать ее губы, языком вкушать сладость ее рта. Но ему этого мало, ему нужно больше. Желание ударило его в грудь и в пах, росло с такой силой, с которой он не в состоянии совладать. Он должен прижать ее еще крепче, должен гладить ей грудь, слышать ее крики. Он сейчас сойдет с ума…

Он обязан успокоиться. Ясно, что она не собирается его останавливать. Он остановится сам.

— Тори… — Марк попытался отодвинуться.

Она жалобно охнула, когда он прервал поцелуй, и стала гладить его по груди.

— Тори!

— Нет, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Нет…

— Тори, мы должны прекратить это.

— Нет. — Она замотала головой и закрыла глаза, словно это поколебало бы его решительность.

— Да, Тори, да. Мы должны остановиться.

А она уткнулась лицом ему в грудь и не отпускала. Он слышал, как бьется у нее сердце, поглаживал ее по волосам… и через несколько минут она заснула.

Марк сидел и вдыхал ее нежный запах. Его охватило какое-то непонятное чувство. Что так глубоко его затронуло? Потом понял: чувственное притяжение и сильнейшее желание защитить ее. Он смотрел на Тори. Какая она милая! Но это ни к чему не приведет. Полный вздор. Он уже влюблялся, и ничем хорошим это не закончилось. Любовь обычно приводит к душевным травмам. Последний раз он влюбился пять лет назад и тогда же поклялся, что никогда больше этого не допустит. У него противоядие на эту болезнь. Он просто насладится моментом. Это он себе позволит.

Поэтому он сидел, обнимая Тори, и ждал, когда она проснется. И думал о том положении, в котором очутился. Почему он здесь? Он хочет спасти Шангри-Ла, свой родной дом. А поскольку единственный настоящий Хантингтон — это он, то значит, что он хочет оставить Шангри-Ла себе.